– Конечно, рад. Я мечтал о таком… Умница моя!
В доме было чисто, прибрано и даже пахло какой-то едой.
– Натка постаралась, – объяснил он. – Она
вообще очень блюла тут твои интересы. Ну-ка, дай я на тебя посмотрю, какая ты
стала. Красивая, черт побери!
И тут он меня поцеловал. Перегаром пахло несильно. Поцеловал
еще, и еще, «потом потянул в спальню. Я обрадовалась. Во-первых, я соскучилась,
а во-вторых, в постели мы окончательно помиримся, это уже проверено.
Только часа через два я начала распаковывать вещи. Кроме
видеомагнитофона я привезла ему еще две шикарные рубашки, белую и голубую, и
светло-серую ветровку.
– Танюха, где ты денег на все набрала?
– Я тебе сейчас все расскажу и покажу!
Я вытащила толстую пачку фотографий.
Он начал внимательно их изучать. Меня даже раздражало, что
он так медленно их смотрит.
– И все-таки, откуда деньги?
– Заработала! – с гордостью сказала я.
– Интересно, каким местом!
У меня потекли слезы.
– Как ты можешь? Я работала в цветочном магазине!
Составляла букеты. – Я пыталась что-то ему объяснить, с каждым следующим
словом все отчетливее понимая, что он мне не верит. – Никита, это правда,
это мое призвание… мне предложили, я согласилась, что ж тут плохого? –
чуть не рыдала я.
А он снова взял в руки фотографии.
– А кто этот парень?
– Хозяин магазина.
– Так! Очень интересно! И ты полагаешь, что я поверю в
такую херню?
– Никита!
– Что Никита? Что Никита? Мало того что ты блядь, ты
еще и непроходимая дура! Скрыла бы уж все, молчала бы в тряпочку, нет, подарков
навезла, чтобы мозги мне запудрить, мол, я тебя не забывала… Идиотка! Покажи
мне кретина, который поверит в эти сказки! Она зашла в магазин, показала свое
искусство и тут же получила работу! Бред сивой кобылы! Хотя что-то, вероятно,
ты показала, тебе есть что показать! Уж я-то знаю! Что ж вы с подружкой ничего
умнее не придумали? Сказала бы ты мне, что это Райка твоя тебе подарила, я бы
поверил!
– Как тебе не стыдно? Я же правду говорю! – рыдала
я в отчаянии.
– Прекрати реветь!
– Я думала, ты за меня порадуешься, а ты… Ты по себе
судишь, что тебе стоит соврать и выдумать любое оправдание – ты же писатель,
сам всегда врешь и на других думаешь… – И вдруг слезы у меня высохли. Меня
пронзила нехорошая догадка. – А ну, посмотри мне в глаза! Ты сам небось
тут по бабам таскался, это тебе стыдно, и ты решил на меня напасть! Так, да?
Признайся, а ведь все равно узнаю!
– О да, нападение – лучшая защита! Теперь я во всем
виноват! – противно усмехнулся он.
Но мне показалось, что я не так уж далека от истины. Что же
это делается? Ведь мы любим друг друга, и вот все рушится! Нельзя, нельзя этого
допустить! Надо спасать любовь!
Я набрала воздуху в легкие и сказала:
– Никита, что мы с тобой делаем? Ты не веришь мне, я
начинаю не верить тебе… Ну пожалуйста, давай успокоимся, поговорим, неужели мы
не сможем понять друг друга? Чем хочешь клянусь, ничего плохого я не делала,
честное слово! Ну почему ты мне не веришь? Все так и было! Ты же не удивился,
что такой модельер, как твоя Тина Примак, носит мое пончо, так почему ты не
веришь, что мой букет мог понравиться хозяину магазина как профессионалу?
В его глазах мелькнуло сомнение и, как мне показалось,
надежда. И я бросилась закреплять успех.
– Если хочешь знать, он предложил мне приехать в Милан
вместе с мужем на три месяца, чтобы учиться там… Ты ревнуешь меня к нему, но
это глупо…
– Послушай, я же не слепой, я вижу на этих фотографиях,
как он на тебя смотрит!
– Так это же он смотрит, а не я! Я-то на него никак не
смотрю!
– То есть ты признаешь, что он в тебя влюблен?
– Я об этом ничего не знаю! Я в него не влюблена!
Я люблю на всем свете только тебя! И больше никого у меня не
было! Ну я не знаю, что еще сказать…
– Ладно, ничего не говори, нам обоим надо успокоиться.
Вероятно, я действительно схожу с ума от ревности… Знаешь что, я, пожалуй,
пойду пройдусь, надо охолонуть немножко.
Он вышел из квартиры.
Мне показалось, что я все-таки победила. Он пройдется,
остынет и все поймет. Я даже уверена, что, вернувшись, он станет тем прежним
Никитой. Я повеселела.
И только тут вспомнила о розах в коробке. Я открыла ее, и на
меня пахнуло волшебством, волнующим ароматом цветочного магазина… Наверное,
лучше бы выкинуть розы, чтобы не дразнить Никиту. Мне было их безумно жаль, но
я собралась с духом, взяла коробку и вышла на лестницу, чтобы выкинуть ее в
мусоропровод. Из лифта как раз выходила соседка, жена одного писателя, довольно
противная баба, но всегда очень вежливая и вроде бы приветливая.
– О, Танечка, с приездом! Как Италия? Наверняка масса
впечатлений, да?
– Да, масса!
– А где вы были, я уж запамятовала? В Риме?
– Нет, в Милане, но в Рим я ездила. И во Флоренцию.
– О, моя мечта – попасть в галерею Уффици! Да, Танечка,
я вот что хотела вам сказать… – Она как-то интимно понизила голос. –
Конечно, это не мое дело, не расцените мои слова как вмешательство, просто вы
еще совсем девочка, а я опытная женщина, и я к вам прекрасно отношусь… Танечка,
я считаю, что вы должны быть в курсе, чтобы не оказаться за бортом. В ваше отсутствие
Никита Алексеевич… Ну, короче говоря, у него тут постоянно бывала женщина… Одна
и та же!
Я застыла, не могла ни пошевелиться, ни сказать хоть что-то.
Я не хотела ее слушать, не хотела знать, но…
– Поверьте, Таня, лучше всегда знать правду, тогда можно
выстроить линию поведения, – жарко шептала она. – Вы только не
расстраивайтесь, просто примите к сведению. Я узнала эту женщину, это Елена
Ларина!
Она, говорят, все время сейчас ездит в Москву, благо
разрешили… И у меня даже создалось впечатление, что она хочет…
– Зая, ты пришла? – раздался голос ее мужа, и
открылась дверь квартиры. – Танечка, приветствую! Зая, домой!
Дверь за ними закрылась. А я стояла как столб.
Что же делать? Розы я все-таки выбросила. Вернулась в
квартиру, опустилась на пуфик в прихожей. Как теперь жить? Ведь это уже не
догадки, не подозрения, это уверенность. Он не просто изменял мне с Лариной, он
еще водил ее сюда! Меня затошнило. А теперь, видно, мучается, мечется между
старой любовью и новой, чувствует, наверное, что я гожусь ему в дочки, и
накручивает себя…
Но зачем? Боится, что я могу узнать, и первым идет в атаку?
Но чего он этим хочет и может добиться? Чтобы я сама от него ушла? Ему с ней
лучше? Спокойнее? У них больше общих интересов? А как же я? Нет, я буду
бороться за свою любовь, я сделаю все, что от меня зависит…
