2
Слово «боцман» всегда вызывает богатый ассоциативный ряд: суровый мореман с серебряной дудкой на цепочке, «свистать всех наверх!», страх и трепет команды… Капитан-лейтенант спецназа Балтфлота Виталий Саблин, хотя и имел в своей богатой военно-морской родословной нескольких боцманов, никак не соответствовал типажу заматеревшего палубного диктатора. Впрочем, и на боевого пловца, какими их представляют по многочисленным сериалам, он тоже не слишком-то походил. Интеллигентный любитель шахмат, начитанный и скромный, он скорее напоминал университетского преподавателя, чем офицера элитного спецподразделения Балтфлота.
Кличку Боцман он получил еще в юности, будучи нахимовцем: вместе с друзьями проходил плавпрактику на барке, где сразу обратил на себя внимание любовью к порядку и требовательностью к его исполнению. Именно благодаря этим качествам Виталик и попал в элитную спецшколу подводных пловцов на Балтике, именно благодаря этим качествам он завоевал авторитет у командования и товарищей по оружию.
Служба в военно-морском спецназе была не из легких. В последние годы боевые пловцы оказались на редкость востребованными, причем в тех операциях, о которых обычно не сообщают в программах теленовостей. Рутинные тренировки, ежемесячные сдачи нормативов и допусков, бесконечные авиаперелеты, скрытные боевые акции в разных морях и океанах… Вот уже более полугода Саблин возглавлял небольшую мобильную группу, куда, кроме него самого, входил новороссийский грек Коля Зиганиди, виртуозный специалист по минно-взрывному делу, петербурженка Катя Сабурова, один из лучших боевых пловцов Балтфлота, и Леша Логвинец, незаменимый специалист в области всего, что касается связи, криптографии и компьютерных технологий.
Последняя командировка на островной архипелаг Занзибар, что неподалеку от Танзании, не походила ни на одну из предыдущих. Приказ командования звучал предельно расплывчато и даже невнятно: прибыть в Дар-эс-Салам, столицу Танзании, арендовать самолет до Занзибара, прибыть на остров, арендовать хороший моторный катер, освоиться, произвести рекогносцировку и ждать дальнейших распоряжений. Ни конкретных задач, ни даже каких-либо намеков на них не озвучивалось. А потому командировка на Занзибар поначалу показалась Саблину и его боевым товарищам чем-то вроде увеселительной прогулки, эдаким отпуском за счет Балтфлота. И лишь ночные события показали, что это далеко не так…
…Под пробоину почти затопленного катера с немалым трудом удалось подвести пластырь. После чего его каким-то чудом отбуксировали к ближайшему эллингу. Местные судоремонтники обещали привести катер в порядок за несколько недель. Тело Леши Логвинца было доставлено в местный морг, где за небольшую взятку Саблину удалось уговорить африканских патологоанатомов не сообщать в полицию о пулевом проникающем ранении, приведшем к смерти. В ближайшее время покойного должны были доставить в Россию.
Естественно, обо всех событиях было немедленно сообщено непосредственному командиру – контр-адмиралу Федору Ильичу Нагибину, бывшему, ни много ни мало, начальником Главного разведывательного управления всего Балтийского флота. Нагибин прибыл на архипелаг спустя сутки под видом обычного туриста и заселился в скромном бунгало неподалеку от Занзибар-тауна. Уже спустя полчаса после прибытия он слушал доклад каплея Саблина.
Рассказ Виталика был бесстрастным, недолгим, но емким. Вкратце обрисовав ситуацию, он сделал упор на том, что нападение на катер наверняка было подготовлено. Несомненно, вахтенного Логвинца застрелили из снайперской винтовки с прицелом ночного видения откуда-то с набережной, а сами нападавшие прекрасно знали, что на борту катера оставался всего лишь один человек. То есть время для нападения было выбрано очень расчетливо.
– Вот и получается, что за нами следили с первого же дня прибытия. Но кто это мог быть – даже не представляю, товарищ адмирал, – закончил Боцман.
За открытым окном тревожно шелестели пальмы. Едва слышно гудел кондиционер, и этот звук привносил в беседу подспудное напряжение. По стене пробежала буро-зеленая ящерица, внезапно остановилась и уставилась на русских моряков немигающим, словно гипнотизирующим, взглядом.
Федор Ильич ответил не сразу. Лицо его словно окаменело, и на нем, как на листе проявляемой фотобумаги, проявились тревога, недоумение и обескураженность, которые, однако, тут же исчезли.
