– Я держу его! Cюда! – пыхтел полицейский.
Сделав невероятное усилие, Боцман все же сумел выдернуть ногу из цепких объятий. Вскарабкавшись на стену, он обернулся. Усатый с дурацким выражением лица все еще продолжал держать туфлю беглеца. Не теряя времени, Виталик рванулся вперед. Стена чуть дальше соединялась с крышей дома. Под ногами хрустнула черепица, а беглец, стараясь не поскользнуться, продвигался далее. Долго гулять в одиночестве ему не пришлось – вскоре двое преследователей появились позади и с дикими криками ринулись в погоню.
Улица здесь состояла из домов, переходящих друг в друга либо соединенных стенами с воротами. Используя эту возможность, Саблин, прыгая, пытался оторваться от полицейских, но те не отставали.
– Я тебе говорю, стой!
– Остановись, хуже будет! – драли горло представители закона.
Бег по такой «пересеченной» местности – занятие не простое, и Виталий пару раз чуть было не сорвался вниз. В первом случае под ногами поехала черепица, а во втором поскользнулась нога. Но вот одна из крыш под ногами закончилась. Впереди уже не было ни стены, ни крыши. От соседнего дома его отделяло метров десять. Летать самостоятельно Саблин не умел, поэтому, вполголоса выругавшись, остановился, глядя на приближавшихся преследователей.
– Ах ты, сволочь, – протянул, ступая по откосу крыши, облеченный властью житель Занзибара. От беготни его рубашка промокла от пота, и он отдувался, выпячивая губы. – Убежать хотел? Сейчас я тебе покажу, что такое закон и как его надо соблюдать.
– Подними руки и не двигайся, – добавил подошедший его коллега. – Вот эти уроды приезжают к нам, а мы потом не знаем, куда от таких туристов деться…
Он извлек дубинку и с угрожающим видом, похлопывая ею по руке, двинулся на Саблина. У второго в руках появились наручники. Блестящие браслеты в самое ближайшее время должны были замкнуться на руках «туриста». Ситуация усложнилась еще и тем, что внизу, на улице, уже остановилась полицейская машина, и трое ребят в погонах с интересом следили за «верхолазами», подбадривая своих коллег.
Единственным вариантом оставалось сигануть на противоположную сторону. Во двор, где располагался небольшой магазинчик. Там как раз возился мотоциклист у своего железного коня. Вариант складывался не такой уж плохой. Чтобы соскочить вниз, необходимо было спрыгнуть на балкончик, а с него – на землю. Но на этом пути как раз находились полицейские…
– Вытяни руки! – резким голосом скомандовал полицейский, намереваясь защелкнуть наручники на конечностях белого.
Саблин подчинился приказу. Но в последний момент, когда нейтрализация должна была завершиться, он сделал короткую подсечку, и полицейский покатился по крыше. В процессе падения ему все же удалось зацепиться за край, но, вися там и крича благим матом, он был пока не опасен.
Зато второй его сотоварищ, видя коварство злодея, бросился на Боцмана. Взмах дубинки, по замыслу владельца, должен был привести к удару по голове, но Саблин увернулся, и полицейский едва не потерял равновесие на наклонной плоскости крыши. На ногах бы он, конечно, удержался, но Виталик усилил эффект, заехав с правой ноги в ухо. Нельзя было терять времени, и Саблин принялся осуществлять уже рассчитанную комбинацию. В несколько прыжков он оказался на краю крыши, метрах в десяти от того места, где белугой ревел полусброшенный полицейский, и спрыгнул на балкончик. Тот выглядел ненадежно-хлипким, но выдержал. А уж дальше было совсем несложно. Ухватившись за кованую ограду, Виталий пружинящим прыжком соскочил на землю.
Владелец мотоцикла, понятно, не проявил ни малейшего восторга по поводу того, что какой-то белый собирается воспользоваться его мотоциклом без соответствующего на то разрешения. Но попытка владельца использовать для обороны и наказания какой-то металлический предмет закончилась плохо. Поставленный блок, а затем несколько быстрых, следовавших без перерыва ударов отправили его на землю.
Нет, Виталик совершенно не собирался калечить беднягу. Но выключить из игры его было крайне необходимо. А мотоцикл что – найдут. Вернут владельцу… Оседлав мотоцикл, Саблин дал газу и рванул в арку, выходившую на улицу. В проезде он чуть было не сбил какую-то белую туристку. Пронзительно завизжав, та еле успела отскочить в сторону. Вдогонку мотоциклисту полетели возмущенные проклятия, но это его не интересовало. Оказавшись на проезжей части, Саблин вильнул налево. К чести полицейских у машины, те среагировали оперативно, бросившись за ним без промедления.
Саблин лихо закладывал виражи, выкручиваясь между автомобилями и пешеходами, стремясь оторваться от «противника» всеми силами. Конечно, на открытом пространстве шансы блюстителей закона были бы куда большими, но в данной ситуации беглец выигрывал несомненно. Выбравшись на соседнюю улицу, Боцман не без злорадства приметил, что движение здесь еще более плотное – идеальный вариант, чтобы укрыться. Полицейская машина, отчаянно завывая сиреной, пыталась не отставать, но где там! Не вписавшись в намеченный проход, Саблин развалил хлипкую палатку с фруктами и проскочил поворот, создавая неразбериху. Затормозившие машины, едва избежавшие столкновения, создали так нужный ему временной отрыв.
Изрыгая беспощадные ругательства, полицейские стремились разогнать затор, но время было упущено. Мотоциклист скрылся в хитросплетении улочек.
14
Шторм давным-давно ушел куда-то на юг, и сейчас о нем ничего не напоминало. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулось безмятежное море. И уже с трудом можно было представить, что еще не так давно яхту «Помор» швыряло, как снежинку в пургу. И солнце не жгло, а грело – благодать, а не погода! Хотя ничего идеального в этом несовершенном мире не бывает. Вот и сейчас…
После того, как шторм перестал представлять собой опасность, Мефодий, выбравшись на палубу, обнаружил для себя кое-что неприятное. Шторм нанес кое-какие поломки и повреждения, но все это были, можно сказать, мелочи. Исправить их не составляло особого труда. Хуже всего было то, что стихия смыла с палубы принайтованные запасы минералки в канистрах. А остаться в море без воды – это штука крайне невеселая…
Платонов сидел на палубе и, пригорюнившись, размышлял о том, что, учитывая отдаленное расстояние до берега, самому не выкрутиться. Теперь очень хотелось встречи с каким-нибудь плавсредством, где можно разжиться водичкой. А то ведь человек – существо деликатное, забортной водой пользоваться не привык. Какой-то минимум у него, конечно, еще имелся, но этой мелочью проблему не решишь.
Когда Мефодий только начинал путешествовать, трудности были одним из основных факторов, с которыми приходилось сражаться. Время шло, и многое, когда-то первоочередное, незаметно ушло на задний план. Во всяком случае, неизбежные тяготы уже не играли для него такой роли. Да и одиночество, так тяготившее ранее… С годами Мефодий стал ощущать, что его, этого самого одиночества, просто нет – рядом всегда кто-то присутствует. Те же альбатросы, киты, дельфины, вода океанская… Все – живое. Да и над нами всеми кто-то есть, кто ведет, наблюдает. Помогает. Путешественник машинально потрогал старый православный крестик, принадлежавший когда-то еще его деду. Да, он скучал по человеческому общению, семье, друзьям, но ведь Мефодий сам выбрал такую судьбу. И ко многому привык. Но иногда бытовые трудности возникали и все же становились во главу угла. Прямо как сейчас. Оставалось ждать.
