Арчи только усмехнулся:
— Просто я не подходил к девчонке настолько близко, чтобы заглянуть ей в глаза. Значит, вам не нравится ее происхождение?
— Нет, не в этом дело. Ее прадед Ричард был герцогом, дед — графом. Да и отец унаследовал бы титул, переживи он своего родителя, но этому не суждено было случиться. Если на то пошло, знатностью происхождения она превосходит почти всех девиц, собравшихся в этом доме. Беда в том, что она воспитывалась у сварливых старых дев-тетушек…
— Так вот что не дает вам покоя! — перебил Арчи со смешком. — Рад сообщить, что сразу после свадьбы возвращаюсь домой и вам одному придется их терпеть.
— Слава Богу и за малые милости, — с нескрываемым облегчением произнес Невилл. — Но с ее именем связан давний скандал, который вновь всплыл на поверхность.
Арчибальд, разом став серьезным, подался вперед:
— Что еще за скандал?
— Не из тех, каким следует придавать значение, поскольку я лично знал Ричарда Ламберта и видел, как тот обращается с оружием. Неуклюжий медведь — иначе не скажешь. Черт возьми, да он едва не прострелил мне ногу, когда мы охотились вместе. Вполне вероятно, он случайно пустил в себя пулю, вовсе не имея намерений покончить с собой, как утверждают сплетники. Но вот его жена — дело другое. Редкая дурочка. Не сомневаюсь, она действительно рассталась с жизнью по собственной воле, когда поползли неприятные слухи. У безмозглой идиотки не хватило мужества опровергнуть их и посмеяться кумушкам в лицо.
— По-моему, тут нет ничего позорного, — не согласился с Невиллом Арчи. — Всякое бывает.
— Верно, но на этом неприятности не закончились. Дочь последовала примеру матери, а следующими были ее сын и невестка, родители Сабрины. Понимаете, о чем я, Арчибальд? И это в то время, когда мы так отчаянно нуждаемся в наследнике, который продолжит оба наших рода! Неужели хотите на собственном опыте проверить, есть ли правда в грустной истории девушки?
— А Дункан знает?
— Думаете, он делится со мной? Понятия не имею, хотя, возможно, он и слышал сплетни. Но повлияют ли они на его решение?
Арчибальд задумчиво свел брови:
— Вполне вероятно, никоим образом, а если именно вы начнете этот разговор — ни за что и никогда. Невилл раздраженно поджал губы:
— Кажется, мы уже обсуждали это раньше? Вам приятно думать, что мальчик заупрямится и будет стоять на своем назло мне, но я о нем лучшего мнения. Однако во всем, что касается брака, он скорее всего послушает вас, так что постарайтесь узнать, известна ли ему печальная история семьи Ламберта, заодно дайте мальчику понять, что эта девица не из тех, на ком женятся.
На этот раз Арчи кивнул, хотя не преминул добавить:
— Вполне возможно, она, как вы сказали, всего лишь забавляет его.
— Да, и все могло бы обойтись, если бы не внезапный приезд мисс Офелии Рид.
— Черта с два! — перебил Арчи. — Неужели…
— Мало того, она сейчас гостит у Ламбертов, — в свою очередь, вставил Невилл, — и несмотря на это, Дункан пригласил всех. Он либо, к вашему восторгу, сражен красотой леди Рид и решил простить ей оскорбление и жениться, либо питает самые серьезные намерения относительно барышни Ламберт. Выбирайте, что вам по душе, Арчибальд. Я в ужасе и от того и от другого.
— А что я? — огрызнулся Арчи. — Вполне возможно, Дункан не знал, кто гостит у Ламбертов, и сам удивится, увидев, кого они привезли, а следовательно, постарается избавиться от назойливых баб.
Невилл, усмехнувшись, покачал головой:
— Все это только предположения. Сабрина Ламберт наверняка рассказала ему обо всем вчера вечером. Хоть она и пария, изгой в приличном обществе, все же не настолько глупа, чтобы не понять, какие последствия может иметь появление мисс Рид в обществе молодых леди, из которых Дункан должен выбрать себе невесту.
— О Господи! — с отвращением пробормотал Арчи, вставая. — Я немедленно найду его и узнаю, как обстоят дела. От всех этих предположений у меня чертовски разболелась голова.
Глава 24
Этим утром Дункан постарался не спускаться вниз, верный решению, принятому прошлой ночью. Вчера он твердил себе, что утром все предстанет перед ним в новом свете, и поэтому допоздна ворочался с боку на бок, прежде чем послать лакея к кучеру и передать отмененный ранее приказ ехать к Ламбертам и привезти всех, включая их гостью. Только после этого он с облегчением сомкнул глаза. Пробудившись же, понял, что совершил глупость, и настроение от этого мгновенно испортилось.
Впустить Офелию Рид в дом деда по любой, даже самой веской причине было огромной ошибкой. Она вообразит, будто таким образом он дает ей понять, что все прощено и забыто.
Он мог найти другой способ каждый день видеться с Сабриной, пока не разъедутся гости, а если его отсутствие заметят, что ж, ему все равно. Никто не обязывал его торчать в Саммерс-Глейд двадцать четыре часа в сутки. Зачем же он сотворил такую глупость?!
Но в глубине души Дункан прекрасно сознавал, почему поступил именно так. Приезд Сабрины означал, что она будет с ним целыми днями и всегда окажется рядом, если ему вздумается поговорить, посмеяться, спросить совета в важном деле, которое ему предстоит завершить в следующие две недели, не говоря уж о том, что один только вид этой девушки успокаивает его. Ради этого Дункан был готов мириться с любыми неудобствами, которые наверняка вызовет появление Офелии. Ничего, он легко справится со всеми неприятностями.
Однако Дункан не учел отношения общества к его поступку. Не сообразил, как будет выглядеть в глазах посторонних приезд бывшей невесты, особенно после того, как он грубо разорвал их помолвку.
Это и пришлось ему понять, когда Арчи ворвался в его комнату и стал допытываться, не изменил ли он мнения относительно мисс Рид. Дункан отвечал деду весьма вразумительно, но затруднился с объяснением, когда дед спросил о его намерениях по отношению к Сабрине. Правда, особых намерений у него и не было, просто ему нравилась компания Сабрины, но Арчи вряд ли способен был такому поверить.
Дед действительно не поверил.
— Дружба? — фыркнул тот. — Мужчины не дружат с женщинами. Неслыханно!
— Но почему?
— Потому что страсть и нежные чувства препятствуют дружеским отношениям, вот почему! И если ты скажешь мне, что ни разу не думал о ней как о женщине, я назову тебя наглым лжецом!
Дункан, ничуть не обидевшись, рассмеялся:
— Можешь называть меня, как тебе угодно! Но, честно говоря, я столько смеюсь в ее присутствии, что времени не хватает думать о чем-то еще!
Арчи, разумеется, не устроило подобное объяснение, но Дункан так и знал, что дед его не поймет. Просто он не способен видеть ничего, кроме «естественного порядка вещей» между мужчиной и женщиной.
Дункан все же попытался объяснить деду:
