– Черт, забыл… – вырвалось у подполковника.
Рана тут же отозвалась ноющей болью. Болела и голова. Проблем набралось «выше крыши». Во-первых, перестрелка в парке, в результате которой на газоне остались лежать убитыми два бывших охранника покойного Хайновского, один из них почему-то был одет дворником. Свидетели показывали, что стрелял мужчина, вроде бы освобождая женщину. Стрелявшего пока так и не нашли, как и женщину. Они убежали, растворились среди домов. Во-вторых, рано утром обнаружили затонувший прогулочный теплоход «Аэлита», именно сейчас велись работы по его подъему. Все показывало на то, что злая воля Хайновского сеет смерть и разрушения даже после его гибели.
Прохоров ни на секунду не допускал мысли, что Михаил Изидорович жив, – ведь он взлетел на воздух прямо на глазах у подполковника ФСБ, чуть не унеся на тот свет и его самого – руководителя операции по задержанию.
Заключение баллистов по пулям и гильзам, найденным в парке и извлеченным из голов убитых охранников олигарха, повергло Прохорова в шок. Пистолет, из которого стреляли, был занесен в базу данных и числился за Управлением охраны президента страны. На запрос ФСБ оттуда вежливо сообщили, что выяснят, кому выдавалось оружие в тот день, когда были произведены выстрелы.
«Этого еще не хватало, – думал подполковник, морща лоб, – тайна за тайной. Какая связь между охраной президента и Хайновским?»
Зазвенел мобильник в кармане пиджака. Его номер был известен только руководству, а поскольку связаться с подполковником сейчас могли и по внутреннему телефону, он недоуменно пожал плечами и вытащил легкую удобную трубку. Номер на дисплее ему ни о чем не говорил.
«Могли ошибиться и набрать меня случайно», – такое уже случалось.
Поэтому вместо бодрого: «Прохоров слушает», подполковник вяло произнес:
– Алло.
– Антон Павлович? – прозвучал чем-то знакомый голос.
– Да. А с кем я говорю?
– Клим Бондарев. Надо встретиться.
Прохоров до сих пор не знал, кем именно является Бондарев, но поскольку приказа о его оперативном подчинении таинственному Климу Владимировичу никто не отменял, поспешил с ответом:
– Я готов. Вы где?
– В квартале от вас. Распорядитесь и о пропуске на Ладу Сельникову. Она снова со мной, ей есть что вам сказать.
Через десять минут Клим и Лада сидели в кабинете подполковника. Прохоров внимательно выслушал обоих. Теперь хоть что-то для него прояснилось.
«Да, значит, он из охраны президента», – решил для себя Прохоров.
– Вы ошибаетесь, – сказал он Ладе, – Хайновский мертв, вы просто слышали похожий голос. Насколько я знаю, Хайновский вел строительство жилого дома и подземного гаража неподалеку от Кольцевой. Два месяца назад строительство было заморожено. Наверное, вас туда и привезли люди, которым он заплатил еще до своей гибели. Ведь пытался же он убить вас раньше.
– И в парке тоже, – произнесла Лада.
Бондарев не возражал, лишь ухмыльнулся:
– Я думаю, вы захотите свозить Сельникову в подземный гараж, чтобы она все показала на месте? – подсказал он.
– Без сомнения. Я абсолютно официально заявляю вам, что Хайновский погиб.
В дверь кабинета заглянул молодой офицер, но увидев, что подполковник не один, тут же закрыл рот, хотя было видно, что собирался сообщить ему что-то срочное.
– Извините, я на минутку, – Прохоров выбрался из-за стола.
Лада, пока рассказывала о том, что с ней происходило в последние сутки, наконец-то четко сформулировала для себя, что все ее беды начались с Бондарева.
«Если бы не он… Я просто на время сошла с ума, а на самом деле я для него всего лишь игрушка, которую он из прихоти не собирается дать сломать кому-то другому», – с досадой подумала она, глядя на то, как спокойно Клим закуривает в чужом кабинете.
– Мы расстаемся! – твердо сказала женщина.
Бондарев скосил глаза, в его взгляде не было ни сожаления, ни просьбы.
– Ты так решила?
– Да. Я тоже умею принимать решения.
– Хорошо, – Клим был невозмутим.
– Тебя даже не интересует – почему я так решила?
– Нет.
– Ты использовал меня в своих целях.
– Я же сказал, что меня не интересуют объяснения. Достаточно того, что ты так решила. Кстати, до последней минуты с тобой было приятно проводить время.
– Ты бесчувственная скотина. Меня уже дважды чуть не убили из-за тебя. Ты уехал черт знает куда, оставив меня у себя дома. А потом…
– Принято к сведению. Мы с тобой не муж и жена, чтобы выяснять отношения.
Ладе хотелось, чтобы Клим просил ее, уговаривал, повинился, она бы тут же бросилась ему на шею, но вместо этого Бондарев спокойно выпускал одно кольцо дыма за другим.
Вернулся Прохоров. Выглядел он растерянным и даже не скрывал этого. Только что ему сообщили, что с потопленного теплохода подняты два мертвых тела: Семен Липский и Кирилл Братин. Их обоих последний раз видели на похоронах Хайновского. Вдобавок час тому назад в районное отделение милиции пришел сдаваться один из бывших охранников олигарха, до последнего времени охранявший офис в Берне. Некий Вадим Иванович Краснов 1972 года рождения. Он пришел предупредить о том, что на Липского и Братина его бывший хозяин незадолго до гибели готовил покушение.
Вадима Краснова с минуты на минуту должны были доставить в управление ФСБ для дачи показаний.
Лада настолько разошлась, что ее не сдержало даже появление Прохорова.
– Я обязательно должна находиться рядом с ним? – кивнула она на Бондарева.
– Что вы имеете в виду? – подполковник не сразу оценил ситуацию, продолжая думать об услышанном.
– Она хочет узнать, могу ли я уйти, – Бондарев улыбнулся.
– Извините, но я сам должен сейчас идти, – сказал подполковник.
– Мне что делать? – зло спросила Сельникова.
– Дождитесь меня. Думаю, скоро мы поедем в подземный гараж.
– С ним?
– Мы сами разберемся, – пообещал Бондарев, не дав Ладе договорить.
Прохоров уже прикинул в уме, что не стоит посвящать Клима Владимировича во вновь открывшиеся обстоятельства. Их официальное сотрудничество оставалось в прошлом, оно окончилось еще до операции по задержанию олигарха.
Они вновь остались одни. Лада накручивала себя, боясь сдаться раньше времени. Никогда раньше ей не приходилось первой идти на примирение с мужчиной. Как каждая красавица, она привыкла, что любой ее каприз – закон. Бондарев же не собирался менять свои привычки.
«Если я ей нужен, хотя бы для ночи в постели, значит, нечего выпендриваться. Мы же взрослые люди», – считал он.
– И долго еще? – бросила вопрос в пространство Лада.
