– Выпейте, выпейте, Илья Алексеевич, – добродушно, воркующим голосом обратился к нему Горт. – Не следует так нервничать. Скоро появится наш друг, и мы сможем кое-что обсудить…
Голдин направился прямо к Злобину и протянул руку. Тот ответил коротким нервным пожатием.
– Кажется, портится погода, а? – все тем же светским тоном продолжил миллиардер. – А жаль, такой был день…
– Вы вроде на пикник собрались? – ядовито произнес генерал.
Глаза магната сверкнули за стеклами очков недобрым огнем.
– Не следует нервничать, – жестко повторил он.
У Голдина пробежал холодок по спине – таким неожиданным и страшным показалось это преображение вальяжного светского льва во властного диктатора. Даже на Злобина оно произвело впечатление. Он отошел от окна и сел.
– Возникли проблемы? – спросил Голдин, стараясь говорить как можно небрежнее.
– Ну, мне показалось… – сказал магнат, возвращаясь к прежнему тону, – у Ильи Алексеевича появились некоторые сомнения…
– Я… – начал было Злобин, но его прервал звонок в дверь. Голдин вышел в прихожую и вернулся с Шабановым.
– Ну, все в сборе, – сказал Горт.
– Тем лучше, – немедленно отозвался генерал. – И лучше будет сразу внести ясность. Мне не по душе то, что вы затеяли.
Три пары глаз уставились на него. Он встал, но тут же снова сел.
– Так, так, так, – произнес Голдин после непродолжительного молчания, во время которого тишину нарушало лишь легкое постукивание пальца миллиардера по подлокотнику кресла. – Однако позвольте напомнить вам, что…
– Не нужно, – резко оборвал Злобин. – Одно дело – заговор, переворот, здесь я ничего не имел и по-прежнему не имею против. И совсем другое – эти ваши дикие планы…
– Это уже больше, чем планы, – тихо сказал Шабанов.
Горт сделал жест, долженствующий означать: ну о чем тут еще говорить? Генерал упрямо наклонил голову.
– Во-первых, – проговорил он, – даже если так, у вас ничего не выйдет. Во-вторых, если и выйдет, я не хочу иметь с этим ничего общего. В-третьих… – Он умолк и обвел собравшихся взглядом исподлобья. – В-третьих, – продолжал он, понизив голос, – отдаете ли вы себе отчет, что в случае реализации вашего плана мы с вами – о других умолчу, но вот мы четверо – станем…
Трое напряженно смотрели на генерала.
– Врагами человечества, – едва слышно докончил он.
Горт расхохотался. Голдин тонко улыбнулся. Шабанов неслышно выругался.
– Ну, вот что, генерал. – Магнат оборвал смех, будто повернул выключатель. – Мы с вами обсудили все вопросы предварительно. От вас требуется лишь точно выполнять условия договора. Что вы и сделаете.
– Обсудили, – горько сказал генерал. – Но разве вы сразу рассказали мне всю правду? У меня дети…
– Вы отлично знаете, – проговорил Горт, – что ваши дети будут в безопасности.
– Я не хочу для них такой безопасности!
Лицо Злобина исказилось. Он порывисто встал и направился к двери, но на пороге обернулся.
– Запомните, вы трое. Я даю вам двадцать четыре часа на то, чтобы передать вашу информацию, пусть анонимно, в ФСБ и забыть о ней навсегда. В этом случае мы сможем обсудить перспективы дальнейшего сотрудничества, и я обещаю вам содействие. Ровно через сутки по своим каналам я узнаю, сделаете ли вы это, и если нет… – Злобин помолчал. – Я вас раздавлю. – Он демонстративно посмотрел на часы. – Отсчет времени начинается с этой минуты.
Генерал вышел, сильно хлопнув дверью. Шабанов рванулся было вслед, но Голдин удержал его.
– Не надо, – сказал он. – Оставь это мне. Тебе и так забот хватит.
– А если он… – начал Шабанов, однако Голдин отрицательно покачал головой.
– Нет. Он джентльмен, если сказал – сутки, значит – сутки. Времени более чем достаточно.
Горт долил коньяка в бокал. Дребезжание горлышка бутылки о край бокала красноречиво свидетельствовало о раздражении миллиардера.
– Прекрасно, – брюзгливо заметил он. – Все прекрасно. И как же вы, други, думаете обойтись без Злобина? Что без его парней все ваши банды?
Голдин пожал плечами:
– Чепуха. Свет клином не сошелся. Есть «Союз витязей»…
Пренебрежительное движение руки Горта без слов сказало все, что он думает о «Союзе витязей».
– Напрасно вы так, – произнес Голдин. – Стоящие ребята. И потом, Злобина нет, но есть его формирования. Кто, по-вашему, станет во главе? Симонов. А уж этот наш с потрохами.
– Симонов – шваль, – с отвращением процедил Горт.
– Ну, знаете. – Голдин развел руками. – Где же я вам возьму рыцарей без страха и упрека…
– Он наложит в штаны, – настаивал Горт. – Эх, жалко Злобина… С ним бы я ни о чем не беспокоился. Ладно, ничего не поделаешь… Так что там у вас в «Союзе витязей»?
– Объявлена готовность, увольнения отменены.
– Хорошо… – Магнат обратился к Шабанову: – А вы когда думаете вылететь в Комсомольск?
– Как только решится вопрос со Злобиным… Завтра утром, я полагаю.
Миллиардер поднялся из фешенебельного кресла.
– Хорошо, – повторил он. – Я думаю, мы договорились обо всем.
– Спецснаряжение, – напомнил Голдин.
– Я должен заниматься еще и этим? Вам что, неизвестно, куда ехать и с кем говорить?
– Лучше, если бы вы позвонили…
Горт набрал номер. Ответили мгновенно. По этому номеру всегда отвечали незамедлительно, так как звонить по нему мог только один человек.
– Сейчас к вам приедут, – бросил миллиардер в трубку.
Дальнейших пояснений не требовалось: его прекрасно поняли.
7
Шабанов и Голдин вышли вместе, Горт остался. Голдин уселся за руль бежевой «шестерки», Шабанов наклонился снаружи к открытому окну машины.
– Я жду твоего сигнала дома, – сказал он.
– Может быть, тебе стоит все же взять кого-то с собой…
– Нет. Двое – двойной риск, трое – тройной. Я сделаю это один, или это вообще не будет сделано.
Голдин кивнул, включил зажигание и щелкнул кнопкой приемника. «О, май Джизес!» – взвыл Роберт Плант в старой песне «Лед Зеппелин», и с этим напутствием «шестерка» сорвалась с места. Шабанов подождал, пока она скроется за углом, и сел в свою машину.
Уже через двадцать минут он был на месте. Он миновал пост охраны в респектабельном холле одного из филиалов «Горт Энтерпрайзез». На третий этаж его проводил дюжий парень с оттопыренным карманом пиджака – и это несмотря на то, что Шабанова здесь знали лично, несмотря на предупреждающий звонок самого босса.
