Девушка снова и снова пыталась устроиться поудобнее на узкой кровати, но вместо сна в голову лезли только неприятные мысли. Где сейчас Вольдемар? Отмечает с коллегами премьеру в каком-нибудь ресторанчике? Но ведь еще только вчера они были в таком же заведении вместе и никакого дискомфорта, кроме разве что сальных шуточек дрессировщика, ни он, ни она не испытывали.
Изольда поднялась с постели, набросила халат и подошла к столику, на котором оставила свои часы. Времени в темноте она не разобрала, поэтому осторожно двинулась по узкому проходу вагончика к окошку, сквозь которое пробивалось уличное освещение шапито. Стрелки показывали начало третьего часа ночи. Чтобы впустить в жаркое помещение хоть немного прохлады, девушка чуть приоткрыла оконные створки и тут заметила, что к зверинцу их цирка, где в клетках обитали все четвероногие артисты труппы, тихо потрескивая мотором, подкатил и остановился в тени небольшой фургон, на светло-голубом боку которого Изольда успела рассмотреть какую-то эмблему и надпись «Русский ресторан». Того самого заведения, в котором они вчера отмечали прибытие на кипрскую землю.
Как была, в ночной сорочке и в халате, Изольда выскочила из трейлера и, словно доктор Айболит, бросилась спасать от Бармалеев бедных зверушек. В том, что к хозяйственной зоне шапито фургон подкатил с недоброй целью, девушка ни секунды не сомневалась. Иначе зачем это проделывать так тихо и посреди ночи, если только за этим не кроется какой-то злой умысел?
Преодолев половину пути, Изольда круто развернулась и побежала обратно к трейлеру – надо было вооружиться. Мысли в голове скакали быстрее лошадей, которые сегодня так лихо галопировали по манежу. Зачем рестораторский фургон прикатил ночью к клеткам с животными? Кроликов или овец в их зверинце не было, кониной, а тем более собачатиной местное население не увлекалось, оставалось только то, о чем с таким цинизмом два дня разглагольствовал дрессировщик – медведица Антон Павлович. Судя по всему, этот подлец сумел-таки договориться с предприимчивыми соплеменниками и втайне от всех решил продать ничего не подозревающее животное на отбивные и на напольный коврик в спальне какого-нибудь местного богатея. Мерзавец! А Вольдемар еще чуть ли не лобызается с этим подонком при каждой встрече…
Девушка заскочила в трейлер и на секунду замерла, соображая, какое оружие здесь может быть. Лучше всего, конечно, для внезапной и мощной атаки подошла бы ревущая и наводящая ужас бензопила, но, к сожалению, Изольда совершенно не знала, как ее включать. Ассистентка справедливо рассудила, что с мордоворотами-мясниками ей самостоятельно не справиться, тем более что среди них наверняка находился и дрессировщик – иначе медведицу никакими коврижками не заманишь в фургон, тем более не удастся проделать эту операцию без лишнего шума. И даже если животное усыпят, перетащить паре человек спящую четырехсоткилограммовую тушу будет практически невозможно. Значит, бедную медведицу должен заманить на сковородку этот выродок-дрессировщик самолично. И вполне возможно, что он захочет поквитаться с откровенно презирающей его девушкой.
Изольда выхватила из корзины арабскую саблю. У Вольдемара Жозеффи в репертуаре был старый как мир фокус – ее, Изольду, сажали в ящик, а потом прямо на глазах публики этот ящик протыкали шестью саблями. Понятное дело, что ассистентка выходила наружу живой-здоровой.
– Порублю, гадов, – зловеще прошипела Изольда и для верности вооружилась вторым клинком, – на салат пошинкую!
Девушка прекрасно понимала, что, даже вооружившись столь грозными предметами, все равно ей вряд ли удастся одержать верх – бойцом она была никудышным. Но это и не входила в ее задачу. Изольда собиралась кричать, размахивать саблями, греметь ими по клеткам животных и вместе со зверями поднять такой шум, на который сбежится вся труппа и возьмет с поличным и ресторанных раздельщиков туш, и, главное, ненавистного мясника-дрессировщика.
План полностью вызрел в голове ассистентки, и девушка решительно шагнула через порог трейлера. Рубикон был перейден…
Глава 19
Покинув номер Вероники, Александр справедливо решил, что возникла острая необходимость снять стресс, который он пережил после своего первого и такого неудачного вхождения в цирковую профессию. Как и всякий человек, который чуть ли не ежедневно прогуливается в обнимочку со смертельной опасностью, Александр очень любил и ценил жизнь, и глупого, неоправданного риска, сопряженного с травмами и ранениями, терпеть не мог.
Подходящее для своих посиделок пристанище он нашел совсем рядом с гостиницей. К своему вящему удивлению и удовольствию он обнаружил, что за одним из столиков восседает не кто иной, как его сердечный товарищ по цирковой коммуналке старый клоун Игорь Вениаминович Хруцкий собственной персоной. То обстоятельство, что клоун пребывал в одиночестве, несколько озадачило разведчика. Не тот был у Хруцкого склад характера, да и время для одинокого бдения было не совсем подходящим… Странно… Игорь Вениаминович меж тем заметил своего молодого соседа и приветливо помахал Оршанскому рукой, приглашая к себе. Александр с удовольствием разделил компанию. Игорь Вениаминович оказался здесь весьма кстати – в борьбе с зеленым змием один на один победу, без сомнения, одержал бы аспид, чего Оршанский не хотел. Ему надо было не столько напиться, сколько, может быть, выговориться, и компания задушевного коверного была как нельзя кстати.
– Ты в каком ряду сидел? – поинтересовался Игорь Вениаминович, едва Александр опустил корму на стул.
– Я не был на вашем представлении… – сконфуженно ответил журналист и, не дожидаясь гарсона, плеснул себе в стакан из бутылки Хруцкого.
– Вот те на, – хохотнул клоун. – Человек приехал писать большую и подробную статью о цирке, о котором он, кстати, ничегошеньки не знает, и, вместо того чтобы дневать и ночевать среди труппы, он днюет и ночует на пляже. – Игорь Вениаминович поддержал компанию, налив в свой бокал темного кипрского вина. – Или на груди у какой-нибудь беспечной красотки?
– И на пляже, и на груди… – не стал отрицать своей вины Александр.
– Вот интересно, – продолжал разглагольствовать собеседник, – это сейчас так в институтах учат или нынче в моде такие методы работы?
– Я, Игорь Вениаминович, сегодня, между прочим, постигал цирковую профессию изнутри, – гордо парировал выпад клоуна Оршанский. – Так сказать – вживался в роль, постигал суть.
– Да ну? – удивился коверный. – В какую же это, интересно, роль? И как, удачно?
– Немножко не очень, – уклончиво ответил Александр. Странное дело! Он собирался выговориться, поплакаться другу в жилетку, а вместо этого оправдывается, скрытничает, привирает… Все-таки человек – это существо со странной психикой.
– А-а-а-а… – разочарованно протянул Игорь Вениаминович, – так это ты сегодня страховал Верку Гогоберидзе? Тоже мне «вживание в роль», – добродушно усмехнулся клоун. – Это, знаешь ли, вживание в совсем другое место.
– Откуда вы знаете про Гогоберидзе и про мой ляп? – Александр во все глаза смотрел на циркача.
