– Между прочим, Танька, где мой сувенир вкусненький?
– Ой, я и забыла совсем! Сейчас найду!
– Зажилить небось хотела! Ой, Танька, это что?
Конфетки! Класс! Танька, а у тебя фоток нет таллинских?
– Будут, Никита снимал.
– Никита? Его зовут Никита? Случайно не Михалков?
– Случайно не Михалков!
– Слушай, а сколько ему лет?
– Сорок три.
– Мама родная, совсем старик!
– Старик! Никакой он не старик! Он такой красивый,
Райка…
– И в койке, видать, не промах, уж больно ты светишься!
Слушай, а он тебе чего-нибудь подарил?
– Подарил!
– Покажь!
Она долго охала и восторгалась темно-зеленым свитером ручной
вязки, купленным за бешеные деньги в художественном салоне, несмотря на мои
протесты, и красивым серебряным браслетом с бирюзой.
– Танька, класс! За этого мужичка надо держаться!
Ты, подруга, должна все сделать, чтобы он на тебе женился! У
него квартира большая?
– Райка, заткнись! Это не моя тема, усекла? Раз и
навсегда запомни!
– Дело твое, просто я хотела дать тебе совет. Ты
красивая, у тебя темперамент, а он киношник, немолодой, он тебя еще может в
кино устроить, и будешь кинозвезда! А что, если тебя окультурить… Не лезь в
бутылку, я только про внешность, то очень даже красивая звезда получится!
Представляешь, Танька, лет через пять мы с тобой еще довольно молодые будем и
знаменитые!
Я – звезда эстрады, а ты – звезда кино! Ты снимешься в
фильме, от которого все будут писать кипятком, а я спою для этого фильма
забойный шлягер! И мы с тобой встретимся в Каннах, на набережной Круазетт,
шикарные, как… И никакие Владики, никакие Никитосы нам на фиг не будут нужны!
Мы будем выбирать себе совсем других мужиков… Я хочу Депардье! А ты?
– А я хочу Никиту!
– К тому времени Никита твой вообще старый будет!
– Депардье тоже!
– Так то Депардье!
– Ну ты и дура!
– Почему? Мечтать не вредно! И вообще, плох солдат,
который не мечтает стать генералом!
– Или генеральшей! – засмеялась я.
Но тут зазвонил телефон.
– Междугородка! – сразу определила Райка.
– Танечка, ты хорошо долетела?
– Да.
– Как ты там? А мне без тебя плохо, скучно….
– Мне тоже.
– Ты там что, не одна?
– Соседка зашла.
– Хозяйка Митьки? – показал он свою
осведомленность.
– Да.
– Ну ладно, тогда я пойду работать. Я тебе еще позвоню.
Целую сто раз!
Он повесил трубку.
– Зачем про соседку?
– Сама, что ли, не понимаешь? – рассердилась
я. – Чтобы не думал, что я тут уже с кем-то его обсуждаю.
– Ас соседкой что, нельзя?
– Он знает, что я с ней ничего обсуждать не буду – Ой,
а он и про меня уже знает?
– Конечно!
– Слышь, Тань, он хоть предохранялся, а? А то
залетали»…
– Райка, ну как ты можешь говорить о таких вещах?
– Здрасте, я ваша тетя! А залетишь, к кому кинешься? К
нему? Это вряд ли. Ко мне! И я буду знать, как тебе помочь! Ты ж еще ничего в
этом не понимаешь! ТЫ скажи только, предохранялся или нет?
– Я не знаю…
– Во дает! Как это не знаешь?
– Так! Не знаю и все! Но он сказал, чтобы я не
волновалась…
– Значит, наверное, предохранялся! Да, Танька, ты
все-таки какая-то несовременная. Наверное, он потому на тебя и запал, ты ему
клушек его далекой юности напомнила…
…Мне надо в университет, но я не поеду, боюсь встретить
Сашку Мне кажется, она сразу просечет, что я с ее отцом… Но с другой стороны, у
меня завтра первый экзамен, и если я не явлюсь… Об этом не может быть и речи!
Не могу я все вот так бросить, не говоря уж о том, что меня лишат стипендии.
Хоть и небольшие деньги, а все же… И черт с ней, с Сашкой! Пусть видит! Да
ничего она не увидит, откуда ей знать, что я… И вообще, пусть Никита боится, а
мне вроде незачем! И я всю ночь просидела над учебниками. Видок у меня утром
был еще тот, но почти все студенты в день экзамена имеют бледный вид. И я этот
экзамен сдала! Правда, на четверку Но и то хорошо! И Сашку я видела только
мельком. Она издалека помахала мне рукой. Я тоже помахала ей, хоть и
чувствовала себя при этом последней тварью…
– Шелехова, постой! – окликнул меня комсорг Витя
Круглов, красивый парень с роскошной фигурой. – Сдала?
– Сдала, а что?
– Слушай, ты почему такая несознательная?
– Несознательная?
– Избегаешь общественной работы!
– Вить, я не избегаю, просто…
– И вообще, ты какая-то индивидуалистка, что ли…
Нехорошо. Слушай, Таня, что ты сегодня вечером делаешь?
– К следующему экзамену готовлюсь…
– А давай в кино сходим?
– Что это с тобой, Витечка? – засмеялась я.
– Это я тебя хотел спросить… Ты сегодня такая… – вдруг
засмущался Круглов, хотя этого за ним обычно не водилось.
– Нет, Витечка, спасибо, но в другой раз, после сессии.
– Ловлю тебя на слове!
– Ладно! Заметано!
Когда я уже бежала к метро, меня догнал Генка Лившиц.
– Таня, постой! Привет! С Новым годом! Можно тебя
проводить? – выпалил он единым духом.
– До метро можно!
– А дальше?
– Я живу в Кузьминках!
– Ну и что? Я готов!
– Нет, Гена, спасибо, не стоит, у меня свидание!
– А… – расстроился он. – С кем-то со стороны, не
из наших?
– Нет!
– Понятно, – вздохнул Гена. – Ну тогда я
побежал!
И, позабыв о том, что собирался провожать меня до метро, он
побежал обратно, искать себе другую подружку на сегодня. Генка слыл у нас
большим бабником И что это их сегодня прорвало, раньше они не очень-то на меня
внимание обращали. Неужто оттого, что я стала женщиной? И в метро я решила
проверить, как на меня теперь реагируют мужчины. Вошла в вагон, встала у дверей
и сняла шапку Встряхнула волосами, и тут же парень, который сидел рядом с
поручнем, вскочил.
– Садитесь, девушка!
Не успела я и шагу сделать, как место занял пожилой толстый
дядька.
