– Ну, не так уж и тихо, – усмехнулся Дорофеев, – раз я тебя застукал.
– Ты же не знал, что я там делал, – возразил Бабкин. – А это главное! Вчера Ваня вновь собрал всех. И опять на факс никто не обратил внимания. Кроме одного человека. Сами понимаете, о ком я. Он был бледен, как полотно. Ясное дело. А вдруг свои подставили?! Неважно. С этого момента я взял Калину под контроль.
Нынче в ночь он дежурил. Ну а я, ясное дело, сплю, как нормальный человек, и вдруг в пять часов звонок. Поднимаю трубку – Калина. Выручай, мол, жену надо встречать, приезжает в семь. Ну, думаю, ладно, выручу. Короче, заступаю на пост, а Калина такси берет. Что за черт, думаю, человек жену встречает, а табельное оружие не сдал. Я насторожился. Он за дверь, а я в справку ЖД. В ближайшие несколько часов никаких поездов из Минска. Звоню Фараону. Кто-то поднял трубку и послал меня, сказав, что пришел-де капитан из сто тридцать шестого. Ну, думаю, все, назревает очередной «глухарь». Звоню Дорофееву, а он, скотина этакая, тоже посылает меня.
– Я был уверен, что все это твои хохмочи, – обиделся Дорофеев. – Тем не менее машину достал.
– Только водишь хреново. Короче, вызвонил Гурвича, в дежурке оставил сержанта и тормознул мотор. Мчусь на Матвеевскую. Приезжаю, джипа нет и Дорофеева тоже. Пацанва говорит, что только-только двое укатили на джипе в сторону Ананьевского шоссе. А тут Ванька подгребает на крутой "такой тачке «Париж – Дакар».
– Черт, так это вы были на «Ниве»! – подосадовал Андрей. – Я даже предположить не мог…
– Мы, мы, – недовольно пробурчал Дорофеев. – Вчера вечером ко мне племянничек из Серпухова завалился и заночевал. Поругался с молодой женой. И что я ему теперь скажу? Это же его тачка.
– Придумаем что-нибудь, – перебил его Бабкин. – Ну, до того момента, как мы спикировали в сугроб, думаю, рассказывать не надо. Слава богу, на горке все произошло. Оттуда дорога километров на пять просматривается. Естественно, пометили себе место, где ты, Андрей, свернул. Потом тормознули одного лоха.
Проехав по лесу километра три, он прочно засел. Дальше пришлось накручивать на своих двоих.
– Представляешь, Андрей, – вмешался в разговор Дорофеев, – я ведь не верил Лехе до того самого момента, пока не увидел в руке у Калины пистолет. Ну, не в том смысле, что он с какой-нибудь мафией связался… Думал, все шутки шутит. У него же клинический случай: ради красного словца не пожалеет ни мать, ни отца.
– Мне всегда было жаль людей, у которых напрочь отсутствует интуиция, – с издевкой заметил старлей.
Дорофеев зло посмотрел на него через зеркальце заднего вида.
– Зато из тебя она прет, как из бочки!.. Эге, а я в свое время уложился. – Он ткнул пальцем в лобовое стекло. – Вон, смотрите, Москомбанк.
Свернул на стоянку и посмотрел на Корнилова, ожидая дальнейших указаний.
– Ждите меня здесь. – Андрей открыл дверцу.
– Постой, – задержал его Бабкин. – В таком виде тебе нельзя. Зачем усугублять ситуацию?
– Леха прав, – поддержал коллегу Дорофеев. – Вся куртка в крови. Что там, в банке, подумают? Наверняка поставят в известность органы и уж точно сделают это раньше, чем ты доберешься до ячейки. Пусть сгоняет Бабкин. Он почти чистый. Да и актер вроде неплохой.
Андрей провел по куртке рукой и, отняв ладонь, увидел на ней кровь.
– Черт бы побрал этого Калину! – выругался, достал ключ и протянул его коллеге. – На, только не оплошай.
– И чтобы без всякой стрельбы! – напомнил Дорофеев.
– Точно, – поддержал Андрей. – И еще. Там, конечно, металлоискатели. Оружие оставь.
Бабкин со вздохом выложил пистолет и вышел из машины.
– Ну, Леха, с богом, – бросил ему вслед Дорофеев.
– К черту, – отмахнулся старший лейтенант и поспешил к главному входу.
* * *
В ожидании Бухвостова, который должен был появиться с минуты на минуту, Миша Гурвич нервничал и в душе на чем свет поносил болтуна Леху:
«Сам-то слинял! А мне, как всегда, отдуваться. Легко сказать заболтай, задури голову, любым способом задержи. Сам бы попробовал задурить голову Бухале!»
Гурвич пытался убедить себя, что у него все получится, и все же не находил слов и доводов, которые задержали бы начальника отделения. Отчаявшись, даже обратился к богу с просьбой, чтобы тот послал полковнику какую-нибудь легкую болезнь суставов. Бухвостов же ступил на порог отделения, как всегда, ровно в девять и первым делом заглянул в дежурку. Миша попробовал сработать на опережение:
– Товарищ полковник, ночь прошла без серьезных происшествий! – отчеканил он. Бухвостов сразу заподозрил неладное.
– Постой-постой, – вдруг нахмурился он. – А ты что здесь делаешь?
– Как что? – Гурвич с деланным недоумением посмотрел на полковника. – Несу дежурство.
– Сегодня же не твоя очередь.
– Бабкин попросил подменить, – как можно беззаботнее выпалил Миша. – Его дед чуть не окочурился. Сердечный приступ. Вот он и обратился ко мне…
– Сердечный приступ, говоришь? – Бухвостов строго посмотрел лейтенанту в глаза. – Может, хватит врать?
– Истинная правда!
– Ну хорошо. Тогда объясни мне еще одну вещь. Что здесь делал Бабкин, если сегодня очередь Калины?
– Калины? – искренне удивился Миша.
– Именно.
– Наверное, у него тоже какие-то личные проблемы…
– С тещей?
Гурвич вынужден был признаться:
– Не знаю. Разве что Бабкин в курсе.
– Но его нет, – догадался Бухвостов и рассердился еще больше, заорав на весь вестибюль:
– Кто-нибудь из оперов на своем рабочем месте есть?
– Я, – смущенно пробормотал Гурвич. Полковник хотел было разразиться гневной тирадой, как вдруг тяжело задышал, и, схватившись за сердце, опустился на стул. Гурвич, вспомнив, как призывал на помощь бога, не на шутку испугался.
Подскочив к столу, плеснул в стакан воды и протянул его полковнику:
– Выпейте водички. Может, полегчает.
– Где все? – просипел Бухвостов, рывком взял стакан и отпил несколько глотков. – У Корнилова? Он опять что-то задумал?
Миша пожал плечами.
– Телефон! – потребовал полковник. Решив больше не брать грех на душу, Гурвич подал аппарат. Сняв трубку, полковник набрал номер Корнилова. Около минуты слушал длинные гудки. Потом набрал еще раз – никакого ответа. Бросив трубку, скомандовал:
– Передай пост сержанту и со мной к Корнилову!
Гурвичу ничего не оставалось, как подчиниться.
До дома Корнилова они добрались на «шестерке» полковника. Гурвич сразу обратил внимание на то, что джипа во дворе нет, однако промолчал. На лифте они поднялись на пятый этаж. Приблизившись к двери, Бухвостов нажал на кнопку звонка и прислушался.
