– Ты бегать умеешь?
– Последние четверть часа разве не этим я занимаюсь?
– Ты медленно бегаешь! Не отставай!
Мозг Стольникова буравила одна-единственная мысль: где Ждан и чем сейчас заняты Жулин с приятелями?
Дверь ныла от выстрелов. Бандиты прицельно палили в замок, пытаясь сорвать его с креплений. В кино для этого достаточно одного выстрела. Стольников всегда смеялся, когда видел на экране, как главный герой перебивает выстрелом цепь или выбивает пулей замок. Ты возьми да перебей цепь выстрелом в паузе между дублями. Просто попробуй! Или замок выбей выстрелом из «калашникова»! Чтобы не делать серьезного лица на съемках этого эпизода.
Небольшой холл с дверью на каждой из трех стен заинтересовал Стольникова, и он резко свернул, продолжая держать девушку за руку. От неожиданной смены курса она коротко взвизгнула и едва не упала.
– Так вот где лица ваххабитов делают чистыми!..
Ирина не поняла из сказанного ни слова, она видела лишь, что комната, в которую ее завел сумасшедший Стольников, была парикмахерской. Четыре кресла, зеркала, принадлежности. Чистота и порядок. Она машинально взглянула на себя в зеркало.
«Какой кошмар! Прическа сбита, под глазами тени!..»
– У нас мало времени, девочка, – предупредил Саша. – Поэтому не задавать лишних вопросов и мне не мешать.
– Что вы делаете?!
– Усаживаю тебя в кресло!
– Вы спятили?! Я не хочу стричься!
– А я не хочу провалить задание генерала Зубова!
Выхватив из ящика ножницы, он вжикнул ими и сбросил на пол прядь золотистых волос.
– Вы дебил! Одуревший от войны псих!.. – Ирина отбивалась как могла, но встать из кресла не имела возможности.
– Да.
И снова прядь волос упала на пол.
– Как мой отец мог послать на помощь такого идиота?!
– Да.
– Что да?!
– Да.
Ножницы заработали чаще. Вскоре Ирина сообразила, что сидит напротив зеркала, и посмотрела в него.
– Боже мой!..
– Я, конечно, не Зверев, но что-то от него есть, не так ли?
Широко открыв полные слез глаза, Ирина смотрела на свою голову. Клочья волос торчали в разные стороны. От изящной прически не осталось и следа. Девушка была похожа на мультипликационного Антошку.
– Нет, – разочарованно вздохнул Стольников. – Длинно.
И щелкнул ножницами еще десяток раз.
– Ненавижу своего отца… – выдавила в бешенстве Ирина.
– О, как знакомо это чувство, – хмыкнул Саша, – но оно быстро проходит.
Скинув с себя рубашку, он бросил ее на столик перед зеркалом.
– Переоденься, я отвернусь!
– После того что ты со мной сделал, мне не стыдно ходить мимо тебя голой!
– Тем лучше, – и он повернулся. – А на голову наденешь вот это, – и он, сняв с вешалки кепи военного образца, сорвал с нее кокарду грузинских вооруженных сил и протянул Ирине.
– Надеть это?!
Он сжал губы и натянул ее кепку до бровей.
– Задницу и ноги, конечно, не спрячешь, но если надеть это, будет хоть как-то… не вызывающе, что ли! – В руки Ирине полетели брюки от камуфляжа, висевшие на той же вешалке. А следом и куртка. – В ящике столика – влажные салфетки. Вытри косметику с лица, а то чехи решат, что с педиком гуляю!
– Пошел ты!..
Через минуту они вышли в холл.
И в этот момент рядом с головой капитана брызнул крошевом огромный настенный плафон. Толстостенное стекло хрястнуло и осыпалось сотнями осколков.
И в этот момент он наконец-то увидел глаза убийцы.
Молодой черноволосый парень на вид лет двадцати с небольшим, сжимая вороненый автомат «кедр», мчался к нему, криком созывая спутников и не сводя глаз со своих жертв. Каждый старался исполнить приказ Хараева как можно быстрее. Стольников помнил, что крикнул Хараев в последнюю минуту. Живой ему нужна была только девушка.
После выстрела тоннель мгновенно превратился в участок местности, похожий на тот, над которым кружат чайки, завидевшие косяк сельди. Дико крича на разные голоса, двадцать или тридцать боевиков заполнили коридор и бросились к беглецам.
Над головой Стольникова раздался страшный грохот – комплекс светильников, укрепленных гирляндой под потолком тоннеля, стал осыпаться кусками битого стекла. Одна из пуль с корнем выломала тяжелое крепление, и Саша едва успел увернуться. Однако тяжелый чугунный угольник схватил и продолжил бежать уже с ним в руке.
Пропустив Ирину вперед, он вдруг резко развернулся и коротко взмахнул.
Угольник, как бумеранг, с отрывистым свистом полетел в голову оскалившегося на бегу стрелка.
– Стольников, второй!.. – донеслось до его слуха, и он, сбитый с ног навалившейся на него Ириной, почувствовал, как на голову ему сыплется известка.
Выбираясь из завала, он зашвырнул девушку в расположенный неподалеку коридор, чтобы как следует рассмотреть того, кого девушка окрестила «вторым».
Удивительно, как два этих живодера были похожи друг на друга! Через четверть века, дай бог этому молодому человеку прожить эти годы, он точно напоминал бы того, кто стрелял в капитана со спины! «Родственники?.. – пронеслось в голове Стольникова. – Что ж вы за семейка такая мерзопакостная?!»
Брошенный Стольниковым кусок бетонного косяка попал в цель. Ударившись в висок, он отлетел от головы стрелка, и боевик, даже не охнув, на бегу рухнул на пол и разметал руки. Из руки его вылетел «кедр» и заскользил к ногам капитана.
Он подхватил его и тут же вскинул перед собой.
Очередь из четырех патронов прошила второго бегущего наискось. Не сумев перескочить через труп, второй бандит зацепился за него ногой, отлетел к стене и стал сползать по ней, рисуя спиной широкую красную полосу.
Но смерть двоих преследователей не облегчила положение Стольникова ни на йоту. Около пятнадцати бандитов, кто с оружием, кто просто с голыми руками, остановились лишь на мгновение. Потом же снова бросились вперед толпой.
– Они обожрались транквилизаторов в лазарете и использовали весь, видимо, морфий! – крикнул Саша Ирине.
– И что теперь?!
Увидев, как ближайший к нему боевик поднимает руку, Стольников от пояса выстрелил. Палец точно отсек очередь в два патрона. Одна из пуль пробила живот бандита. Видя, как его начинает тошнить кровью, Стольников развернул девушку лицом в конец коридора:
– Я же сказал – бежать быстро!.. Чего ты здесь стоишь?!
– Они не станут стрелять, пока я рядом с тобой! – выкрикнула Ирина и, упершись в Сашу, толкнула его перед собой. – Беги первым!..
