Книга Завербованная смерть, страница 33. Автор книги Сергей Зверев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Завербованная смерть»

Cтраница 33

Представитель закона глубоко задумался и после трехминутного мозгового штурма поднял голову и спросил:

– Господин Оршанский, а где вы находились этой ночью между приблизительно часом и тремя часами ночи?

Цирковое окружение грохнуло от хохота, и некоторые побежали звать отсутствующих товарищей. Такое представление нечасто приходится видеть, и пропустить его было бы непростительной ошибкой.

– С двадцати трех ноль-ноль, – журналист начал издалека свои объяснения, – и до примерно часа тридцати я работал на подстраховке номера воздушной гимнастки Вероники Гогоберидзе, которая выступает в отеле на ночных дискотеках. Это вам может подтвердить не только она, но и многие из постояльцев отеля, которые в ту ночь присутствовали в зале. Можно водички? – по-английски обратился к следователю Оршанский и, смочив губы, продолжал, опуская некоторые подробности. – После выступления я спустился в бар напротив, где встретил своего друга, у которого живу, клоуна Игоря Вениаминовича Хруцкого, с которым мы и просидели почти до четырех часов утра.

– Совершенно верно, – поддакнул из толпы старый клоун.

– Кроме него, это может подтвердить гарсон, который нас обслуживал, – спокойно закончил Оршанский и снова приложился к бутылке кока-колы.

– Господин Заметалин, – согласно протоколу допроса, следователь обратился к дрессировщику, – а где вы находились этой ночью между приблизительно часом и тремя часами ночи?

От неожиданности и нелепости таких подозрений у дрессировщика аж рот открылся. Он растерянно захлопал глазами и, не сдерживая бурливших эмоций, прорычал:

– Да вы что тут все, белены объелись? Переведи, что твой следователь – Дормидонт недоделанный, – пояснил он переводчице, видя ее затруднения с «объеданием белены». Однако «Дормидонт» тоже не вызвал у женщины большого энтузиазма, и укротитель продолжал сотрясать воздух только для русскоговорящей части публики. – В чью идиотскую башку могла прийти мысль, что я сам, вот этими вот руками, – он протянул вперед короткие мохнатые щупальца, – устроил себе такую подляну? И пусть хоть кто-нибудь мне скажет – зачем мне это делать?

– Господин Заметалин, – донесся до него ровный голос, – вы не ответили, где вы находились этой ночью между приблизительно часом и тремя часами ночи?

Окружавшая их толпа цирковых захохотала так, что сконфузился даже невозмутимый следователь. Он осмотрел свой гардероб, потом поочередно глянул на Оршанского, Жозеффи и Заметалина. Последний злобно сплюнул и вплотную подошел к сыщику.

– Знаешь что, – проговорил он, пытаясь сдерживаться, – меня только что мурыжил три часа лопух вроде тебя. Переводи, переводи, – приказал он опешившей женщине-переводчику, впервые столкнувшейся с таким поведением преступников, – и если у тебя есть желание, сходи в ваше отделение, или как там оно по-вашему называется, и почитай протокол допроса. Захочешь побеседовать – вызывай повесткой. – И, не дожидаясь окончания перевода, он повернулся к следователю спиной, показывая, что разговор закончен, и намереваясь уйти.

Артисты, лишенные удовольствия созерцать главных персонажей этой буффонады, тоже сразу как-то потеряли к происходящему всякий интерес и стали потихоньку расходиться. Однако до конца представления было еще довольно далеко.

– Извините, – в наступившей небольшой паузе голос воздушной гимнастки прозвучал неестественно громко. Все обернулись. Улыбающаяся девушка стояла чуть в сторонке, картинно опираясь на палочку и ехидно поглядывая сквозь поредевшую толпу то на дрессировщика, то на иллюзиониста, – может быть, я не вовремя, но мне кажется, что у вас случились какие-то неприятности? – Она доброжелательно раскланялась со знакомыми еще по выступлениям на родине артистами и, дождавшись перевода, добавила: – Может быть, я смогу вам чем-то помочь? – Девушка так недвусмысленно сделала ударение на местоимении «я» и так выразительно посмотрела на Вольдемара Жозеффи и Заметалина, что даже не имевший понятия об их прежних отношениях Александр понял, что сейчас состоится акт долгожданной мести…

– Извините, – следователь вежливо склонил голову перед вызывающей красотой девушки, – но я должен задать вам один вопрос…

– …а где вы находились этой ночью между приблизительно часом и тремя часами ночи… – раздался из толпы цирковых насмешливый голос Игоря Вениаминовича, и новая волна хохота накрыла небольшой пятачок возле клетки все еще беззаботно дремлющей и ничего не подозревающей медведицы…

Глава 26

Пользуясь тем, что почти вся труппа собралась в одном месте и на территории передвижного цирка шапито не было ни души, Изольда, ежесекундно озираясь и, словно вор, перебегая от одного укрытия к другому, сумела добраться до своего трейлера не замеченной никем. Она чуть не расплакалась, глядя на свои костюмы для выступлений и проклиная судьбу, которая в одночасье превратила ее из добропорядочного гражданина и артиста российского цирка в международную преступницу. А ведь она не сделала ничего предосудительного!

Однако, как говорится, слезами делу не поможешь, и девушка, не дав разгуляться эмоциям, постаралась взять себя в руки. Думать надо было быстро и четко. Во-первых, надо избавиться от больничной пижамы. И это оказалось самым трудным. В трейлере больничную одежду нельзя было оставлять ни под каким предлогом. Уж что-что, а жилище иллюзиониста, в котором жила и его помощница, полиция будет обыскивать со всей тщательностью. Выбираться на улицу, чтобы сунуть пижаму в какой-нибудь ящик для мусора или еще в какое-нибудь подходящее для этих целей место, было опасно: ползать по территории шапито в поисках укромного места, означало большую долю вероятности быть кем-нибудь замеченной. К тому же не было никакой гарантии, что это вещественное доказательство не найдут и в мусорном баке. Что же делать?

Обнаженная Изольда растерянно стояла посреди каморки, лихорадочно соображая, как избавиться от улики. И, надо отдать девушке должное, мозг ее быстро перестроился и сейчас работал, как у профессионального уголовника. Ассистентка не придумала ничего лучшего, как снова облачиться в ненавистную полосатую пижаму, отдаленно напоминающую тюремную робу, только в более ярком и красочном исполнении. Во всяком случае, у полиции будет меньше шансов на успех.

Во-вторых, залезть в ящик иллюзиониста еще не значит стать человеком-невидимкой. Будучи ассистенткой Вольдемара Жозеффи, Изольда, как никто другой, знала, что сам по себе ящик не представляет ничего необычного. Все дело в технике, которую демонстрировал иллюзионист. И если девушка заберется в ящик, не предупредив своего партнера о том, что надо ее скрыть, то стражи правопорядка обнаружат Изольду едва только откроют черную дверцу. Вот только как предупредить Вольдемара, чтобы, кроме него, никто больше не догадался о ее присутствии? Можно было написать коротенькую записку, но девушка точно не знала, есть ли у полицейских для общения с русской труппой переводчик или они там общаются на английском? Во всяком случае, так рисковать не имело смысла. К тому же листок с текстом надо было оставить на видном месте, а это сразу же привлекло бы внимание блюстителей закона, и даже если они не прочли бы послание сразу, то наверняка прихватили бы подозрительный документ с собой для детальной расшифровки.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация