Наконец солнечный свет проник и в лес. Солнечные лучи бликовали на пустых водочных бутылках, в лобовом стекле взятого на прокат микроавтобуса. Надоедливая мошка, вот уже целую минуту гудевшая над ухом вице-адмирала, смолкла. Миниатюрные лапки коснулись загрубевшей кожи. Насекомое набирало силы для продолжения полета. Но тень от ладони стремительно легла на лицо, нагоняя уже начавшую взлетать мошку. Отчаянно работая крылышками, та пыталась вырваться из-под опускающегося на нее пресса. Но было уже слишком поздно.
– Получай, гадина. – Василий Игнатьевич в один миг придушил надоедливую мошку и сбросил в траву.
Минут пятнадцать тому назад он с большим трудом заставил себя приоткрыть глаза, приподнять голову. Усталость доканала его не очень-то и молодой организм. Щурясь от ослепляющего солнечного света, он смотрел на поляну. Над разбросанными пустыми бутылками и одноразовой посудой летали стрекозы и рои мелкой мошкары. Вице-адмирал попытался повернуть голову, чтобы увидеть, что творится у него за спиной, но раскалывающаяся на две части голова не хотела слушаться.
К горлу Гусовского подкатила тошнота. Глаза никак не хотели наводиться на резкость. Ему показалось, что земля уходит из-под него. Тогда вице-адмирал прибег к испытанному средству, отыскал у себя под боком недопитую бутылку водки, припрятанную специально для этого случая, и сделал небольшой глоток. Он даже не почувствовал вкуса, словно это была родниковая вода, но живительная волна тут же пробежалась по телу.
Утреннюю хворь как рукой сняло. Голова просветлела, а мысли прояснились. Василий Игнатьевич отчетливо восстановил в памяти ужасные события последних дней. Перед внутренним взором возникли вооруженные морпехи, бушующее море, два русских бизнесмена, угощавшие его водкой. От нахлынувших воспоминаний ему стало не по себе.
«Куда же они подевались? Может, ушли? А я тут лежу и жду прихода американцев», – забеспокоился Гусовский.
Но раздавшиеся в стороне голоса успокоили его.
– В-а-а-а-а-а-лерка!
– Все в порядке. Я сейчас подойду.
Вице-адмирал поднялся с земли и тут же почувствовал ноющую боль в подвернутой ноге. Пересиливая ее, он заковылял к костру, возле которого уже усердно рубил дрова Костян в тельняшке. Стоявшие на бревне две бутылки минералки были только что из мини-холодильника машины. На запотевшем стекле блестели, искрились крупные капли воды. Так и хотелось приложить ледяное стекло к горячему лбу.
– Сегодня погодка лучше, – всадив лезвие топора в толстый сук, улыбнулся Константин, – как нога, товарищ каперанг?
– Нормально.
Гусовский вспомнил, что назвался вчера капитаном первого ранга, опустился на одно из бревен, подпер тяжелую голову руками. Макушку начало напекать солнце. Не успел он и заметить как, а справа от него уже оказался Валерий и потягивал сигарету. На холодном мангале сиротливо лежал шампур с мясом. Прямо в руки Василию Игнатьевичу подали полный стакан минералки.
– Вы задремали немного. Мы и не будили, – бросил Валерка и, наколов на пластиковую вилку кусок мяса, протянул вице-адмиралу.
– Вы в город собираетесь? – спросил Гусовский.
– Собираемся. А что, что-то нужно?
Вице-адмирал ухмыльнулся, и глотнув ледяную воду, отставил стакан в сторону.
– Разве я вам вчера не говорил?
Бизнесмены переглянулись: с памятью насчет вчерашнего у них было не все в порядке.
– Я, честно сказать, даже не помню, как вы подошли, – признался Константин.
– У меня машину вместе с документами, деньгами и мобилой угнали. Так я еще вчера хотел вас попросить, чтобы вы меня до ближайшего полицейского участка подбросили. Но куда было в такую погоду, да вы и не слушали…
– Выпили лишнее. А в город добраться не проблема, – успокоил вице-адмирала Константин, – все равно за водярой ехать надо. А там сразу же к их ментам и завернем. Но, извините, в участок заходить с вами не станем. У нас небольшие проблемы.
Беглец насторожился:
– Что такое?
– Ерунда, и говорить не стоит.
– Не успеете заявить о пропаже, как ваша машина уже будет найдена. Мы же с вами в Норвегии, Василий Игнатьевич. Если ее, конечно, не русские угнали, – улыбнулся Валерий.
* * *
Аль-Джа-Раби бежал, не оглядываясь: спотыкался на камнях, обдирал плечи об стволы деревьев, сбивал в кровь руки. Он падал, снова поднимался только когда лес кончился, остановился. Дальше бежать было некуда – внизу пенились, ударяясь о скалистый берег, волны. Сердце так и порывалось выскочить из груди. Пакистанец просто упал на землю, тяжело задышал. Невзирая на поражение, он чувствовал себя на седьмом небе от счастья, понимая, что ему чудом удалось остаться в живых. Теперь даже глоток воздуха воспринимался им как нечто ценное, посланное с небес.
Он остался абсолютно один. Все его люди были мертвы. Ни средств связи, ни оружия. Немного денег, фальшивые документы. Вот и все, что у него было. Пытаться продолжить выполнение задания было бессмысленно. Пакистанец слишком хорошо понимал это, чтобы строить хоть какие-то иллюзии. Он быстро смирился с поражением и приступил к поиску выхода из сложившейся ситуации. Мысли бурным водоворотом закружились в его голове.
«Хорошо еще, что вовремя приехали американцы, иначе бы русские меня догнали. В Пакистане меня ждет тюрьма. Так что лучше туда не соваться. Про семью тоже лучше забыть. Наверняка мой телефон будет прослушиваться первое время. Пора начинать новую жизнь… Только следует для начала раздобыть где-то денег». – Аль-Джа-Раби поднялся, присел на край обрыва и свесил ноги вниз.
Раскачивающийся на волнах лист бумаги медленно несло к берегу. Он послушно повторял изменчивую на ветру форму водной поверхности. Стоило ветру подуть сильнее – лист морщился. Как только стихал – разглаживался. В голову пакистанца пришла идея. Он тут же встал и, нервно потирая ладони, заходил среди деревьев.
«Сто тысяч, а может и полмиллиона мне обеспечено. Американцам будет интересно узнать про теперешние планы пакистанских спецслужб. Скупиться они не должны… Получу деньги, сяду в машину и запилю куда-нибудь, где меня никто не найдет. А если повезет, так может еще и политическое убежище дадут», – размышлял Аль-Джа-Раби.
Пакистанец осмотрелся по сторонам, определяя, в каком направлении находится американская военная база. Однако сориентироваться от совершенно незнакомого места было сложно. Тем более, за время бегства он столько раз сворачивал и даже разворачивался, что полностью потерял привязку к местности. Но Аль-Джа-Раби обладал феноменальной зрительной памятью. Он буквально фотографировал глазами, все, что видел, а потом извлекал нужные «снимки» из анналов памяти. За считанные минуты он в подробностях воспроизвел перед глазами нужную карту и определил, куда ему следует идти.
Диск солнца медленно выкатывался из-за гор, окрашивая небо в светлые, розовые краски. Начало светать. Проснувшаяся после бурной ночи природа возвращалась к жизни. В воздухе появились рои мошкары, в кронах деревьев послышалось пение птиц. Однако, несмотря на прояснившееся небо, рассчитывать на хорошую погоду не приходилось – со стороны моря вновь надвигались на побережье темные тучи.
