Олегу невольно вспомнились студенческие годы, когда он вот так скрупулезно выполнял курсовые работы. Его всегда хвалили за старательность и усидчивость, что, надо отметить, нередко вызывало множество насмешек со стороны сокурсников. Сначала Олег даже обижался, но со временем перестал обращать внимание на подобные пустяки и с головой окунался в любимую работу.
Последняя метка, где Мещереков старательно зафиксировал в земле колышек, пришлась почти точно на место кургана. Он быстро прикинул по карте и определил, что им было сделано во внутреннем круге семнадцать аналогичных меток. В каждом из этих мест были относительно одинаковые показатели магнитной индукции. Разброс если и был, то представлялся минимальным – в три-четыре единицы, не больше.
Бросив рюкзак, Олег устало опустился на прогретую солнечными лучами почву. Развернул перед собой карту, всмотрелся. Он почти сразу обратил внимание на одну интересную особенность: если соединить все метки единой линией, получалось нечто вроде не совсем ровного квадрата. Или ромба, если быть более точным. Отдельные неровности Мещереков склонен был списать на собственные погрешности в исследованиях, которые элементарно можно было поправить и привести «картинку» в надлежащий вид. Ромб! Почему? Вряд ли это было простым совпадением… Мещереков отметил и тот факт, что ромб располагался не точно по центру внутреннего кольца. Напротив, получалось так, что одна из его коротких граней проходила через центр насыпи, где ученый поставил свой последний колышек.
Не могло не броситься в глаза и еще одно обстоятельство. Одну из меток Мещерекову не пришлось ставить, так как она точно совпала с тем самым местом, где уже кем-то из его предшественников была вбита обрезанная бамбуковая тросточка с оборванным куском лески на ней. Это также не могло быть случайностью. Кто знает? Возможно, тросточку оставил тут сам Анри Фери… Отсюда следует, что он, Мещереков, действительно движется по нужному следу.
Совершенно неосознанно профессор повернул голову вправо, и его рассеянный взгляд наткнулся на высокого коротко стриженного мужчину, стоящего у внешней окантовки второго круга с цифровой видеокамерой в руках. Олегу показалось подозрительным то, что направленная в его сторону камера мгновенно ушла влево, едва он обернулся.
Кто это? Агент «Моссада»? Один из тех, кто страхует Юдаева? Французы? Или это случайный турист? А у него, Мещерекова, начинает развиваться паранойя.
Сложив карту, профессор убрал ее обратно в рюкзак и встал. Спрятал компас и снял с руки прибор для измерения магнитных волн. Пора было возвращаться в «Альянс», где он в спокойной обстановке сумеет подбить результаты сегодняшних изысканий. Если таковые найдутся, конечно…
* * *
Опустившись на колени, Нафез с любовью заглянул в черные глаза девочки и с нежностью провел рукой по ее длинным, вьющимся, как струи водопада, волосам. Нечасто можно было увидеть во взгляде этого мужчины столько теплоты и искреннего участия. Он ничего не говорил ей, и это казалось Лейле особенно странным. Он просто смотрел на нее и гладил по голове – молча, без объяснений.
– Что с тобой? – девочка, казалось, не выдержала этого возникшего в воздухе напряжения.
Ей было всего двенадцать. Она была необычайно мила, обаятельна и как две капли воды похожа на свою мать. Феноменально поразительное сходство. Глядя сейчас в глубокие бездонные глаза Лейлы, Нафез невольно ловил себя на мысли, что смотрит в глаза Айсаны.
– Ничего. – Он слегка отстранился, и меж пальцев привычно забегали четки. Сегодня Нафез Анбаас был облачен в непривычную для него одежду и даже на голове отсутствовал длинный белый платок, хотя с ним он не расставался никогда. – Просто мне нужно серьезно поговорить с тобой, Лейла. Ты уже взрослый человек…
– Что случилось?
До сего момента она сидела на ковре в позе «лотоса», упершись ладонями в пол позади себя, но напряженное выражение лица Нафеза и его слова, с которых он начал беседу, заставили девочку встать. Сам Нафез не торопился подниматься с колен, и теперь Лейла смотрела на него сверху вниз. Такая позиция немного покоробила Нафеза, но он решил, что сейчас не стоит придавать этому особого значения.
– Ты должна уехать, Лейла, – сказал он. – Это необходимо для твоей же собственной безопасности. Мы сейчас находимся в довольно сложном положении. Мне не хотелось бы рисковать тобой и ставить под угрозу твою жизнь. Ризван отвезет тебя в надежное место, и… Мне будет спокойнее, если я буду знать, что с тобой все в порядке. Это развяжет мне руки, Лейла.
– Развяжет руки для чего?
Нафез не смог сдержать улыбки, наблюдая за тем, как заострились скулы девочки, как она гордо вскинула подбородок, как блеснули ее черные глаза. Она даже эмоции выражала точно так же, как ее мать, мгновенно превращаясь в дикую необузданную кошку. Хищницу.
Нафез поднялся с колен, переложил четки в правую руку. Он не собирался хитрить с девочкой, но и раскрывать перед ней все карты считал нецелесообразным. Ей это еще ни к чему. Она еще слишком юна для этого.
– Ты задаешь слишком много вопросов, Лейла, – как можно мягче произнес он и вновь хотел коснуться ее волнистых волос, но девочка вывернулась из-под протянутой руки. Нафез нахмурился. – Много лишних вопросов. Понимаешь, о чем я? Я сказал тебе все, что мог сказать, и, надеюсь, ты не думаешь, что я способен причинить тебе вред. Не так ли? Я не враг тебе, Лейла.
За спиной Анбааса скрипнула дверь, и он обернулся к вошедшему. На пороге комнаты замер в почтительной позе грозного вида мужчина, почти все лицо которого пересекал по диагонали уродливый шрам. Левая глазница зияла своей не менее уродливой пустотой. В опущенной вдоль тела руке мужчина держал автомат.
Нафез вопросительно взглянул на вошедшего подручного, но тот выразительно скосил глаза в сторону девочки. Нафез вновь повернул голову к Лейле.
– Машина уже ждет тебя. К сожалению, я не могу поехать с тобой, хотя, поверь, мне очень хотелось бы этого… Ты все поймешь, Лейла. Придет время, и ты обязательно все поймешь. Хорошо? Просто наберись терпения.
– Ты можешь ответить хотя бы на один мой вопрос?
Похоже, девочка уже смирилась с тем, что ей придется исполнить волю Анбааса, но все еще пыталась держаться с детским достоинством. По мнению Нафеза, это тоже было хорошее качество. Когда-нибудь придет день и час, и из Лейлы выйдет достойная дочь Аллаха. И она встанет на борьбу за правое дело.
– Какой? – он положил руку на хрупкое детское плечико, и на этот раз не встретил сопротивления.
– Где мама?
Нафез помедлил с ответом. Он и сам не знал его, но надеялся получить в самое ближайшее время. Его должен был сообщить боец, все еще неподвижно стоящий в дверном проеме комнаты. Но обсуждать это при Лейле не стоило. Анбаас уже знал о случившемся вчера вечером возле мотеля «Божественная звезда». Знал о трагической гибели двух своих боевиков. Знал о том, кто был их противником в этой смертельной и решающей для них схватке. Но о судьбе Айсаны Нафезу пока еще ничего не было известно. Одно только предположение. Его возлюбленная могла вновь оказаться в лапах «Моссада», а там, одному Аллаху известно, что они предприняли… Оставили Айсану в живых или…