– Даже не знаю, что и сказать… – наконец вымолвил Нагибин. – Мы ведь и сами до последнего не знали, отправим вас именно на Занзибар или в какое-нибудь другое место… На то были свои причины. Так что никакой утечки информации быть не могло. Слушай… ты этих африканцев прежде никогда не видел?
– Мы тут только четвертый день, – напомнил Боцман. – Практически никаких контактов с местными. Разве что некоторые покупки.
– А где катер арендовали?
– В серьезной европейской фирме. На подставное лицо, естественно, как и положено по инструкции. Заплатили на месяц вперед, для порядка немного поторговались.
– Может, у Зиганиди или Сабуровой были какие-нибудь конфликты с автохтонами?
– Нет. Я спрашивал.
Адмирал с минуту помолчал, прикидывая, все ли варианты сумел учесть. Выключил гудящий кондиционер, уселся к окну, взглянул наружу…
– А что ты сам об этом нападении думаешь? Есть какие-нибудь собственные версии?
– Может, какие-нибудь островные бандиты? Других вариантов у меня пока нет.
– Допустим, бандиты. Я тоже об этом сразу подумал. Но почему же тогда они решили напасть именно на ваш катер? И катер весьма скромный, не яхта Романа Абрамовича. Да и не собственный к тому же, а всего лишь арендованный. И вы на миллионеров не похожи. Тут, на Занзибаре, есть куда более привлекательные объекты для грабежа, – справедливо рассудил контр-адмирал.
– Может быть, это нападение как-нибудь связано с нашей командировкой? – осторожно предположил Саблин, вкладывая в вопрос нехитрый подтекст: мол, мы тут уже четвертый день, а до сих пор даже не предполагаем, с какой целью.
– Не думаю… Хотя твой намек хорошо понял. Хочешь узнать, зачем вас сюда направили?
– Если можно, конечно.
Нагибин наморщил лоб, прищурился…
– Теперь можно. Есть в Москве такой государственный холдинг – «Гособоронэкспорт». О его существовании ты наверняка знаешь из газет и Интернета. Занимаются они продажей нашего оружия всем… или почти всем заинтересованным странам. Кроме тех, разумеется, на кого наложено международное эмбарго и кому оружие нельзя продавать ни под каким предлогом. Северная Корея, Мьянма, Кот-д’Ивуар. А с недавних пор – еще и Ливия. На этот счет есть санкция Совета Безопасности ООН, под которой подписалась и Россия. Хотим мы того, не хотим – но слово дано, и слово это мы ни под каким предлогом не имеем права нарушить.
– От Триполи до Занзибара – путь неблизкий, товарищ адмирал.
– Но все-таки куда ближе, а главное, безопасней, чем от Триполи до Москвы. Слушай дальше. В этом самом холдинге по торговле оружием нашелся один подонок, очень и очень высокопоставленный, который решил на этом запрете заработать. Я не буду раскрывать тебе механизм поставки режиму Каддафи двадцати установок залпового огня «Град», а также партии кассетных бомб, противопехотных мин и стрелкового оружия, это очень долго и тебе наверняка неинтересно. Я не буду говорить о том, какие именно компоненты и какого именно химического оружия этому мерзавцу почти что удалось втюхать ливийскому диктатору. Если очень коротко – все эти поставки осуществлены… или почти осуществлены через одну из стран так называемого «ближнего зарубежья», и оружие уже в пути, на подходе к одному африканскому порту. А уже оттуда его сухопутным путем переправят в Ливию. Однако я не удивлюсь, если не сегодня завтра эти «Грады» от Каддафи попадут к «Аль-Каиде», «Братьям-мусульманам» или аналогичным отморозкам. А если, не дай бог, это будут не «Грады», а компоненты химического оружия? Если все это расползется по миру? Ты представляешь, какой вселенский скандал может начаться, если случайно выплывет, будто бы Россия продает химическое оружие направо и налево? Какие убытки потерпит наша страна, какие тендеры на поставки оружия провалит тот же «Гособоронэкспорт», какие санкции могут быть применены ко всем нам? Вот тебе инвестиции, вот тебе модернизация, вот тебе технологическое перевооружение! Уже не говоря о потере имиджа России. А все – из-за какого-то мелкого шкурника, который за несколько десятков миллионов долларов готов наплевать и на честь страны, и на возможные последствия для нее.
