— Вы действительно тот самый Дронго?
— Вы обо мне слышали? — удивился тот.
— О вас рассказывают легенды в школе милиции, — признался
сержант.
— У меня брат там учится.
— Спасибо. Жаль, что наш следователь Осколков не кончал этой
школы, в сердцах произнес Дронго, поднимаясь по лестнице.
В спальне работал Осколков с двумя сотрудниками милиции. Они
уже вызвали экспертов и теперь слушали сбивчивые объяснения Юлии.
— Значит, влезла по лестнице и нашла револьвер? —
недоверчиво переспрашивал следователь. — Ну, ты и артистка! Врешь, не
стесняясь.
— А людям, между прочим, нужно верить, — сказал входя
Дронго.
— Кто вас сюда пустил?! — вспылил следователь.
— Как вы сюда попали?!
— По лестнице. Я пришел, чтобы вам помочь, а вы меня гоните.
— Хватит! — разозлился Осколков.
— Я выпишу ордер на ваш арест.
— Не получится, — улыбнулся Дронго. — У меня дипломатический
паспорт другой страны. Вы не имеете права меня арестовывать. Можете только
депортировать.
— Покажите паспорт! — рассвирепел Осколков.
Дронго протянул паспорт следователю.
Тот долго изучал документ, затем вернул его Дронго,
недовольно проворчав:
— Вот так всегда.
— А теперь, — сказал Дронго, я должен вместе с вами
проанализировать, что здесь могло произойти. Вы можете подозревать Юлию, но и
остальных тоже. Борис Алексеевич пошел наверх, и тут я услышал выстрелы. Он
мог, войдя в спальню, дважды выстрелить в жену. Затем захлопнуть дверь на замок
и закричать, а затем начать ее ломать. Можно было устроить подобную
инсценировку?
— Возможно, — согласился следователь.
После того как Осколков увидел документы Дронго, он
несколько смягчился. «Может, действительно, этот ненормальный — известный
эксперт и его советы помогут в этой запутанной истории?» — подумал он.
— Молоков находился в соседней комнате вместе с женой, —
продолжал Дронго. Один из них вполне мог войти в комнату, дважды выстрелить,
затем выйти и захлопнуть дверь. Юлия слышала два выстрела и звук захлопнувшейся
двери. А потом мы с Борисом Алексеевичем начали ломать дверь с другой стороны и
ворвались в спальню.
— А зачем вы его изувечили? — подозрительно прищурился
Осколков.
— Чтобы он был красивее, — пошутил Дронго. Мне не
понравилась форма его головы. Она слишком прямоугольная. Я попытался придать ей
некоторую округлость.
— Издеваетесь? — нахмурился следователь.
— Нет. Пытаюсь найти ответ на идиотский вопрос. Юлия уже
рассказала вам, что здесь произошло. Она случайно оказалась здесь в момент
трагедии. Юлия работала секретарем у Ратушинского, а вчера ее место сократили.
Вот она и решила попросить хозяйку дома о помощи.
— И застрелила несчастную женщину, — предположил
следователь.
— Значит, у нее был мотив ненавидеть хозяев дома.
«Этот тип, работающий под придурка, выкрутился, но на
молодой женщине, так некстати оказавшейся на месте преступления, я отыграюсь по
полной программе», — подумал Осколков.
— Какой вы ретивый, — разозлился Дронго, поняв его мысли.
— Вам нельзя работать следователем. Лучше вам пойти в егеря,
загонять таежных медведей. Очень нужная и важная профессия. Особенно для такого
интеллектуала, как вы.
— Я вас выгоню отсюда! — вскипел Осколков.
— Отставить!
Это произнес высокий мужчина лет пятидесяти. Он вошел в
сопровождении группы экспертов, и по тому, как подтянулись Осколков и
сотрудники милиции, Дронго понял, что перед ним местный прокурор.
— Родион Константинович, — представился прокурор, протянув
руку Дронго и с интересом взглянув на него.
— Вы тот самый эксперт - аналитик, о котором так много
говорят?
— Не знаю, что говорят, но, надеюсь, не ругают, — улыбнулся
Дронго.
— Что здесь происходит? — спросил прокурор, обращаясь к
следователю.
Осколков начал сбивчиво рассказывать, стараясь
придерживаться только фактов.
Зазвонил мобильный телефон Дронго. Он взглянул на номер.
Звонил Кружков.
— Слушаю, — сказал Дронго.
— Я все узнал, — взволнованно начал Леонид.
— На ток-шоу, в котором участвовала Юлия Геллер, произошла
накладка. Ей дали не то задание, поэтому она не смогла его правильно
прокомментировать. Но решено пригласить ее на следующую передачу. Она об этом
еще не знает. Говорят, она очень переживала.
— Все?
— Нет, не все. Денисенко не готовил никаких передач о
торговле оружием. Но такой материал собирал Лисичкин. Потом он неожиданно
поменял тему и написал о махинациях с сахаром. Никто не мог понять, почему
Лисичкин отказался от первоначального замысла…
— Теперь все, — вздохнул Дронго.
— Что вы сказали? — не понял Кружков.
— Я говорю, что теперь мне все ясно. И как пропали
документы. И кто убил Михаила Денисенко. Я теперь все знаю. До свидания,
Леонид. Спасибо.
Дронго убрал аппарат. Посмотрев на сломанную дверь, он
подумал, что, закрываясь, она не должна была сильно хлопнуть.
— Мы выяснили, — сообщил ему Родион Константинович, что
револьвер хранился в доме и принадлежал самому хозяину. Борис Алексеевич уже
опознал свое оружие. Мы отправим его на экспертизу и установим, кому принадлежат
отпечатки пальцев.
— В этом уже нет нужды, — возразил Дронго.
— Почему? — не выдержал Осколков.
— Лучше соберите всех в гостиной, — попросил Дронго, — и я
расскажу вам, как все произошло.
Они расселись в гостиной. В комнате, где погиб Михаил Денисенко.
В доме, где лежала мертвая хозяйка. Борис Алексеевич сидел на своем привычном
месте — во главе стола. Несмотря на сильную головную боль, он решил выслушать
Дронго. Рядом с ним устроился Осколков, по лицу которого было видно, что ему не
нравится весь этот балаган, но он вынужден подчиниться решению прокурора.
Прокурор устроился на диване. Он не знал, что на этом диване
еще два дня назад лежал труп Денисенко, поэтому чувствовал себя достаточно
комфортно. Юлия села в угол, стараясь не попадаться на глаза хозяину дома.
Инна, заняв стул в другом углу, случайно оказалась рядом с тумбочкой, где в
момент смерти Михаила Денисенко сидела Майя Александровна. И, наконец, Евгения
Алексеевна с мужем устроились за столом, мрачно и неприязненно глядя на Дронго.
Можно было начинать.
