— На скале — на месте взрыва уже никого нет, — сообщил невидимый собеседник, — но не так давно еще были.
— И куда же они подевались? — поинтересовался руководитель операции.
— Пока не знаем, — хрипло ответили ему. — Ищем.
— Хорошо, докладывайте обо всех изменениях незамедлительно. До связи.
Помолчав, чиновник сделал пометку на карте, лежавшей у него на коленях, и снова обратился к прибору связи:
— Третий, доложите обстановку.
Очередной поисковик принялся докладывать о состоянии на своем «участке фронта». Глядя на карту, слушая сообщения, руководитель операции помечал на карте движение групп. Машина, подпрыгивая на ухабах горной дороги, поднималась по склону.
* * *
— Так можно и всю ночь здесь прошляться, а никакого толку все равно не будет, — устало и раздраженно сказал человек в камуфляже напарнику, идущему с ним рядом. — Хотел бы я, чтобы наше начальство вот этак полазило ночью в горах. Одно из двух точно случилось бы: или шею себе сломали бы, или плюнули на все. Ты как думаешь, а?
Бойцы спецназа непризнанной республики осуществляли поиски, периодически выходя на связь с министром.
— А нам думать не положено, — хмыкнул его коллега, — за нас уже все подумали. Тут ведь какая планида дана: кому-то в кабинетах сидеть да из шикарного джипа операцией руководить, а кому-то, как нам, по скалам лазить, как горным козлам. Кто на что учился…
— Интересно — я вот, допустим, на геолога учился. И что из того?
— Ну вот, твоя специальность идеально совпадает с сегодняшним нашим занятием. Поиск новых находок в горах, — довольный своей шуткой, боец захихикал, — даже в изменившейся жизни ты недалеко ушел от того, что в свое время умные люди вкладывали тебе в голову. А вот мне сложнее.
— А ты у нас кто — космонавт, что ли?
— Нет, до космонавта немного не дорос. Тракторист я.
— Да, с трактором тут точно делать нечего.
— Вот и я о том же. До войны разве я мог подумать о том, что со мной будет? Но после того, как вся моя семья полегла под кавердинскими пулями, мне стало уже не до тракторов. Тем более, дом со всем имуществом пошел дымом в небо. А с другой стороны, если подумать, так разве стоило пять лет мозги сушить? Все равно ведь оказались в одной связке сейчас и здесь.
Шедший рядом боец поразился своеобразной логике собеседника, которая, нельзя не признать, била в десятку. Действительно, до чего же странно иногда устроен этот мир! Учишься, стараешься изо всех сил, чтобы выйти в люди, а потом оказывается, что все это выеденного яйца не стоит…
Разговаривая, бойцы продвигались вперед. Внезапно один из них остановился.
— Смотри! — луч фонаря задвигался, явно найдя что-то.
— Ну, что там такое? Клад нашел? — скептически отозвался второй. — Самое время отыскать что-нибудь этакое.
— Клад не клад, а следы есть, — возбужденным тоном сообщил напарник.
И действительно, в свете фонарика оба изумленных бойца увидели нечто странное. Они, конечно, искали следы, но сейчас их взяло сомнение.
— Что-то я не пойму, — растерянно протянул первый, светя фонариком в полувысохшую лужу, где в густой грязи явственно отпечатались следы, — это ж ни на что не похоже…
— Так, может, это медведь? — предположил его товарищ, слабо знакомый с биологией.
— Какой, к черту, медведь? — возмутился более разбирающийся в особенностях биологии боец. — Ты только посмотри: след как будто человеческий, а ведь это не человек.
— А кто же это? — вопросил второй, чувствуя, как неприятно стали дрожать поджилки.
В его голове стали всплывать истории о снежном человеке, который очень не любит, когда вторгаются на его территорию. Так это или нет, но по спине вдруг пробежал неприятный холодок.
— Кто же это, а?
— Не знаю. Надо идти вперед. Ты давай докладывай начальству.
Бойцы продвигались дальше. Один из них, продираясь сквозь заросли, высвечивал путь, второй, немного отставая, докладывал по рации.
— Обнаружены странные следы босых ног, ведут на юго-восток. Продолжаем преследование… — на этом боец сделал паузу, поскольку более-менее ровный свет фонарика товарища вдруг заплясал и следом за этим резко метнулся в сторону.
То, что через несколько секунд открылось глазам спецназовца, потрясло его, словно разрядом тока. Только что, буквально несколько секунд назад, его шагавший рядом веселый и жизнерадостный товарищ лежал в нелепо выгнутом положении. Боец отупело смотрел в немигающие глаза напарника, не понимая, в чем же дело. Через несколько мгновений до него дошло. Тот лежал на животе, а лицо его было повернуто на сто восемьдесят градусов назад.
— Что ты замолчал? — послышался в рации голос начальника операции. — Докладывай!
— Здесь… здесь… — дрожащим голосом прохрипел боец, не в состоянии совладать с собой.
— Что ты там мямлишь?
— Ааа!!! — дикий вопль и последовавшие за ним автоматные очереди разлетелись по ночным горам, пугающим эхом далеко отзываясь вокруг.
* * *
— Куда, вы говорите, ведут следы? На юго-восток? Значит, слушайте вашу задачу, — указывал министр, почуявший, что становится «теплее».
Он был уверен, что осталось немного. Тем более, как он видел по карте, круг замыкается.
— Что там такое у вас? — недовольно закричал он в рацию. — Вы меня слышите?
Он уставился на рацию, из которой вдруг стали доноситься душераздирающий крик и беспорядочная пальба. Складывалось такое впечатление, что его люди столкнулись с теми, кого искали. Затем и то, и другое со странным хрустом оборвалось. Руководитель операции прислушался. Из динамика доносилось чье-то тяжелое дыхание. Затем оно сменилось таким звуком, словно кто-то ломал рацию или разгрызал ее. Теперь звуки сменила мертвая тишина в эфире.
— Черт… — выдохнул министр.
Несмотря на то, что он находился в полной безопасности, он вдруг почувствовал, что мурашки пробежали у него по спине.
Глава 40
Солнце с трудом пробивалось сквозь густую листву деревьев и высоких кустарников, нависавших над головой. Порывы ветра трогали кроны деревьев, и тогда те раскачивались, подобно живым маятникам. Здесь же, внизу, на земле, было совсем безветренно. Батяня и Степченко ползли по мху и переплетенным корням деревьев. По всем расчетам, «гнездо», локализованное Батяней, находилось уже совсем близко. Как и в каждой подобной ситуации, теперь нужно было соблюдать максимальную осторожность, чтобы не выдать себя.
В практике майора встречались такие примеры, когда из-за какой-то досадной мелочи, например, хрустнувшего под ногами сучка, не только проваливалась тщательно спланированная операция, но и гибли люди. Так что ему было прекрасно известно, как дорого иногда может стоить незначительная оплошность.
