– Да, фройляйн, – подтвердил тот, все еще глядя на женщину с нескрываемым обожанием.
– Нет, фройляйн, – посчитал нужным вмешаться в разговор штандартенфюрер.
– Почему? – полюбопытствовала дама.
– Во-первых, милая Лени, – дружески начал Курт, и глаза моряка засияли от жуткой зависти к эсэсовцу, – вряд ли там извинения и благодарности. Скорее всего, какая-то полезная для вас информация. А во-вторых, не надо уподобляться гросс-адмиралу, – обезоруживающе улыбнулся Меер.
– Вы правы, – согласилась Рифеншталь и, секунду помешкав, распечатала письмо.
– Вы должны дождаться ответа? – холодно спросил штандартенфюрер у морского офицера.
– Нет, господин штандартенфюрер, – растерянно ответил тот. – Разрешите идти? – и, получив молчаливое согласие старшего по званию, браво крутанулся на каблуках и зашагал прочь.
– А вы ревнивы, Курт, – игриво заметила Лени, не отрываясь от чтения письма, и вдруг раздраженно прошипела:
– Я так и думала, что этот боров Денниц сделает мне какую-нибудь гадость. Он без этого жить не может!
– Что случилось? – встревоженно поинтересовался штандартенфюрер.
– Он пишет, что подача электроэнергии для нужд съемочной группы будет прекращена ровно через два часа. И возобновят ее только к завтрашнему утру!
– Вам срывают съемки? – в голосе Меера зазвучали грозные нотки.
– Получается, что – да! – наигранно-плаксиво пожаловалась ему режиссер.
Но Курт не был настроен на разыгрывание сцен, пусть даже в таких великолепных декорациях и с такой потрясающей партнершей. Он привычным жестом поправил амуницию и деловито засобирался:
– Лени, у вас есть еще два часа! Используйте их с максимальной пользой!
– Вы меня покидаете? – удивилась дама.
– Я попытаюсь узнать, в чем тут дело, и предотвратить появление подобных ситуаций в дальнейшем. Мне необходимо заехать в один рыбачий поселок, – штандартенфюрер галантно припал к женской ручке, – и переговорить с одним человеком. Он наверняка владеет большей информацией!
– Но вы заберете меня через два часа?
– Безусловно! – обольстительно улыбнулся Курт. – Я был большим идиотом, променяв общество самой красивой женщины в Германии на шахматную партию с фон Брауном! – штандартенфюрер еще раз коснулся руки фройляйн Рифеншталь, принося свои извинения.
– А-а-а! – гордо воскликнула Лени. – Наконец-то вы признали свою ошибку! И учтите, дорогой мой Курт, до утра я вас никуда не отпущу!
– Яволь, майне фройляйн! – отдавая честь даме, вскинул руку Меер и направился к своему автомобилю. Надо было спешить. Значит, Вернер фон Браун все-таки сегодня решил произвести залп по Мурманску. Два часа у него, и чуть больше – у Юхо. Времени очень мало, а до поселка, где обосновался рыбак, было довольно далеко.
Глава 36
На мурманской «толкучке» уже почти неделю царила необыкновенно возбужденная атмосфера. Караваны союзнических судов прибывали едва ли не каждый день, доставляя самые разнообразные грузы, что, соответственно, насыщало товарами и местный рынок. Бойкая торговля шла весь световой день. В портовом городе, где не так уж и много промышленных предприятий, устроиться на работу довольно проблематично. Особенно женщинам. Единственная крупная организация – порт, но женских вакансий там немного, а на тяжелую физическую работу редко когда брали широкоплечую молодуху, да и то неохотно, «дабы не развращала портовых рабочих».
Вот и приходилось матерям, чьи кормильцы сражались или погибли на фронтах, осваивать «рыночные отношения», доставать редкостный, дефицитный товар, чтобы не затеряться со своими банками американской тушенки среди доброй сотни таких же «тушеночниц».
К одной из таких «элитных» торговок, которая не горланила, зазывая покупателей, не хватала их за рукава, а молча стояла, зная себе цену, имея круг постоянных клиентов, которые не интересуются эрзацем и ширпотребом, подошла молодая женщина в подранной телогрейке и коричневом старомодном платке. Она, кротко улыбаясь, кивнула торговке и застенчиво пролепетала:
– Я к вам опять.
– Что, муженек твой так желудком и мается? – бесцветным голосом поинтересовалась торговка. Покупатели такого вида не делали ей репутацию, и дородная рыночница интересовалась их делами, только следуя кодексу профессиональной этики. Не посылать же клиента по матери! Да и женщина эта, хоть и в сплошном рванье, но вот уже неделю исправно приходит к ней и так же исправно платит за дефицитный товар.
– Так ведь я ж вам говорила, – напомнила покупательница, – язва у него. С фронта эту холеру и привез. Ее ведь, окаянную, в один день не выведешь! – женщина достала несколько ассигнаций и попросила:
– Мне бы лекарства вашего. Доктора очень советують, а кроме как у вас, во всем Мурманске нету.
Вид банкнот немного смягчил торговку, и она благосклонно улыбнулась:
– Ты, милка, не переживай! Тут не фронт! Были бы деньги – любое лекарство достанешь! Живо своего соколика на ноги поставишь!
– Так вот, – женщина поднесла купюры поближе к лицу базарницы, – я с деньгами пришла. Кто ж нынче за так даст?
– Это верно, – кивнула торговка и обратилась к своим коллегам по цеху: – Бабоньки, я тут отойду на пять минут. Надо пособить человеку.
Те привычно кивнули – этот круг продавцов при себе товар никогда не держал, дабы не было инцидентов при внезапных обысках. Да и женщина, хоть и замарашка, примелькалась.
– Ежели какой из моих клиентов придёть, – обронила торговка, увлекая покупательницу за собой, – скажите: мол, буду через пять минут. Пускай обождуть.
И обе женщины двинулись в сторону ближайших домов, где обычно и хранился под тщательным присмотром дефицитный товар. Войдя в подъезд, торговка раздвинула доски, аккуратно вынула из неоштукатуренной стены один из кирпичей, сунула руку в открывшийся тайник и извлекла оттуда небольшой ящик. Под крышкой его покоился наган, документы и несколько толстых пачек крупных ассигнаций. Торговка взяла одну пачку и сунула в руку покупательнице:
– Держи. Это вам на дорожные расходы. Документами воспользуетесь старыми. Они «чистые». Мужу передай – сегодня ночью. Выйдете в эфир в шесть вечера и сразу исчезните.
Покупательница взяла деньги, сунула их под ватник и коротко осведомилась:
– Как нам уходить?
– Никаких изменений. Ночью доберетесь на остров. Оттуда вас снимут. – Торговка спрятала ящичек обратно, тщательно замаскировала тайник и сунула в руку покупательнице флакон с жидкостью:
– Держи мужнино лекарство. Выйдешь через минуту после меня, – и скрылась за дверью.
Выждав, как и было велено, минуту, женщина заторопилась домой, разогрела приготовленный с вечера суп и, завернув его в узелок, вместе с краюхой хлеба и банкой рыбных консервов, заторопилась в сторону порта. Близилось время обеденного перерыва.
