— Несправедливо обиженная? Отвергнутая? Черта с два! Я постоянно твердила вам, что Сабрина необычайно обаятельна и умеет привлечь мужчину, но все вы только смеялись! Теперь видите, как я была права? Самые завидные женихи ловят каждое ее слово!
Офелия встрепенулась и обратила хищный взор прищуренных голубых глаз на дерзкую приятельницу:
— Кого ты имеешь в виду?
— Твоего Дункана, конечно, — скучающе бросила Мейвис, втайне наслаждаясь происходящим.
Джейн и Эдит в полном отчаянии едва не ломали руки. Мейвис с трудом сдерживала торжествующую улыбку. Удар оказался даже более точным, чем она могла рассчитывать. Ведь Мейвис понятия не имела о том, что Офелия провела остаток дня и ночь, запершись в своей комнате, пытаясь сообразить, почему Дункан во время встречи вел себя совсем не так, как должен был, по ее расчетам.
— Разве Сабрина не упоминала, что он не отходил от нее весь вечер? — продолжала Мейвис.
Поскольку Офелия даже не знала, что Сабрина была вчера в Саммерс-Глейд, открытие подействовало на нее самым ужасающим образом. К несчастью, она никогда не умела хорошо скрывать свои чувства, и, хотя старалась выглядеть беззаботной и равнодушной, лицо ее исказилось почти уродливой гримасой.
— Сабрина не из тех, кто охотно делится секретами, — процедила она.
— И тем более успехами. Жаль, — добавила Мейвис. — Интересно бы узнать, что они нашли таким забавным, потому что смеялись весь вечер.
— Говори что хочешь, Мейвис, — вмешалась Эдит, все еще пытавшаяся предотвратить взрыв, хотя знала, что после откровений Мейвис это дело безнадежное. — Это еще не означает, что какой-то мужчина вздумает сделать ей предложение. Или ты забыла о ее дурной крови?
— Да разве мне позволят забыть? — ехидно усмехнулась Мейвис. — Правда, она выглядела счастливой и удивительно живой, несмотря на все дурацкие сплетни.
— Вспомни, кто рассказал об этом нам, — умоляюще пробормотала Джейн, мужественно встав на защиту Офелии.
— Помню, прекрасно помню, кто с таким удовольствием распустил злобные слухи и вновь заставил всех заговорить о забытом скандале.
Офелия вздрогнула, словно получив пощечину. В некотором смысле так все и было. Не осталось никакого сомнения — Мейвис пыталась оскорбить ее. Сама Мейвис была на седьмом небе оттого, что наконец решилась на такой поступок. И ее слова попали прямо в цель. От красоты Офелии мало что осталось в эту минуту. Даже самые прелестные черты, искаженные яростью, теряют свое очарование.
Эдит ахнула. У потрясенной Джейн отнялся язык.
— Злобные? — пролепетала, заикаясь, Офелия. — Ты… назвала… меня…
— О, пожалуйста, не устраивай сцен, иначе тебя снова могут вышвырнуть из этого дома, — перебила Мейвис с сияющей улыбкой. — Правда, это к лучшему, тогда мы получим возможность как следует повеселиться и хорошо провести время в обществе приличных людей.
Она повернулась и отошла, сознавая, что окончательно порвала со старыми подругами. Но вспомнив, что всегда симпатизировала Эдит и Джейн, особенно если те не вели себя как безмозглые дурочки в присутствии Офелии, на секунду остановилась:
— Когда вы очнетесь и поймете, что она вам не подруга? Поверьте, она не задумываясь ударила бы вас кинжалом в спину, если бы это помогло ей достичь цели, и не испытывала бы при этом ни малейших угрызений совести.
И с этими словами девушка спокойно отошла, хотя знала, что после случившегося остается только сложить вещи и уехать. Наверняка Офелия придумает про нее какую-нибудь гадость и не преминет рассказать всем знакомым. Но Мейвис отчего-то это было безразлично.
— Ну и ну… — выдохнула Джейн, не зная, как реагировать на мятежные речи бывшей приятельницы.
— И не говори! — поддержала Эдит.
— А я ничуть не удивляюсь, — заявила Офелия, взяв себя в руки, хотя внутри все кипело. — Она такая лгунья! Я поймала ее на вранье… о, не менее пяти раз, но из вежливости не стала обличать. Бедняжка, она просто не способна говорить правду. Это что-то вроде болезни, и притом неизлечимой. Тут уже ничем не поможешь.
Глава 23
— Садитесь, Арчибальд, и выслушайте меня. У нас неприятности.
Шотландец устроился напротив письменного стола в гостиной Невилла и окинул хозяина скептическим взглядом. Он терпеть не мог, когда за ним посылали дворецкого, как за провинившимся мальчишкой. Кроме того. Арчи плохо спал ночью, еще не успел позавтракать, а в комнате было чертовски жарко. Неужели у него мало своих бед?
— У нас? Каким это образом? Единственное, что есть у нас общего, — это парнишка, а он делает именно то, о чем его просили. Кстати, вы умудрились собрать здесь настоящий цветник! Знай я, что в Англии живут такие красавицы, сам приехал бы погостить после кончины моей дорогой женушки, и кто знает, может, нашел бы свою половину.
— Сделай вы это, и не было бы причин спорить из-за Дункана, — проворчал Невилл.
— А кто спорит? Я думал, мы наконец согласились поделить наследников.
— Вряд ли решение было таким уж справедливым, но сейчас не время обсуждать это, — отмахнулся Невилл. — Похоже, вы не заметили, что вчера Дункан лично пригласил на праздник некую Сабрину Ламберт, с которой и провел весь вечер.
— С той маленькой пышечкой? Милашка, ничего не скажешь, но отнюдь не красавица, так что нет нужды расстраиваться — в конце концов он выберет самую смазливую из всех.
— Не понимаю, почему вы придаете такое значение внешности? — с усталым вздохом обронил Невилл. — Красивое лицо далеко не самый верный признак идеальной жены, как мы сами увидели на примере девчонки Рид.
— Ошибаетесь, — жизнерадостно возразил Арчи. — Слушать дражайшую супругу совершенно не обязательно, мало того, можно хоть всю жизнь пропускать глупые речи мимо ушей, зато видеть ее придется каждый день, с утра до вечера, так что за прелестное личико можно простить пустую голову.
Невилл поднял взгляд к небу, но все же заметил:
— Дункан, должно быть, так не считает, поскольку выказал определенный интерес именно к этой девице. Возможно, ему нравится ее общество, он сам это признал. Она умеет его рассмешить. Если это все, значит, я зря волнуюсь.
Арчи с недоумением нахмурился:
— Что-то я вас не понимаю, старина. Если вам все равно, женится он на красотке или нет, к чему завели эту песню? Может, девица недостаточно высокородна?
Невилл снова вздохнул;
— Внешность Сабрины Ламберт не имеет никакого значения, Арчибальд. Если хотите знать, я нахожу ее достаточно привлекательной. Все дело в ее глазах. Они совершенно необычные.
— Необычные? Что-то я не заметил.
— Еще бы заметить, если вы смотрите только на пышные груди и раскрашенные лица и не замечаете тонкости черт, не говоря уж об уме и остроумии девиц, — кисло ответил Невилл.
