– Я всю ночь не спала, – призналась она, включая кофеварку. – Думала о Веронике Анатольевне. И немножко о себе.
– И поэтому слезы?
– Нет, не поэтому. – Наташа порывисто вздохнула и едва слышно призналась:
– Мне страшно…
– Ну а тебе-то чего бояться?
– Ведь ее убили – А я была у нее секретаршей…
«Наверняка ей что-то известно», – подумал Андрей и, посмотрев девушке в глаза, спросил:
– Тебе угрожали?
– Кажется, кофе уже готов, – вдруг засуетилась Наташа и, выключив кофеварку, принялась разливать кофе по чашкам. – Вероника Анатольевна жить не могла без кофе. Весь день кофеварка не остывала… – Внезапно ее рука дрогнула и горячий, ароматный кофе пролился на стол. – Ну, растяпа… – прошептала она, без сил опустилась на стул и, закрыв лицо, зарыдала.
– Послушай, Наташа. – Андрей произнес имя девушки как можно ласковее. – Я понимаю, у тебя несчастье. Уверен, ты искренне скорбишь по Веронике Анатольевне.
И все же мне кажется, что сейчас ты плачешь не из-за этого…
Сквозь слезы Наташа что-то невнятно пробормотала, а потом зарыдала еще громче. Почувствовав, что девушка на грани истерики, Андрей присел на корточки и постарался поймать ее взгляд.
– Скажи, чего ты боишься? – негромко спросил он. – Я вижу, ты чего-то боишься. Ведь я прав?
В подтверждение Наташа едва заметно кивнула.
– А теперь постарайся успокоиться. И давай поговорим о том, что тебя беспокоит. Поверь, как только ты выскажешься, тебе сразу станет легче.
– Они обещали, что убьют меня, – всхлипывая, прошептала Наташа.
– Кто они?
– Не знаю. Пришли в офис сегодня утром… Двое в кожаных куртках. Молодые, наглые… Один высокий, второй чуть пониже… Сказали, что, если я стану болтать, они придут к нам домой и убьют брата, маму, а потом… Потом набросят мне удавку на шею и… – Наташа судорожно затрясла головой и, размазывая по щекам тушь, опять заревела.
Поняв, что, пока она в таком состоянии, вряд ли услышит путное, Андрей решил сменить тактику.
– Все, хватит! – скомандовал он. – Сейчас возьмешь себя в руки, вытрешь слезы и все мне спокойно расскажешь.
Как ни странно, это подействовало, Наташа перестала плакать и, отпив несколько глотков воды из протянутого Андреем стакана, заговорила:
– Я возилась с папками, убирала после вчерашнего, и тут ворвались они. Я никогда раньше их не видела. Спросила, что им нужно. А они:
«Заткнись, сучка. Или прямо здесь распечатаем». Я сказала, что вызову милицию. Они рассмеялись. Один схватил меня за горло и бросил на стол. Я испугалась, начала задыхаться, а он жал все сильнее. А второй…
Наташа закрыла лицо ладонями и вновь зарыдала. О том, что произошло дальше, догадаться было нетрудно. Андрей почувствовал приступ холодной ярости и лишь усилием воли заставил себя успокоиться.
– Они изнасиловали тебя? – жестко спросил он.
Наташа едва заметно кивнула, отведя глаза.
– Ты звонила в милицию?
– Нет.
– Почему?
– Они сказали, что у них вся милиция куплена и что, если я заявлю, будет еще хуже. Еще называли какого-то Фараона. Мол, если я ему накапаю, они убьют Сашку, это мой братишка, и мать… А я не знаю никакого Фараона!
У Андрея что-то оборвалось внутри. Поколебавшись, он с трудом выдавил из себя:
– Фараон это я.
– Ты?.. Почему Фараон? Ты бандит?
– Нет. Я работаю в милиции. Извини, если можешь, что не признался в этом раньше.
– Какая теперь разница, – бесцветным голосом произнесла Наташа. – Все равно уже ничего не изменишь.
– А вот тут ты ошибаешься! – запротестовал Андрей. – Да, я не смог уберечь тебя сегодня утром. Но обещаю, что с этой минуты никто пальцем не тронет ни тебя, ни твоих близких. А эти ребята свое получат сполна. Слово Фараона!
Наташа лишь грустно усмехнулась, и Андрей, видя, что девушка ему не верит, вернулся к серьезному тону:
– Только от тебя понадобится заявление. Где ты живешь?
– На Ломоносовском… Тридцать один, корпус два.
– Ну да? – обрадовался Андрей. – Это же моя территория. Собирайся, отвезу тебя в отделение. Там и бумагу напишешь.
– Я не поеду.
– Почему?
– Они убьют меня.
– Нечего бояться. Я в состоянии защитить тебя.
– Тогда убьют и вас.
«Здорово же они ее запугали», – думал Андрей, подбирая слова и доводы, которые могли бы убедить девушку выполнить необходимую формальность.
– Выслушай меня внимательно, – чуть ли не с мольбой заговорил он. – Мне приходилось иметь дело с преступниками. Поверь, если эти подонки почувствуют, что ты дала слабину, они наверняка вернутся. И это будет повторяться до тех пор, пока ты не сломаешься окончательно, не сделаешься их рабыней. Ты этого хочешь?
– А что я могу? – с отчаянием в голосе проговорила Наташа. – Это они убили Веронику Анатольевну. А ведь она такая сильная была.
– Ты уверена, что они?
– А кто же еще?
– Именно это я и должен выяснить. И ты мне поможешь.
На этот раз Наташа помогала, и Андрей расценил это как свою, маленькую победу.
– А сейчас, – твердо сказал он, – едем к нам, и ты напишет заявление. Потом тебе придется показаться медикам. Процедура не очень приятная, но необходимая…
Собирайся, поехали.
– Я не могу, – неожиданно снова заупрямилась Наташа. – Я останусь здесь.
Андрей вдруг поймал себя на мысли, что забыл об элементарной безопасности и слишком уж разоткровенничался. Если квартира Ники была напичкана «жучками», где гарантия, что их нет в офисе?
Опыта отыскания хитрых приспособлений у него почти не было, но, вспомнив уроки Бабкина, он подошел к окну, присел на корточки. И почти не удивился, увидев снизу подоконника пластиковую коробочку.
«Вот черт! – нахмурился озадаченно. – Наш разговор уже стал достоянием широких кругов общественности… И эта общественность пасется где-то поблизости… Оставлять Наташу здесь нельзя. А если она упрется?»
Его сумбурные мысли вдруг оформились в некий конкретный план. Он очень походил на авантюру, но ничего другого в голову не приходило.
– Что там такое? – насторожилась Наташа, не сводившая с Андрея встревоженных глаз.
– Ничего… Так мы едем в отделение или ты остаешься здесь?
– Я одна не останусь.
– Тогда поехали.
