– Майор, справа! – крикнул сзади него прапорщик Никонов.
Мгновенным, отработанным до автоматизма движением майор тут же кинулся влево, перекувыркнувшись в падении через голову. В то место, где он находился секундой раньше, ударила автоматная очередь, сбивая ветки и листья со стоящих рядом деревьев. Следующую очередь человек с автоматом выпустил уже через секунду, но уже в сторону прапорщика Никонова. Батяня не видел, что случилось с прапорщиком, но раздавшийся с той стороны сдавленный стон показал – хотя бы одна из выпущенных бандитом пуль достигла своей цели.
А майор уже набегал на человека, открывшего огонь по десантникам, – единственного члена вооруженной группировки, который после появления вертолетов не попытался скрыться в лесной чаще. Подпрыгнув вверх, Батяня вложил всю свою силу в удар ногой по автомату, который сжимали здоровенные руки бандита. Автомат полетел в кусты, но его хозяин после удара почти не шелохнулся. Стоящий перед майором противник был выше его и намного шире его в плечах. Его лицо под темно-красной чалмой было почти полностью замотано куском ткани, незакрытой оставалась лишь узкая полоска сверху, откуда на майора Лаврова с ненавистью смотрели глаза врага. Шагнув к майору, гигант с неожиданной быстротой метнул вперед громадный кулак правой руки, целясь в голову. Не без труда Батяне удалось увернуться от удара. На поясе Андрея Лаврова висел большой десантный нож, но воспользоваться им сейчас возможности у него не было. Он с удивлением обнаружил, что и у его соперника имеется точно такой же нож – до этого у других бандитов он видел только изогнутые кинжалы. В начале схватки майору удавалось избежать контакта с громадными кулаками наступавшего на него соперника. Но его собственные удары если и достигали цели, то, казалось, не причиняли противнику никакого вреда – настолько противостоящий ему враг был большим и массивным.
Подбираясь маленькими шажками к майору и нанося удары кулаками, громадный человек в темно-красной чалме постепенно придвинул его к бамбуковому частоколу, окружающему яму с заложниками. Женские крики оттуда стихли – стоявший к частоколу спиной майор не мог видеть, как из увеличившихся после взрыва гранаты щелей между кольями за их схваткой наблюдают чьи-то испуганные глаза. Бандит в очередной раз метнулся вперед, его увесистый кулак с громадной скоростью полетел в голову Батяни. В самый последний миг майор нырнул под удар и оказался лицом к лицу с врагом. Ткань, которой было замотано лицо бандита, слетела – из-под темно-красной чалмы на Батяню с ненавистью смотрел Ян Гаврилов.
– Ты? – Майор на мгновение замер.
– Да, я… твою мать! – захрипел верзила, хватая его своими громадными руками, швыряя на землю и наваливаясь сверху всем своим тяжеленным телом. – Теперь уже… не вывернешься, майоришка! – ревел он, в то время как его гигантские ручищи добрались до шеи Андрея Лаврова.
«Ну, все! – подумал Батяня. – Он зажимает мою шею, сейчас мое дыхание прервется, кровь перестанет поступать в мой мозг, и я потеряю сознание. Хотя с такой силищей он может и переломать мне шейные позвонки. Или совсем оторвать голову – если захочет!»
Но гориллоид не стал отрывать майору голову. Он, наверное, решил поиграть с беспомощным сейчас Лавровым, как кошка с мышкой.
– Ну, че, десантура? – наглым тоном спросил Гаврилов. – Так ты понял наконец, кто из нас «козел»?
Майор молчал. Отвечать негодяю он не собирался, да и не мог этого сделать.
– Сейчас придушу тебя, Лаврушка, как котенка! А потом и с московскими хлюпиками разделаюсь! – хрипло заревел бандит.
Совсем рядом, за загородкой, снова раздался испуганный женский крик. Волосатые толстые пальцы на горле Батяни снова начали сжиматься. В глазах у майора потемнело, воздуха в легких не хватало, сознание стало куда-то уплывать. Вдруг верзила дико заревел и захрипел, его пальцы снова ослабли. Сверху на лицо майора хлынула струя теплой солоноватой жидкости. Пальцы Гаврилова разжались совсем. Открыв глаза, Андрей Лавров увидел, что сидящий на нем великан обеими руками ухватился за собственное горло, только что разрезанное от уха до уха кем-то, находящимся у него за спиной. Алая струя хлестала из перерезанной сонной артерии и заливала все вокруг пульсирующими потоками горячей крови. Высвободившись из-под тяжелого тела врага и поднявшись на ноги, майор увидел перед собой пожилого человека в ярко-синей чалме и одеждах такого же цвета. Белобородый предводитель сикхов тщательно обтер куском ткани свой изогнутый кинжал и повесил его на пояс. «Спасибо, вождь!» – хотел было сказать Батяня, но из его рта вылетел только слабый хрип. «Что там с Никоновым?» – было его первой мыслью сразу после того, как он осознал, что спасен.
Над лежащим в траве прапорщиком склонились две фигуры в сикхских тюрбанах. Подойдя поближе, Андрей Лавров увидел, что они перевязывают раненого. Прапорщик Никонов был без сознания.
– Две пули попали ему в живот, – сказал Батяне по-русски молодой сикх в белой чалме. Другой, тоже уже знакомый майору сикх с черной бородой, заканчивал перевязку.
– Он будет жить? – преодолевая боль в горле, выдавил из себя майор.
– Это очень серьезно! Мы не можем остановить кровотечение! Его может спасти только срочная операция!
– Нам пора! – Сзади раздался голос старого предводителя сикхов. – Это мой сын и мой внук.
– Вы спасли нас! – сказал майор. – Если бы не вы…
– Ничего, вы почти все уже сделали сами. Мы только немного помогли вам, – сказал ему Амар Сингх. – Правительственные вертолеты возвращаются. Нам пора уходить. Знай, что никто из скрывшихся в джунглях преступников не останется в живых. Прощай! И повторю – мы не воюем с Россией!
– А заложники? Что с заложниками? – спросил майор.
– Трое из них там! – Амар Сингх махнул рукой в сторону загородки. – Еще один сейчас у нас, и мы отпустим его, как только он расскажет перед телекамерой всю правду о своих связях с похитителями. Прощайте, русские! Среди вас тоже встречаются подлецы, но ты, майор, вполне мог бы родиться сикхом!
Направляясь к загородке с заложниками, майор не думал о том, не вернулись ли вновь зашумевшие над его головой вертолеты для того, чтобы выпустить по лагерю свои ракеты. Тем не менее ему стало легче, когда он понял, что военные вертолеты идут на посадку и приземляются где-то неподалеку. А из-за загородки уже вылезали наружу трое людей.
Наверное, никто, кроме ждущих в Москве их возвращения близких родственников, не признал бы в этих грязных и ободранных существах известных представителей «московской золотой тусовки». Осунувшийся Терминатор был похож на опустившегося бомжа, вылезшего из печной трубы; модный визажист напоминал зачуханного беспризорника из старого советского фильма «Путевка в жизнь», но непригляднее всех выглядела известная телеведущая. Ее фигура со слипшимися волосами в лохмотьях непонятного цвета была с головы до ног перепачкана кровью и вонючими испражнениями погибшего охранника. Сейчас она более всего напоминала вылезшую из канализации то ли Бабу-ягу, то ли кикимору. Тем не менее Батяня не стал удерживать дочку депутатки, когда она, зарыдав во весь голос, благодарно кинулась ему на грудь. Двое других спасенных стояли рядом, на их грязных лицах блуждали счастливые улыбки, и было видно, что и они вполне готовы к тому, чтобы обнять и расцеловать своего главного спасителя.
