Сдерживая рукой окровавленный бок, капитан толкнул створку и, когда она поддалась, почувствовал внутри себя тепло, какое ощущают искатели кладов, видя на экране металлоискателя очертания искомого. Он двинул дверь здоровой рукой, перешел на пролет и запер за собой. Теперь ситуация изменилась. Теперь либо руки над головой, либо – голодная смерть на балконе. Зайти внутрь боевики могли, только подорвав тяжелую дверную коробку. А подрывать было нечем – это тюрьма, где взрывчатые вещества охране не нужны.
Сделав несколько шагов вперед, он убедился, что дверь, ведущая из этого балконного пролета на следующий, заперта.
Финиш, мышеловка.
– Как там Ждан, интересно?… – пробормотал он, стягивая рубашку, чтобы перемотать рану.
Все, что ему теперь оставалось, это попытаться под огнем боевиков спуститься по балкону и оказаться на крыше широкой, метров пятнадцать, стеклянной будки. И оттягивать этот момент Стольников не хотел. Чехи на выдумки хитры, когда речь идет об убийствах. Нужно работать сейчас, пока они не сбежались со всего Западного крыла.
Отшатнувшись назад, Саша мгновение стоял не шелохнувшись, а потом сделал шаг вперед и перекинул себя через ограждение.
Еще секунда – и он завис над крышей…
Он прыгнул, когда сработали одновременно несколько автоматов снизу и несколько сверху. Все пространство вокруг покрылось сухой взвесью – пули выбивали из стен бетон, ссохшуюся шпаклевку, и пыль, еще не начав оседать, превратилась в облако, внутри которого находился капитан.
Несмотря на боль, Саша едва не рассмеялся. В таком глупом положении ему не приходилось бывать еще ни разу. Он качнулся вперед, назад, разогнал себя, поняв, что точкой приземления окажется центр крыши, отпустил руки.
Полет длился не больше секунды. Надеясь встретить под ногами твердь, он сгруппировался, но вдруг то, от чего он собирался отпружинить ногами, хрустнуло…
Он проваливался через крышу внутрь залитой светом будки наблюдения как сквозь яичную скорлупу. Ударившись раненым боком обо что-то твердое, он вскрикнул и на мгновение потерял равновесие. Приземлялся он почти на бок. Лишь в последний момент, рискуя сломать себе ногу, развернулся и перевернулся через себя…
Посмотрев наверх, он убедился, что ему несказанно повезло. Прыгнув, он угодил как раз в середину квадрата, образованного удерживающими потолок стальными балками. Крыша – хрупкое волокнистое покрытие, и окажись его ноги по разные стороны одной из балок, ему пришлось бы туго.
Как бы то ни было, находиться внутри будки было безопаснее, чем на ее крыше. Стреляя, бандиты могли достать его и сверху, и снизу. Учитывая, что потолок не представлял для пуль никакой преграды, а выдержи он Стольникова, капитану и в голову не пришло бы его ломать, это был тот счастливый случай, который выпадает на долю разведчика очень редко.
Между тем внутренняя стена будки была тоже стеклянной, и стекло с двух сторон было гораздо крепче крыши.
Он посмотрел, куда ведет дверь из этого помещения. За нею он видел две двери, одна из которых была входом в операторскую, видимо, вторая – просто входом. Никого рядом не было, и этим нужно было быстро воспользоваться. Опустив руку, Стольников прихватил тяжелый стул и поволок его за собой по полу.
– Спасибо, генерал, за работу! Все одиннадцать лет о ней мечтал!..
Стекло было толстым, очень крепким для того, чтобы проломиться сквозь него своим весом.
И в этот момент кто-то спустился на крышу будки. Стольников похолодел от ужаса. Как они могли добраться до него так быстро?!
Дальше для него все показалось немного нереальным. Все органы чувств, за исключением слуха, у него словно отключились. Да и слух ловил только те звуки, которые считал нужными. Из всего букета созвучия над головой он почему-то поймал только клацанье затвора автомата и тяжелое дыхание человека, берущего цель в прицел.
Из всех команд о том, что ему нужно остановиться и лечь на пол, показать руки, не шевелиться – народу на крыше, по-видимому, прибавилось, и, судя по всему, никто не прыгал, все спустились, – Стольников не выполнил ни одной.
Резко метнувшись к высокому витражу стеклянной стены, он с размаху всадил в него тяжелый дубовый стул и ринулся вслед за ним…
Стекло выдержало – оно хрястнуло, пошатнулось, чего никак нельзя было ожидать от изделия толщиной в сантиметр, и украсилось паутиной трещин – но выдержало.
Однако устоять под стремительным натиском тела весом в центнер, тела человека, знающего, как именно нужно всаживать себя в преграду, не сумело…
Стольников с оцарапанным лицом и плечами катился по полу к двери, ведущей из западни. А за спиной его, оглушительно раскалываясь и падая на бетон тысячами сверкающих в свете ламп осколков, гремела поверженная преграда.
Кое-как поднявшись, Саша почувствовал, что находится в легком нокдауне. Как ни старался он защитить голову от встречи со стеклом, в полной мере сделать это ему не удалось. Левая бровь, рассеченная поперек, сочилась ручьем крови, стекала на потный подбородок и каплями падала то на покрытые пылью брюки, то на вздувшиеся от напряжения грудные мышцы…
Еще находясь в прострации, он упал, вскочил и рухнул на дверь, ведущую внутрь тюрьмы.
В потрясенной голове, среди полного мрака беспорядка мыслей высвечивалась спасительным маяком одна – ему нужно срочно оказаться в безопасном месте хотя бы на минуту, чтобы привести себя в порядок и отдышаться!
Он ничего не соображал, и тело ныло от боли, не повинуясь командам.
Продолжая по инерции движение, словно мяч, выбитый вратарем в поле, Стольников влетел в дверь, упал вновь, покатился, и перед глазами его мелькнула надпись на чем-то: «Вход воспрещен».
«Значит, я еще соображаю…» – мелькнуло в голове.
Стольников понял, что еще одно падение с высоты собственного роста, и из него вылетит дух. Он выключится и окажется в руках боевиков. Он с трудом встал и, опершись на стену, стал удаляться от операторской.
Вместе со слухом в отказ пошло и зрение. Сейчас он уже не видел ничего, кроме оскалившегося в замахе, внезапно появившегося перед ним бандита.
Собрав в кулак остаток сил, Стольников бросился в его сторону и врезал боевику локтем в челюсть. Не ожидавший такого развития событий воин Аллаха хрюкнул, с носа его слетели солнцезащитные очки с малиновыми стеклами.
«С трупа охранника снял!» – решил Саша. Сбивая урну и вытягивая вперед руки, он с грохотом упал вдоль стены.
Наклонившись, капитан подобрал с пола новенький, словно только что с завода, «АКС» со складным пластиковым прикладом. Еще раз наклонился и вынул из-за ремня боевика запасной магазин. И только потом заметил пачку сигарет, торчащую из кармана бандита. Наклонился и в третий раз. Трупы не курят.
Глава 11
Ему нужен был кто-то, кто бы назвал точное местонахождение девушки. Искать долго собеседника не пришлось. Шатаясь, он вышел из-за угла и едва не столкнулся с боевиком, спешащим куда-то с автоматом за спиной. Стольников без замаха пробил ему в солнечное сплетение и за шиворот заволок за угол. Ударом ноги подбил его и уронил на колени. Шагнул назад и обхватил голову бандита руками.
