– Танечка, маленькая моя, проснись, пожалуйста,
проснись и прости меня, старого дурака…
Я решила сыграть в эту игру. Открыла глаза, как будто ничего
не понимая, где я, что со мной.
– Что? Я спала?
– Да, маленькая моя, ты устала, проголодалась, нервничала,
а потом поела и уснула. А теперь пора вставать, сейчас будет совершенно
фантастический гусь! Ты ела когда-нибудь гуся, фаршированного говядиной? Это
сказка! Вставай, соня!
Ишь как он все хитро повернул! Я, видите ли, заснула, а он,
благородный рыцарь, просто охранял мой сон…
Изворотливый товарищ! Мне было так противно, что я его почти
возненавидела. Старый обманщик! К тому же он был здорово пьян.:
Мы вернулись за стол. Грязные тарелки были убраны, и посреди
стола на блюде лежал громадный золотистый гусь, украшенный маринованными
яблоками и сливами, окруженный крупной румяной картошкой. У меня потекли
слюнки. Хозяин дома, муж великолепной Марет, виртуозно орудуя ножом, быстро
нарезал птицу, и в самом деле начиненную мясным фаршем. Запах стоял обалденный.
Я попробовала это чудо и ахнула. Фантастика, вот бы научиться такое готовить!
Хотя поди еще в Москве достань все для такого пиршества… А сколько денег на это
надо! Меня сразу затошнило. Я даже ощутила ненависть, классовую, наверное. Но
тут Никита Алексеевич спросил:
– Ну как, нравится? ;
Я посмотрела на него и поняла: гусь и классовая ненависть
тут ни при чем. Это его я ненавижу! Ненавижу так, что в глазах темно! Сволочь!
Я что ему, кукла?
– Нет, не нравится! – отчеканила я. – Если
хотите знать, мне вообще все тут не нравится! А больше всего – вы!
Он опешил.
– Таня!
– Зачем вы меня сюда приперли? Зачем вызвали из Москвы?
Я думала, это будет самый лучший в жизни Новый год… Но такого поганого у меня
еще не было!
Кто так празднует? С тоски помереть можно! Я вам что?
Кукла тряпичная? – Я уже не могла остановиться, а тут,
как назло, за столом стало тихо и мои слова слышали все. – Лучше б я у
Райки встречала, тая хоть весело, поют, смеются, танцуют, а тут… Только пьют,
жрут да о политике трындят! Стоило из-за этого из Москвы лететь! И вообще, я
хочу уехать! Как отсюда выбраться?
– Браво, Таня! – захлопал вдруг в ладоши Виталий
Витальевич. – Молодец, девочка, умеет за себя постоять!
В самом деле, Никита, это черт знает что! Привез девушку, а
сам…
– По-моему, это касается только нас! – ледяным
тоном произнес Никита Алексеевич. Он схватил меня за руку. – Идем,
поговорим!
– Это кто тут такой темпераментный? – раздался
вдруг чей-то веселый голос. – Никита Алексеевич, не уводите девушку, она
такая красивая и совершенно справедливо заметила, что в Новый год надо
танцевать!
Позвольте вас пригласить!
Все повскакали с мест.
– Матвей!
– Мотя приехал! – раздались радостные возгласы.
На пороге стоял молодой парень, среднего роста, с пышными
рыжими волосами и обаятельной физиономией, усеянной веснушками.
– Нет-нет, все приветствия и дифирамбы оставим на
потом, сейчас будем танцевать! Марет, музыку!
Он подскочил ко мне.
– Сбацаем?
– Запростяк!
Марет включила музыку. Матвей взял меня за руку.
– Ну!
Музыка была веселенькая.
– Как тебя звать, красавица, и откуда ты взялась?
– Звать меня дурочка, а взялась с переулочка!
– Самокритично! – тряхнул волосами Матвей. –
Задолбало старичье?
– Именно!
– Ничего, я тебе скучать не дам!
– Да уж я поняла. Слушай, а как отсюда слинять?
– Куда?
– Ну, вообще-то в Москву, а пока в гостиницу.
– Так, переулочек, оказывается, в Москве, а дурочка в
гостинице живет? В какой?
– Черт ее знает, я забыла, как называется, высотная
такая.
– Высотных у нас две. «Олимпия» и «Виру».
– О, «Виру», точно, «Виру»! Как туда добраться?
– Отсюда? Сейчас никак, если только такси ловить, да и
то безнадега.
– А ты как добрался?
– У меня мотоцикл.
– Слушай, будь другом, отвези меня туда, а? Тут же
вроде недалеко. Мы быстро доехали.
– А потом ты в Москву уедешь? У тебя билет есть?
– Нет, билета нету… Я только недавно приехала…
– К Нику? Любишь его?
– Ненавижу!
– Ага, значит, любишь… А все же, как тебя звать?
– Таня.
– Слушай, Таня, я бы, конечно, тебя отвез… Но не могу…
– Почему?
– Принцип у меня такой – не лезть в чужие любовные
дела. Я один раз сделал такую глупость, а в результате схлопотал по морде,
причем от обоих, и от женщины, и от мужчины. Так что, извини… Вон Ник на меня
уже волком смотрит.
– Ну и хрен с ним! Видеть его не хочу!
Но тут музыка кончилась. Матвей подвел меня к моему месту за
столом, и я увидела, что Никита Алексеевич допивает свою водку, причем из
стакана.
– Таня, пойдем поговорим, пожалуйста!
Он встал, взял меня за руку и почти силой повел куда-то.
Оказалось, в прихожую. Интересно, что он мне скажет?
Он сорвал с вешалки мое пальто.
– Обуйся!
– Зачем?
– Надо!
Я обулась, застегнула сапоги, а он стоял с моим пальто в
руках.
– Мы уходим? Туфли брать?
Он вырвал туфли у меня из рук и швырнул под вешалку, подал
пальто и вывел меня на крыльцо. Сам он был в одном свитере. И вдруг сбежал с
крыльца, сгреб двумя руками снег и принялся растирать лицо.
– Ах, хорошо! – Он снова и снова хватал чистый
снег и тер себе лицо. Потом вдруг вскинул руки:
– Таня, иди сюда, смотри, какая ночь! А воздух какой,
чуешь? Ну иди сюда, не бойся!
Я подошла к нему.
– Вы простудитесь!
– Нет! А если простужусь, ты будешь за мной ухаживать?
– И не подумаю!
– Умница! Мужики не для того, чтобы за ними ухаживать!
А совсем для другого, да? Ты зачем приехала?
– Ни за чем. Много вы понимаете! А приехала, потому что
дура! Самая последняя дура!
– Дура, говоришь? Это хорошо, что, дура.. Я давно хотел
найти себе дуру… Умные бабы меня достали уже, я по горло сыт! А ты маленькая,
невозможно красивая дурочка, и я тебя люблю!
