– Хэлоу!
Однако такое приветствие ничуть не удивило Андрея – Леха был тем еще бабником. Наверняка и в этот раз кого-то к себе притащил.
– Дайте мне Бабкина, – потребовал Андрей.
– А его нет, – невинным голоском отозвалась девушка.
Естественно, она врала. Кроме как дома, Бабкину больше негде было быть.
– Это Корнилов из Питера! – уточнил Андрей.
После небольшой паузы наконец-то послышался Лехин голос:
– У вас что, в Америке, сейчас день? – Он был в своем амплуа. – У нас, между прочим, ночь… А у меня лично – первая ночь медового месяца. Представляешь, как ты меня обломал?
– Знаю я твои медовые месяцы, – оборвал его Андрей. – Что с Дорофеевым?
– Откачали. До смерти живучим оказался. Но врачи пока ничего не обещают. Короче, пятьдесят на пятьдесят. А у тебя как?
– Нормально. – Понимая, что Бабкину больше нечего сообщить, Андрей решил сворачиваться. – Слушай, я тут по чужому телефону звоню, так что закругляемся. Пока.
– Пока, – удивленно пробормотал Бабкин.
Андрей вернул телефон на прежнее место и достал из пачки сигарету. Щелкнул зажигалкой, подошел к окну. С высоты пятого этажа он видел, как по проспекту мчатся машины. Даже в четыре утра у кого-то находились неотложные дела, кто-то куда-то спешил… Это был город его юности. Некогда родной, теперь он казался чужим и неприступным. Андрей присел на подоконник и вдруг подумал об Альке…
…Андрей и не заметил, как задремал. Проснулся он от того, что кто-то решительно тряс его за плечо. Открыл глаза и не сразу сообразил, где находится. Затем, увидев прямо перед собой бледное лицо Насти, вскочил с подоконника и попытался вникнуть в смысл тех фраз, которые она говорила:
– Мне нужно ехать на опознание в морг… Ты поедешь со мной?
В первое мгновение Андрей решил, что Настя сошла с ума и поэтому несет какую-то несусветную чушь. Какой морг, какое опознание? Но стоило ему встретиться взглядом с глазами Насти, как он сразу понял – с Алькой и в самом деле произошло что-то серьезное.
– Она что, умерла? – не подумав, ляпнул спросонья и тут же прикусил язык, заметив, как потемнело лицо Насти. Казалось, еще чуть-чуть, и она свалится в обморок. Однако невероятным усилием воли ей удалось взять себя в руки.
Молча распечатав новую пачку сигарет и щелкнув зажигалкой, Настя затянулась, а потом сухо сообщила:
– Пока ты спал, мне позвонили. Из милиции.
– Может, это ошибка?
– Не знаю… – Голос Насти задрожал. Было видно, что она с трудом сдерживается, чтобы не сорваться и не расплакаться. – Я очень надеюсь на это, но… Они сказали, что нашли записную книжку, а в ней – номер нашего телефона и адрес.
– А при чем здесь опознание?
– Со мной разговаривал какой-то майор Парамонов. Вначале он спросил, дома ли Алевтина. Я сказала, что ее нет. Тогда он спросил про записную книжку. И тут я почувствовала – что-то произошло… А потом этот майор сообщил, что сегодня ночью в Приморском лесопарке был обнаружен труп девушки. Спросил, смогу ли я приехать на опознание.
* * *
Прошло чуть больше получаса с тех самых пор, как Андрей и Настя Потанина побывали в морге. Труп шестнадцатилетней Альки наверняка уже вновь сунули в холодильник, а Андрей все никак не мог поверить в то, что этот кошмар случился на самом деле. Он сидел рядом с Настей на лавочке, в тихом пустынном дворике больницы, и не мог заставить себя вслух произнести то, что полагается говорить в подобных случаях, – слова утешения. Они застревали в горле, какая-то невидимая преграда мешала высказать их вслух, и Андрей с досадой подумал, что в подобных ситуациях он никогда не бывал красноречивым.
Впрочем, Настя держалась на удивление мужественно. И сейчас, когда самое страшное осталось позади, и тогда, когда впервые увидела тело дочери. Она не забилась в истерике, не потеряла сознание, хотя крупная докторша в зеленом халате уже держала наготове пузырек с нашатырным спиртом. Только спросила: «Что у нее на шее?» – и, выслушав ответ оперативника, молча кивнула. Затем сама, без всякой поддержки вышла из холодной прозекторской, прижимая к груди Алькины вещи, и зашагала по полутемному мрачному коридору, безошибочно двигаясь к выходу. И только на улице Настя вдруг пошатнулась и, едва шевеля посиневшими губами, прошептала:
– Давай посидим… Мне что-то нехорошо…
– Давай. – Андрей подхватил ее под руку и осторожно усадил на скамейку.
И Настя, сверкая сухими глазами, заговорила. Заговорила об Альке. Стала вспоминать всякие милые подробности из ее детства, как Алька впервые пошла в школу, какие у них были чудесные ровные отношения.
За свою жизнь Андрей видел много смертей. На его глазах умирали враги и друзья, сраженные пулями и осколками мин. Но все они были солдатами и знали, что рано или поздно с ними это может случиться. Знали и все равно шли на риск. Ведь риск был частью их профессии. Но Алька, милая юная Алька даже не подозревала, что ее жизнь оборвется в шестнадцать лет. Что какой-то подонок изнасилует ее, а затем убьет и бросит в кустах, как ненужную тряпку.
«Сволочь, – мысленно повторял Андрей, закуривая новую сигарету. – Сволочь, подонок, извращенец и кретин…»
В этот момент прямо над ухом прозвучал подчеркнуто вежливый мужской голос:
– Майор Парамонов. Это я вам звонил…
Андрей был настолько погружен в свои мысли, что не сразу заметил майора. Лишь когда тот заговорил, вздрогнул и повернулся к нему. Однако Парамонов открыто проигнорировал его. Он смотрел только на Настю. Смотрел долгим немигающим взглядом, в котором Андрей не заметил ни капли сострадания.
– Как вы себя чувствуете? – сухо поинтересовался Парамонов. – Врач не нужен?
– Нет, – едва слышно ответила Настя.
– Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?.. Не здесь, конечно, а там, где вам будет удобно. К примеру, у вас дома. Я на машине, так что подвезу, куда скажете… Но если вы себя неважно чувствуете, мы перенесем разговор на завтра.
Настя молча выслушала Парамонова, а затем перевела взгляд на Андрея. Андрей видел, что ей сейчас не хочется говорить об Альке с посторонним человеком. Тем более у себя дома. Он прекрасно понимал, что Настя предпочла бы уехать к себе, зарыться лицом в подушку и выплакать свое горе. Но, будучи женщиной законопослушной, она знала, что без ее показаний следствие не сдвинется с мертвой точки. Тем не менее принять самостоятельное решение не могла. Поэтому и смотрела на него.
– Поезжай, – кивнул Андрей. – И ни о чем не волнуйся. Все хлопоты о похоронах я возьму на себя.
– Семен, проводи Настасью Петровну к моей машине, – прежним официально-суховатым тоном приказал Парамонов крепкому пареньку, все это время стоявшему неподалеку. И вдруг безо всякой подготовки предложил: – Может, перекурим?
