Четвертому уже никогда не суждено подняться. Шейные позвонки восстановлению не подлежат.
Теперь их нужно немного расслабить…
— Что за шутки, братва?
Расслабились… Крикунов прикинул, кто перед ним. За три последних года службы в разведке со Стольниковым он впервые встречался с типами, одетыми в домотканые одежды. Но удивительнее всего для Крикунова было то, что это русские.
— С тобой никто не шутит. — Владелец «кольта» аккуратно взял Крикунова за рукав куртки и потянул в сторону прежнего маршрута. — Двигайся своими ногами. Только больше так не делай. И тогда все будет хорошо.
— Что с Петром делать? — услышал Крикунов за спиной.
— Он мертв? — спросил этот, с пистолетом, главный, по всей видимости.
— Не то слово.
— Забери его, — вынимая из-под одежд веревку, приказал русоволосый хозяин «кольта». — Чеченам его не оставим.
— Да кто вы такие?! — изумленный до того, что позволил поставить себя на колени, прогрохотал Крикунов. — Чехи ваши враги, тогда какого черта вы меня вяжете?!
Вместо ответа старший присел перед ним и без злобы заглянул ему в глаза.
— Тебе придется хорошо потрудиться, парень, чтобы заслужить прощение и остаться среди нас.
Устало — ему так хотелось, чтобы это выглядело устало, — боец поднялся с колен и завел руки за спину. Когда великан приблизился к нему, разведчик решил действовать. Если они сейчас завладеют его обеими руками, рассчитывать будет уже не на что…
Короткий удар с выдохом через нос! «Кольт» летит в одну сторону, старший — в другую. Великан полез правой рукой за пазуху. Молодец, спасибо!.. Не так часто ты на улице дрался, видимо!..
Крикунов молниеносным ударом раскроил обе губы амбала сквозь открывшийся промежуток. Удар был настолько силен, что кровь из рассеченных губ брызнула еще тогда, когда кулак бойца не успел отлететь от головы жертвы. Но для стокилограммового тела этого было мало. Тот лишь на мгновение потерял ориентацию в пространстве. Нокдаун вместо предполагаемого нокаута.
Старший, собрав в кулак волю и желание выполнить поставленную задачу, уже поднимался с пола. Его рука, как в фильме ужасов, медленно ползла по земле к пистолету…
Крикунов с размаху опустил на нее каблук ботинка и одновременно уклонился от летящего кулака амбала. Надавив плечом, старший пытался сдвинуть разведчика со своей руки. А Крик, продираясь сквозь заслон, выставленный ему громилой, качнулся и головой ударил амбала в лицо. Раздался короткий треск. За пять секунд драки «великан» потерял два зуба, и теперь ему свернули набок нос.
Крикунов вырывался из крепких рук. Там, в Софрино, когда он сдавал экзамен сначала на краповый берет, а после на значок «Отличник рукопашного боя», было так же трудно. Двенадцать бойцов по очереди поднимались с татами и крушили его, как мешок. Там главным было просто устоять на ногах, не упасть, здесь — выжить… И сколько потом было таких драк, сколько рукопашных… Но сегодня разламывалась от боли голова, и избыток адреналина не снимал эту боль…
Вырываясь из рук, Крикунов оказался спиной к тому, кто стоял на коленях и глубоко дышал, успокаивая потревоженную печень. Казалось, еще одно мгновение, еще пара мощных ударов… Не важно куда, главное — в цель. На поражение… Удар, еще удар!.. Из оружия у них «кольт» и автоматы разведчиков, но они почему-то не хотят ими пользоваться.
Громила стал обмякать, но продолжал держать Крикунова мертвой хваткой… Старший — тот уже не входил в боевой расчет. Фаланги его пальцев были сломаны, и сейчас он пребывал в состоянии болевого шока.
