– Ника, спок нок! И твоя жена спок нок! Она пррравда
лучше, не лезет с глупостями!
Никита расхохотался.
– Терпеть не может, когда с ним сюсюкают, –
пояснил Илья Наумович и понес сына наверх.
А на веранде появились новые гости, их было четверо. Трое
мужчин и одна женщина… Елена Ларина!
– О, какая встреча! – закричала она. – Мой
любимый сценарист! Никита, кто бы мог подумать! Я счастлива! У меня сегодня
такой хороший день! Тени прошлого оживают, обретают плоть… Вышла наша картина,
я приехала к Диме в гости, решили навестить Илью, и ты здесь сидишь, такой
красивый, ешь вареники! – Она явно была под мухой.
– Леночка, сядь, успокойся, – сказал один из ее
спутников. Его лицо мне было смутно знакомо. – Поешь лучше…
– Да что вы… как можно… Здесь столько калорий!
Тесто, сахар, сметана! Варварство! Я лучше выпью!
– В выпивке, между прочим, тоже много калорий! –
не выдержала я.
– Кто это дитя? Ник, это твоя дочка? Хорошенькая!
– Нет, Лена, это моя жена! – отчеканил Никита, и я
полюбила его еще больше, если такое вообще возможно.
– Жена? Ты сказал – жена? Значит, ты все-таки бросил
свою злыдню? Ради этой детки?
– Лена, отвяжись от него, тебе тут ничего не
светит! – сказал ее спутник, и я его узнала, это был известный комик
Дмитрий Щапов. – Лучше обрати внимание на меня!
– Да пошел ты! Никита, налей мне еще!
– Может, хватит? – жестко спросил Никита.
– Хватит? Почему? Девочка, а ты видела «Запах осени»?
Тебе понравилось?
– Лена, тебе не все равно? – попытался отвлечь ее
Щапов.
– Как мне может быть все рано? Эта малышка в известном
смысле тоже его жертва… Как и я… Жертва Синей бороды… Никита, ты не думал, что
ты Синяя борода? Одну загубил, вторую… Им несть числа, теперь вот за
несовершеннолетних принялся…
Надо сказать, что все это она произносила красивым низким
голосом и была при этом очень хороша Никита сидел хмурый, сжав губы. А я ни
капельки не ревновала! Мне было даже любопытно, я как будто со стороны
наблюдала…
– Слушай, Ленка, съешь что-нибудь, а то тебя
развезет! – обратилась к ней Наташа. – И вообще, гости дорогие,
ешьте, вареников на всех хватит, я как знала, что кто-нибудь свалится на
голову! Юра, бери сметану, без сметаны невкусно! Дима, соком полей!
– Никита, это, кажется, твой идеал женщины? Вот такая
клуша? Хочешь из девочки тоже такую сделать, чтобы вареники лепила, разжирела,
как свинья?
– Ты что, с ума сошла? – вскочил Никита.
У Наташи на глазах выступили слезы.
– Почему? Но это же правда! У вас ведь гласность!
Нет больше запретных тем! Натка, ты обиделась, что ли?
Но это же правда, ты распустилась просто чудовищно, у вас же
тут культ еды! Жрете в три горла…
Щапов подавился вареником.
– Все, заткнись! – рявкнул Никита.
В этот момент сверху спустился Илья Наумович, который
укладывал сына и пропустил безобразную сцену.
– Что за шум, а драки нет? Кого я вижу? Ленусик!
– Илюша! Дорогой ты мой! Как я рада! – заверещала
Ларина, кидаясь ему на шею.
– Дима, мне неприятно говорить, но лучше бы ты ее
увел, – негромко сказала Наташа.
– Натик, ты обиделась на пьяную дуру? Брось, наплюй, мы
все тебя обожаем, а эта бьется в истерике…
И фильм успеха не имел, и Никитка женился на другой, ее
можно только пожалеть…
– Как-то неохота мне ее жалеть!
– Да ладно, брось, ты же добрая душа! Она уж и забыла
все, мало ли что бывает по пьяни…
– Ох, как тебе неохота расставаться с
варениками, – засмеялась Наташа. – Черт с тобой, оставайся.
– Натик, любовь моя!
– Танюха, давай смоемся? – подошел ко мне
Никита. – Ненавижу пьяные скандалы.
– Хорошо, – обрадовалась я.
Никита что-то шепнул Наташе, та кивнула. Он сделал мне знак,
идем мол. Я вскочила, но не успела и шагу сделать, как Ларина оторвалась от
Ильи Наумовича и вцепилась в Никиту.
– Ник, куда ты? Не уходи, умоляю! Побудь еще, дай хоть
наглядеться на тебя! Ну, пожалуйста, ради всего святого!
Он растерялся, я это сразу поняла.
А она все продолжала:
– Не уходи, побудь со мною! Я так давно тебя люблю,
тебя я лаской огневою и обожгу и утомлю! Ты помнишь, да? Помнишь, как любил
этот романс?
Больше всего на свете мне хотелось материться! Но я понимала
– сейчас нельзя!
– Не помнишь, забыл? Не верю! Ты просто при своей
девочке стесняешься… А помнишь, как я… Пойдем со мной, Никита, я тебе все
напомню, и ласки, и все… Девочка, ты позволишь ему пойти со мной? Я тебе его
потом верну. Дашь мне его напрокат?
– Ну, если он сам пойдет с вами, ради Бога. Берите его
со всеми потрохами. – Я сама услышала в воцарившейся тишине, как у меня
звенит голос. – Никита, решать тебе!
Он словно очнулся от оцепенения, стряхнул ее с себя.
– Таня, идем!
– Ух ты, какие мы гордые! – пробормотала
она. – Только все равно она тебя скоро бросит! Вон с каким характером
девочка, браво!
Никита взял меня за руку.
– Прости, Наташа, я…
– Никита, не уходи! – расстроился Илья Наумович.
– Илюша, бери завтра Натку, свое чудо-юдо и приезжайте
к нам. Туда никто не ввалится, мы живем затворниками, – говорил он другу
уже возле машины.
Когда мы немного отъехали в глубоком молчании, я открыла
окно и высунулась, чтобы меня хорошенько обдуло. Эта сцена далась мне нелегко.
– Танюха, ты была поистине великолепна.
– Так твою мать!
– Танька, ты чего ругаешься? – засмеялся он.
– Мне еще и не так хочется ругаться, причем давно!
– Давно?
– Да, с начала января!
– Ты что… знала?
– Представь себе!
– Но откуда?
– Случайно. Райка видела тебя с ней в Доме кино и
слышала, что по вашему поводу люди говорят.
Он затормозил, съехал на обочину и повернулся ко мне:
– И ты молчала?
– Д что я могла сказать? Я очень мучилась, но потом
решила, что ты же выбрал меня, да?
– Господи, Танюха, я все думаю, что ты еще совсем
девочка, а ты настоящая умная женщина. Опять не удалось дурочку найти… Я люблю
тебя, Танька!
