– Не нагреешь. Всем в районе известно, что твое слово закон. Ты честный мент. В отличие от Сомова. Ушлый мужик был, но жадность фраера сгубила…
Андрею показалось, что Марк смотрит мимо него. Он машинально оглянулся и тут же почувствовал острую боль в затылке: В следующее мгновение все покрыл мрак…
Глава 12
КРИВАЯ УСМЕШКА ФОРТУНЫ
Весь день Дорофеев пребывал в дурном расположении духа, что случалось с ним крайне редко. На то была серьезная причина. Кто-то из его друзей, которых он считал лучшими операми в столице, сдал Фараона. Если бы кто-либо из них случайно подстрелил пару-тройку мирных горожан, Дорофеев, наверное, смог бы это простить, но только не предательство своего товарища. Просидев до позднего вечера в кабинете, Дорофеев уверился, что он единственный и самый верный друг Фараона, а потому не имеет права оставлять Корнилова в беде. С восьми часов он начал через равные промежутки набирать домашний номер телефона Андрея. Услышав длинные гудки и в одиннадцать, всерьез заволновался. Позвонил патрульной бригаде. По его просьбе те зарулили к дому Корнилова, но джипа на стоянке не обнаружили.
"Что-то не так… – насторожился Дорофеев и стал перебирать в памяти места, куда мог бы отправиться Андрей, и в конце концов заключил:
– С тем настроением, которое у него было днем, он не стал бы надираться и уж точно не пошел бы к бабе".
Еще чуток поразмыслив, Дорофеев пришел к выводу, что днем Корнилов все-таки навестил Марка. О чем они говорили и чем все кончилось, Дорофеев знать не мог.
Интуиция подсказывала, что бандит имеет какое-то отношение к исчезновению Андрея. А где искать этого Марка? Его адрес знали лишь двое: Корнилов и Гурвич.
Дорофеев потянулся к телефону. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что Миша все еще сидит в своем кабинете.
– Дай-ка мне телефончик Маркова, – попросил Дорофеев. – Лучше мобильный, хотя можно и домашний.
– Что-нибудь с Андреем? – насторожился Миша.
Этот вопрос вывел Дорофеева из себя.
– Давай и не спрашивай, – грубо прервал он. – Это приказ старшего по званию.
Миша сухо назвал домашний телефон, сказав, что номера мобильного не знает.
Даже не поблагодарив, Дорофеев повесил трубку. Затем набрал продиктованный Гурвичем номер.
После пяти протяжных гудков на другом конце трубки наконец-то прозвучало классическое «алло».
– Марка срочно на провод.
– Я слушаю. – В голосе послышалась легкая растерянность.
– Где Фараон?
В трубке повисло молчание.
– Где Фараон, я тебя спрашиваю?!
– Кто звонит? – наконец отозвался Марк.
– Главный костолом России Дорофеев.
– Это что, шутка? – расслабился Марк. – Не знаю я ни Фараона, ни Дорофеева.
– Скоро узнаешь. Так вот, если завтра утром я не увижу майора Корнилова в добром здравии, заказывай себе гроб и катафалк. Все остальное я тебе обеспечу.
– Да не знаю я никакого Корнилова, – продолжил гнуть свою линию Марк. – При чем здесь я?
– Послушай, Mapкуша, третьей отсидки не будет, – разозлился Дорофеев. – Если завтра я не увижу своего друга, ты вне очереди отправишься прямо в могилу.
– Вы что все, с ума посходили? При чем здесь я?
– А при том! – Дорофеев швырнул трубку на рычаг и задумался.
"А что, если Марк и впрямь не в курсе? – засомневался он и тут же поспешил себя успокоить:
– Все в порядке, Ваня. Профилактика правонарушений еще никогда не вредила…"
Закравшаяся в душу тревога слегка притупилась, но окончательно избавиться от нее Дорофееву так и не удалось. Сунув в зубы «беломорину», он встал из-за стола и, грузно переваливаясь, вышел из кабинета.
В коридоре у двери кабинета начальника УГРО он увидел старлея Бабкина. Леха возился с замком, пытаясь не то открыть, не то закрыть его. Воровато оглянувшись, он заметил Дорофеева и, отпрянув от двери, натянуто улыбнулся.
– А-а, это ты. А я уж подумал, что кто-то к нам забрался.
От возмущения Дорофеев едва не задохнулся. Мало того, что Леха попался с поличным, так еще и врал прямо в глаза.
– Ты мне зубы не заговаривай! – пригрозил он. – Лучше скажи, какого черта колупался в замке Фараона?
– Да не колупался я, – возразил Бабкин. – Просто посмотрел, вернулся Андрей или нет.
Легкомысленный тон Лехи окончательно вывел Дорофеева из себя. Схватив старлея за ворот, он гневно простонал: стрелка, показывающая уровень горючего, стояла на нуле.
«Следовательно, в планы холуев Марка не входило, чтобы я замерз и окочурился здесь, – подумал Андрей. – А связали для страховки. Видимо, хотели, чтобы я подольше проторчал в этом чертовом лесу».
Несколько минут он сидел, тупо уставившись в лобовое стекло и силясь определить время суток, немного погодя понял – на дворе раннее утро.
«Выходит, я провел здесь целую ночь», – заключил Андрей и сделал попытку освободиться от веревок. Прежде, лет пять назад, ему без особого труда удавалось проделать это за три минуты, теперь же ушло не меньше часа.
Почувствовав, что наконец-то в состоянии пошевелить руками, Андрей расслабленно откинулся на спинку сиденья.
– Ну, и что дальше? – вслух подумал он, глядя на себя в зеркальце, и вдруг хватился своего боевого талисмана.
Ни в кобуре, ни за поясом «глока» не оказалось. На душе стало неспокойно.
«Плохой знак» – решил он.
Вспомнив об аккумуляторе, судорожно выключил обогреватель и повернул ключ зажигания. Вряд ли эта мера предосторожности могла спасти ситуацию, аккумулятор наверняка уже вышел из строя. Вскоре выяснилось, что Андрей ошибался. Часы, радио все еще работали. А это означало, что проблема лишь в бензине. Только вот где его раздобыть?
Открыв дверцу, ступил на снег и понял, что переоценил свои силы. Земля резко ушла из-под ног, и он ткнулся лицом в снег. Однако тут же заставил себя подняться.
"Где-то недалеко должно быть шоссе, – подумал Андрей. – На поляне только след от колес джипа. Видимо, парни не рискнули ехать сюда на своей тачке.
Боялись завязнуть и оставили ее где-нибудь на обочине".
Затаив дыхание, он прислушался. Сквозь завывание ветра прорывалось протяжное карканье ворон, слышался треск надломившихся веток и ни малейшего намека на шум с трассы!
Решив положиться на судьбу, Андрей вытащил из-под сиденья канистру и, пошатываясь, зашагал по следу, оставленному его машиной. Рано или поздно он должен был вывести к дороге.
Цепляясь за деревья, падая, он шел и шел, пока не достиг намеченной цели: лес расступился и впереди показалось шоссе.