Крикунов скорее почувствовал, нежели услышал, как спину его окатил поток воздуха. Он даже успел обернуться. Но увидел лишь белый свет. Свет, ударивший его по глазам…
«Я знал, что умру в Чечне, — подумал, угасая, Крикунов. — Но не думал, что от рук русских…»
* * *
— Я не могу понять, что он показывает, — признался Стольников, вглядываясь в экран навигатора и поочередно нажимая на нем кнопки. — Какие-то названия на английском, маршруты следования…
— Мамаева бы сюда, — с досадой выдавил Жулин, который после пленения Крикунова не находил себе места. — Как я не заметил?.. Саша, скажи, как я мог не заметить, что нас окружают?
— Надо было по сторонам смотреть, — отвлеченно, почти не слушая прапорщика, заметил капитан. Поняв, что изучение навигатора ничего не даст, он снова спрятал его в жилет. — Давай обсудим ситуацию. Крикунова увели. Раз так, то не для того, чтобы убить сразу. Полагаю, будут требовать выкуп или выходить на меня, чтобы поменять на Крикунова. Алхоеву нужен я, вот в чем дело.
— Да я тебе уже тысячу раз говорил, что это были не чехи!.. — заорал Жулин. — Русоволосые, у них морды часовых почетного караула у Мавзолея!.. Ты видел на посту у Мавзолея хоть одного чурку?!
Стольников криво ухмыльнулся.
— Олег, тебе же не по ноге ударили, правда? А по голове. У тебя сейчас сотрясение. Ты же принял их за сеятелей? Отчего же тебе не могло показаться, что они светловолосые?
— Как мне воевать с тобой, если ты мне не доверяешь? — уже с отчаянием проговорил Жулин.
— А как мне воевать с тобой, если тебя пионерским звеном взять можно? — Помолчав немного, Саша сунул в зубы былинку и посмотрел в сторону дома, от которого они отошли километра на три. — Меня другое заботит. Чехи оставили навигатор на столе и ушли куда-то. Потом возвращались. Там же, на столе, лежал автомат. Чехов было трое, все с оружием. Чей это был «калашников»? Четвертого?
— Хочешь сказать, что он все видел и сейчас спешит сообщить главным силам о появлении разведки «федералов»?
— Это я и хочу сказать. Там — чехи, здесь — русские. Очень странные русские… Почему ты им не понравился, Олег? Почему они взяли Крика?
— Не знаю!
— А я знаю, — подумав, заметил Саша. — Потому что он больше похож на русского.
— А я не похож на русского?! Олег Жулин!.. Мой род ведет начало с семнадцатого века! Мой предок плечом к плечу с Ермоловым воевал! У меня в генах никаких примесей!..
Некоторое время Стольников сидел с безразличием в глазах. А потом вдруг ожил.
— В генах никаких примесей… — Встав, он поднялся на пригорок. — «Бог оставил нас»… Олег, а что ты знаешь о том своем предке?
— Каком предке?
— Который с Ермоловым воевал, — Стольников наморщил лоб.
— Только то, что он погиб в одна тысяча восемьсот двадцать пятом году. Письмо из канцелярии есть, но оно в музее Твери. Бабка отдала.
— И где он погиб? Где именно?
— Где именно неизвестно, знаю лишь, что служил он рядовым в первой роте, в Черданском полку. Зачем спрашиваешь?
— Пустое, — отозвался Стольников. — Не обращай внимания.
И в этот момент Жулин, резко развернувшись, разрезал заросли кустарника длинной очередью. Автомат в его сильных руках даже не повело в сторону. В зарослях раздалась чеченская речь, если так можно было назвать дикие крики. Ветки полетели вертикально вниз, а Стольников, перехватив АКС, стал стрелять по кустам не целясь, от бедра. Когда в магазине закончились патроны, он нажал на спуск «подствольника», и граната с грохотом ушла в заросли. Через мгновение раздался взрыв. Капитан и прапорщик бросились к поросшей неопределенного вида растительностью ложбине. Это было единственное укрытие.
