– Мы даже проехать не сможем, – с горечью вздохнул он. – Все, как ты говорил: мат в три хода.
– Да ладно тебе, – махнул рукой Бабкин. – И так на душе кошки скребут.
Придется вызывать местную бригаду. Пусть разбираются. Мы свой шанс упустили.
Вернувшись в такси, они не стали ничего объяснять сгорающему от любопытства водителю, приказав:
– На Столетова.
В местное отделение милиции Дорофеев позвонил из первого же автомата, сообщив об убийстве и пообещав рассказать все подробности чуть позже. Увы, теперь ни от него, ни от Бабкина уже ничего не зависело. Отныне лишь сам Корнилов мог решить свою судьбу.
От одной только мысли, что по приезде в отделение надо будет объясняться с Бухалой, оперов знобило. По иронии судьбы возвращаться пришлось той же дорогой.
Милиционеры молчали, стараясь не смотреть друг на друга.
Свернули на Краснопольскую, оставили позади аптеку и газетный киоск.
– Стой! – вдруг заорал Бабкин. Водитель резко затормозил, Дорофеев едва не вышиб головой лобовое стекло.
– Ты что, совсем сдурел? – рассердился он на Бабкина.
– Посмотри туда. – Леха указал большим пальцем себе за спину.
– Ну, посмотрел, – недоумевающе пожал плечами Дорофеев. – И что?
– Посмотри еще раз! – потребовал Бабкин.
– Киоск, аптека, – констатировал Дорофеев.
– А машины не видишь?
– Ну «Опель» стоит. И что?
– Какой «Опель»?
– Серебристый. И что?
– И ты еще спрашиваешь «что»? – возмутился Леха.
Только теперь до Дорофеева дошло, что тот имел в виду.
– Черт возьми! Да это же та самая машина, о которой говорил Полежаев! – На его лице отразилась растерянность. – А кто же тогда приезжал на «Мазде»?
– Не знаю; уверен, что это были не люди Полежаева.
– Тогда кто?
– Видимо, в этой игре замешан кто-то еще. Большой и широкоплечий. Сдается мне, покруче Полежаева, если читает его планы наперед. Наверняка он знает и то, куда сейчас поехал Фараон. Что из этого следует? – В отчаянье Бабкин пару раз стукнул кулаком себя по лбу:
– Ну думай, Леха, думай. Ты же гений. Ну скажи, что из этого следует?.. – Взгляд его вдруг прояснился. – А не то ли, что этот третий сам захотел, чтобы они встретились? Захотел потому, что задумал…
– Давай-ка то же самое, только русским языком, – потребовал Дорофеев.
– Некогда, – отмахнулся Бабкин и обратился к водителю:
– А теперь, родной, поворачивай на Можайское шоссе. В отделение мы поедем позже…
Глава 8
СЕМЕЙНЫЕ РАЗБОРКИ
Подъехав вплотную к сомкнутым металлическим створкам ворот, Андрей несколько раз просигналил и немного подождал. Хотя никто и не подумал пропускать его на территорию дачи, он был уверен, что хозяин сейчас там. Да и свежая колея от «шестисотого» «мерса» указывала на это. Как, впрочем, и сам «мере», стоявший посреди двора. Кто еще, как не Полежаев, мог приехать на «шестисотом»?
Подав метров на десять назад, Андрей до упора отжал педаль газа.
«Бог свидетель, я этого не хотел», – мысленно бросил он в адрес наблюдавшим за ним из-за забора и отпустил педаль сцепления.
Машина, словно бешеный зверь, рванулась на преграду. Удар – и одна из сворок отлетела в сторону, а вторая, вогнувшись внутрь, повисла на одной петле.
Если бы Андрей вовремя не среагировал и не нажал на педаль тормоза, наверняка врезался бы в ничем не повинный «Мерседес». А так всего лишь легонько толкнул его в бампер. Мотор джипа заглох. Подняв глаза на трехэтажное здание дачи, Андрей увидел у крыльца двух плечистых парней. Застыв в боевой изготовке, они нацелили дула своих пистолетов прямо на него. Рука машинально опустилась на рукоятку «глока». Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, если бы на мансарде не показался сам Полежаев.
– Отбой, ребята! – крикнул он охране. – Это мой бывший зятек. Ничего страшного. Просто он по-другому входить не умеет. Забыл вас предупредить.
Охранники, спрятав оружие, воззрились на хозяина.
– Ворота поставьте на место, – скомандовал им Полежаев. – Андрея, – кивнул на Корнилова, – пропустите ко мне. А если кто-нибудь еще приедет, пусть подождет в гостиной. Семья прежде всего.
– Все поняли, – отозвался один из охранников, указав Андрею на дверь. – Проходи. Только скажешь потом, когда тебя в следующий раз ждать. А то эти хреновы ворота… – Не договорив, он махнул рукой и направился к лежащей на земле металлической створке.
Его напарник, недовольно покосившись на Корнилова, поспешил на помощь товарищу.
Андрей на секунду замешкался. Такого подарка от Полежаева он не ждал. Что удивляло больше всего, это его абсолютное спокойствие. Тесть вел себя так, словно бывший зять и в самом деле приехал распивать с ним чаи. А ведь он не мог не догадываться об истинных причинах этого визита.
– Проходи, Андрюша. Я тебя жду, – поторопил Полежаев, исчезая с мансарды.
Андрей толкнул дверь и, переступив порог, оказался в просторном холле.
Навстречу ему вышла пожилая женщина, видимо, горничная.
– Добрый день, – улыбнулась она и, достав из шкафа тапочки, положила их под ноги Андрею. – Сергей Федорович просил проводить вас к нему. – Женщина протянула руку, чтобы принять куртку.
Андрей не стал раздеваться и даже не взглянул на тапочки, а сразу направился к резной деревянной лестнице, ведущей на верхние этажи.
– Не надо провожать, – бросил он на ходу. – Я хорошо знаю этот дом.
Горничная, обиженно пожав плечами, не решилась выговаривать ему.
Поднявшись на третий этаж, Андрей обнаружил в коридоре еще одного охранника. Он сидел на стуле и читал газету. На появление гостя почти не среагировал. Лишь на мгновение оторвался от газеты и, удовлетворив свое любопытство, продолжил чтение.
«Видимо, Полежаев уже проинструктировал его», – предположил Андрей и, подойдя к массивной двери, потянул ручку на себя.
Дверь отворилась, даже не скрипнув. Ступив в просторную, обставленную итальянской мебелью комнату, в которую прежде имели доступ только близкие друзья, Андрей застал Полежаева перед баром. В одной руке тот держал бутылку коньяка, в другой две рюмки. Оглянувшись и увидев Андрея в куртке и мокрых ботинках, недовольно покачал головой.
– А наследил-то как. Впрочем, ты никогда не отличался аккуратностью. Время не лечит. Ну да ладно. – Он кивнул на кресло. – Присаживайся, поговорим, раз уж явился.
– С тобой пить не собираюсь, – оборвал его Андрей, остановившись в самом центре комнаты.
