«Ну все, хана», — подумал Лавров, по его подсчетам в рожке оставалось не более десятка патронов.
Стрельба из автомата лишь оттягивала время. Вот и прозвучал последний выстрел. Майору показалось, что робот торжествует.
«Т-191» съехал с горки и устремился к дереву, за которым скрывался майор. У Батяни было катастрофически мало времени, но он все же рискнул сделать то, что задумал. Майор Лавров высоко подбросил бесполезный теперь автомат. С такой тактикой сопротивления механический убийца столкнулся впервые. Летающие «АКМы» не значились в его памяти. На всякий случай следовало уничтожить странную воздушную цель, ведь она значилась в памяти как оружие.
Пользуясь моментом, Лавров выпрыгнул из-за укрытия и побежал к берегу. Расстрелянный в полете автомат упал на землю. «Т-191» зафиксировал его падение и внезапно повернулся, словно «сообразил», что его обвели вокруг пальца. Дернулся ствол пулемета.
Комбат бежал, не оборачиваясь, не петляя, но когда услышал звук падения автомата, тут же вильнул за дерево, и вовремя. Пулеметная очередь вспорола кору. Еще один рывок, на этот раз пули прошли у самой головы. Послышалось совсем близкое жужжание гусениц.
«Так от него не уйти. Вот же дрянь…»
Лавров прыгнул, в кульбите ушел в кусты. Срезанная очередью листва посыпалась на него. Пригнувшись, майор рванул к реке, уже не надеясь на спасение.
«Ублюдок… Нет, добраться до нагромождения камней, по которым он не проберется, не успею», — молнией мелькнула мысль.
Батяня краем глаза отметил прибрежную яму, ее поверхность густо укрывала ряска. Издалека она прежде казалась ему просто островком сочной травы. Дольше оставаться на открытой местности было нельзя, на ней робот имел явные преимущества.
Лавров с разбегу прыгнул в яму, даже не зная, глубокая она или воды там на пару ладоней. Выставленные вперед руки прорезали тонкий слой воды и мягко вошли в глубокий ил. Окунувшись с головой в жижу, Лавров замер. Болотистая яма была неглубокой — метр, полтора, ее дно он уже ощущал ладонями. К поверхности пока не выносило. Лавров поджал к груди ноги и обхватил руками камень, чтобы не всплыть, остаться в спасительной грязи подольше. Странные звуки слышались в его ушах: гудение, бульканье, пощелкивание. Понять, что же происходит наверху, было невозможно.
Майор пробыл в жидкой грязи, насколько позволял кислород в легких, и приготовился всплыть. Он уже прощался с жизнью, так как понимал: лишь только его голова появится на поверхности, робот тут же выстрелит. Оставалось надеяться, что все же удастся схватить воздуха и погрузиться вновь, а там подоспеют товарищи.
Батяня вынырнул, вздохнул, пересилил себя и открыл глаза — прямо перед ним на краю ямы стоял робот. Камеры смотрели лупоглазыми объективами в упор, но пулемет почему-то не приходил в движение. Складывалось впечатление, что в машине-убийце сели аккумуляторы или закончились патроны.
Но на самом деле с роботом было все в порядке. Просто его логические анализаторы не могли распознать объект, оказавшийся перед ним, Лавров не излучал тепла. Густая холодная грязь, покрывавшая его с головы до ног, сделала его на время «невидимым». И «Т-191» не мог зафиксировать противника, хотя стоял прямо напротив него — на расстоянии вытянутой руки.
«Холод», — до майора мгновенно дошло, почему робот его не видит.
В голове десантника, как в калейдоскопе, промелькнули кадры из фильма «Хищник», где главный герой, обмазавшись грязью, сделался для пришельца с другой планеты невидимым. А ведь Хищник, как и робот, тоже реагировал на тепло.
«Никогда бы не подумал, что сказки становятся явью и мне придется оказаться в шкуре Шварценеггера».
Майор осторожно зачерпнул в пригоршни грязи, одна из камер дернулась, реагируя на замедленное движение, зажужжала и посмотрела прямо в глаза десантника. Повернулись и другие, чтобы лучше «рассмотреть». Дрогнул ствол встроенного пулемета. Батяня не стал испытывать судьбу и резко бросил грязь прямо в объективы камер. Тут же упал ничком.
Ослепший, обезумевший робот открыл беспорядочную стрельбу. Уже слышались крики и стрельба подоспевших товарищей. Но так же внезапно, как и начал стрелять, пулемет захлебнулся. Лавров осторожно поднял голову и посмотрел над собой. Робот стоял неподвижно.
— Все кончено. Больше он не двинется, — издалека послышался знакомый майору голос.
Комбат сел. С пригорка спускался Хан Вен. В его руках поблескивал серебристый корпус ноутбука, а на губах играла улыбка.
— Ты сумел его выключить? — сплевывая грязь, спросил Лавров.
Бизнесмен хмыкнул и поставил ноутбук на землю.
— А что в этом такого, на экране все по-русски написано, программа простая, как все, что делают для военных, — продолжал улыбаться китаец. — Правда, пока разобрался, нужные кнопки нашел, время прошло… У меня дома компьютер стоит, немного управляться с ним умею. Не сложнее, чем в компьютерной игре. Но и тут бы ты обошелся без меня, у него боеприпасы были на исходе. Предупреждение об этом мигало.
* * *
Искры костра взлетали над огнем и тут же гасли. Зарево освещало лица мужчин, сидевших на валунах. У реки на камнях виднелись прикрытые плащ-палатками тела погибших. Мертвый Бутусов лежал отдельно от остальных. Чуть в стороне стоял робот. Но даже теперь, когда его камеры не двигались, а ствол пулемета был направлен в небо, выглядел он по-прежнему устрашающе, и казалось, что вот-вот зажужжат механизмы, полыхнет огнем ствол… Однако управляющий им ноутбук был выключен и лежал на коленях у Лаврова.
— Через час ждать «вертушку»? Хорошо, — майор выключил рацию и задумчиво посмотрел на охваченные огнем поленья.
Вен сделал глоток рисовой водки из жестяной фляжки и передал емкость Чоу.
— Ваш лейтенант мне жизнь спас. Если бы не он, даже и не знаю, что бы сейчас с нами было.
«Ребят положил. Барханова так и не нашли. Может, в реке?» — с горечью подумал Батяня.
Лавров бросил полный ненависти взгляд на машину-убийцу:
— Была б моя воля, я его вообще бы на хрен взорвал.
— Так в чем проблема? Можно его в костер засунуть.
Майор пожал плечами и отвернулся к огню. По вспотевшему лбу побежали капельки пота.
— В самом роботе. Он же марионетка. У кого ниточки, тот и правит бал. И судить надо не безмозглую машину… — комбат ткнул пальцем в сторону робота, — а человека, направившего эту гребаную машину против своих.
За спинами мужчин колыхнулись кусты, хотя ветра не было. Майор обернулся, направляя ствол автомата на источник звука.
— Так и инвалидом стать недолго, — раздался охрипший голос.
Губы Батяни расплылись в улыбке — охрипший голос принадлежал Барханову. Кусты хрустнули под ботинками, и к костру вышел старший лейтенант. Языки пламени осветили черное от сажи лицо и перевязанное майкой плечо. Старлей сбросил бронежилет и опустился на камень.
