– Хватит зубы заговаривать, – поморщился Стрижак. – Переиграл меня – молодец. Что дальше? Убьешь? Выпустишь?
– Мне смерть твоя не нужна, Александр Витальевич. И глумиться над тобой нет ни времени, ни желания. Крупинин все слышал, небольшая проверка – и тебе каюк. Остается в бродяги податься. Или пулю в лоб – это дело, как говорится, вкуса. Но ты не спеши, Александр Витальевич, мы еще не закончили. Давай-ка по-быстрому: кто такая Арлине, откуда ее привезли, чем занимался Филиппыч и что тут, собственно, происходит? Ты работник отдела «Ч», должен не только знать, но и участвовать. Расколешься?
– Не скажу я тебе ничего... – Пленный побледнел, глаза затянулись тоскливой поволокой.
Без благосклонного отношения допрашиваемого мы бы ничего не добились. У нас в землянке кое-что имелось для проведения продуктивных бесед. Бутылка водки – неприкосновенный запас (сущий пустяк в сравнении с запрятанным в багажнике самогоном), и вещество, облегчающее понимание, в одноразовом шприце. В комбинации оба компонента давали требуемый результат.
– Просим прощения за антисанитарию, Александр Витальевич, – вежливо извинился Шафранов, всаживая иглу в вену офицеру. – Так, еще секунду, умничка, потерпите... еще несколько секунд... молодчина вы у нас, Александр Витальевич. А теперь крепенькой – за маму, так сказать, за покойную сестрицу, не чокаясь...
Мы отвернулись, когда Стрижак замычал, задергался, давясь потекшим в горло пойлом.
– Чудак-человек, – пожал плечами Хижняк. – Лично я бы сейчас эту поллитру – с аппетитом, со свистом, без закуски...
Стрижак менял окраску, закатывал глаза; периоды покоя чередовались припадками, похожими на эпилептические. Веселья никто не испытывал. Арлине стошнило, она вцепилась в плечо Топоркову. Тот судорожно сглатывал, бледнел. Анюта смотрела на меня огромными выпуклыми глазами – словно только сейчас узнала, кто я такой. Корович и Хижняк нервно курили, Шафранов облизывал горлышко бутылки, зачарованно глядя на метаморфозы допрашиваемого.
Тот отвечал на вопросы, давясь и путаясь словами. Глаза его при этом были закрыты, жирный пот покрыл лицо, он часто дышал. И снова эта пурга о параллельном мире, я не мог больше о ней слушать. Не существует параллельных миров! Но именно этой проблемой и занимались режимные «отрасли». Аномальных мест в Каратае предостаточно, не исключено, что «дыры» имеются и еще кое-где – с исследованиями Стрижак не завязан. Обеспечение процесса доставки граждан сопредельных измерений – ближнего, в некотором роде, «зарубежья». Проверка, способствование «акклиматизации», отправка по предписанным маршрутам. В отличие от меня, он никогда не хотел знать больше, чем положено. Проявлял осторожность, в чужую епархию не лез. Шпионы из параллельного мира промышляют в нашем мире, шпионы из нашего мира промышляют в параллельном. Филиппыч контролировал процесс, был завязан на особо важных схемах. Плата принималась либо драгметаллами, либо услугами. Заключались «официальные» контракты, согласно которым людей готовили к «заброске», обеспечивали деньгами, документами, легендами. Трудно осмыслить, но у обитателей соседних миров масса интересов в нашем, и наоборот... Серьезный инцидент произошел недавно в штате Пенсильвания, недалеко от научного центра, занимающегося разработками «умной» пули по заказу Министерства обороны США. Неприметный киллер, прикинувшийся рыболовом, расстрелял машину с двумя пассажирами и скрылся. У убитых обнаружили дипломатические паспорта Российского государства. В списках значатся. А начали проверять – отпечатки пальцев у погибших господ оказались совсем другие. Нет таких людей – не существует в принципе. С трудом замяли, пока не пошла волна... Случай с Арлине – результат «непонимания» между нашими людьми, ведущими бизнес в отдаленном уголке, и крупным чиновником из «потусторонья», отказавшимся принять взятку...
– Давай без подробностей, – перебил я, – нам это не нужно. Где осуществляется переход?
Да, я слышал про это место. Распадок Бушующих Духов за долиной Ветров в Каскадных горах. «Дальний» восток Каратая, верст сорок от долины Черного Камня. В распадке – база отдела «Ч», территория охраняется, как Форт-Нокс, координаты Стрижак назвал на память. Я заставил его повторить, запомнил. До распадка проложен вертолетный маршрут с промежуточной базой в Бурундусе. База охраняется, но без особого рвения. Пеших путей до распадка не придумали, только по воздуху. «Прямого попадания» из долины Ветров в распадок нет. Отвесная горная стена. Если есть желание, можно пуститься вплавь по реке Шалдон, прорезающей Каскадные горы, но река петляет, путешествие может растянуться не на тридцать верст, а на шестьдесят или даже семьдесят. Места неосвоенные, злые, непредсказуемые. Ориентиров на суше дать никто не может. Координаты известны лишь специально обученным пилотам, имеющим соответствующие допуски... Что он может сказать о непосредственном процессе «перехода»? Лично не ходил, не знает, но вроде ничего запутанного – пещера, лифт, шлюз, спросить у отзывчивого «швейцара»...
– Ты так его расспрашиваешь, словно собрался переселиться в иной мир, – настороженно заметил Корович.
Голова кружилась от полученной информации. Я догадывался, что сказка иногда становится былью, но чтобы так обыденно! Летели минуты, действие «снадобья» проходило, Стрижак мучительно возвращался в нормальное состояние. Он уже не дергал плечами, физиономия цвела, он тяжело дышал, молитвенно таращился в небо. Люди выбирались из ступора, обменивались фразами. А я словно очутился в вихревом магнитном поле – происходило что-то в голове, вот только что? Я упустил что-то важное... вернее, я чуть не упустил что-то важное! Голова кружилась, рябь плыла перед глазами. Мне показалось, что Стрижак подает кому-то знак глазами. Быстрый жест, выразительное движение морщин в уголках рта – дескать, давай, не тяни, сколько можно тянуть? И вновь расслабленное лицо. И опять в следующий миг быстрый перевод глаз – не смотрю ли я на него? Я скорчил отсутствующую мину, уставился в пространство – и снова на него. Нет, уже не казалось. Он подавал кому-то знак – действуй, не тормози, еще не поздно. Тучи разлетелись в голове, ураган продул мозги... и снова все запуталось. Я чуть не задохнулся от волнения. Трудоемкое это занятие – задыхаться от волнения и не подавать при этом вида. Что это было? Кто за спиной? Да все у меня за спиной! Семеро или сколько их там... На кого смотрел Стрижак? Он понял по моим глазам, что я уже в курсе, заскрипел зубами. Второй укол – и пусть расколется? Поздно. Голова лихорадочно работала. Кого этот тип переманил на свою сторону? Или изначально мой человек был на той стороне, прикидываясь в доску своим?.. Корович? Мрачный Хижняк? Рубака парень и балагур Шафранов? Ох, как любят слуги двух господ выступать балагурами и душой компании... А почему именно свой? А вдруг... Анюта? Я похолодел от этой мысли. Так нечестно, не имел я права ее подозревать. Но... вдруг? А если не случайно оказалась она в баре гостиницы, где я ее впервые увидел?..
Нет, неправда! Предатель в группе, только так Стрижак мог следить за моими действиями и иметь информацию о нашей работе. О Плюгаче, о «блат-хате», о многом другом. Я стряхнул с плеча «моссберг» и резко повернулся:
– Все стоим, никто не шевелится! Молчим, смотрим мне в глаза, друзья и подруги!
