Ничего кроме повязки на глазах не стесняло Саблина в движении. Он не был облачен в гидрокостюм с баллонами и ластами. На нем была обыденная гражданская одежда. Удобная и практичная. Сопровождающие почти всю дорогу молчали, лишь изредка обмениваясь между собой короткими репликами на местном языке. Тем не менее русский был уверен, что рядом с ним были те самые люди, которых он ждал в назначенном месте на берегу.
Накануне Боцман получил информацию о месте и времени встречи с людьми Басмача. Выполняя условия, он прибыл в оговоренную точку на побережье. Был довольно поздний вечер. К берегу тихо подошел катер с подвесным мотором. Двое людей Басмача задали русскому пару условленных вопросов. Получив должные ответы, они впустили того на катер. Прежде чем судно отошло от берега, бандиты завязали своему пассажиру глаза и всю дорогу следили за тем, чтобы повязка не упала. Дорога была не такой уж и длинной, но и не короткой. Ехать довелось где-то с полчаса или чуть больше. Точно определить было все равно невозможно. После этого катер причалил к берегу, и Виталия попросили выйти. Нельзя сказать, что с ним обращались обходительно, но и грубым поведение сопровождающих нельзя было назвать. Его посадили в машину и поехали. Он сразу предположил, что бандиты перестраховываются, пытаясь еще больше запутать его. Ему почему-то казалось, что автомобиль отъехал от причала не очень далеко, а все кружится на одном «пятачке». Так или иначе, Боцман с завязанными глазами оказался в здании, где каждый шорох отзывался гулким эхом.
Один из сопровождающих велел русскому остановиться. Другой аккуратно снял с его глаз повязку. Саблин огляделся. В здании, напоминавшем заброшенный эллинг, царила полутьма. Источником света служили фары машины, стоявшей у входа, а также фонарик у одного из провожатых. Благодаря этому освещению можно было хотя бы в общих чертах рассмотреть помещение. Оно было завалено разного рода хламом и напоминало антураж компьютерных игр о жизни после ядерной войны. Ржавые металлоконструкции, покосившиеся блоки, полуразрушенные отсеки, пустые резервуары непонятного назначения, несколько каналов с водой – всё, что успел отметить для себя Боцман.
– Хозяин, мы его привезли, – сказал один из бандитов, обращаясь куда-то в темноту.
– Пусть подойдет, – промолвил в ответ Басмач.
Русский под пристальными взглядами сопровождающих извлек из кармана половинку банкноты и двинулся на голос.
Главарь банды, оставаясь в тени, внимательно осмотрел гостя с ног до головы, будто приценивался. Саблин, изображая представителя российского наркокартеля, вел себя в соответствии с ранее полученными инструкциями. Он протянул Басмачу часть банкноты. Тот взял ее и совместил с той половиной, что имел у себя на руках. Оставалось лишь сверить, все ли совпадает. Действительно, и линия разрыва, и номера, и серия в точности совпали. Поведение главаря тут же изменилось – исчезла его чрезмерная настороженность и недоверие во взгляде. Казалось, что он был готов быть с гостем откровенным.
– Хвала Аллаху, что все обошлось. Надеюсь, наш русский друг простит нас за меры предосторожности, – в своей особой манере обратился главарь к Боцману. – По-другому здесь никак нельзя. Положение не из простых.
– Я все прекрасно понимаю. Надеюсь, что все наладится, и мы найдем возможности для сотрудничества, – дипломатично, но с подчеркнутым уважением промолвил Боцман.
– Я тоже на это надеюсь, – Басмач изобразил на лице подобие улыбки. – У меня есть все для такого сотрудничества. Со мной связаны все местные наркодельцы. Я имею выход на Афганистан. Если отладить работу, то я смогу поставлять вам героин хоть центнерами и по очень привлекательной цене. Правда, есть во всем этом одно «но». То самое непростое положение, о котором я уже говорил. Кислород нам перекрыли. Связали по рукам и ногам. Обложили со всех сторон. Шакал этот из МГБ, сука гребаная… Раньше в доле с нами был. Проблем вообще никаких не знали. А что теперь? А теперь у него вдруг аппетиты выросли. Хочет, чтобы мы удвоили его долю, а он продолжал бы закрывать глаза на нашу деятельность и в чем-то даже помогал бы. А она, доля его, и без того была не такая уж и маленькая. За свою долю в нашем деле он отгрохал себе роскошнейший дворец, которому могут позавидовать даже президенты некоторых государств. Как-то я был посредником в одном крупном деле с иностранными друзьями. На нас Интерпол вышел. Так этот гэбист вовремя меня предупредил, чтобы мы спрятали концы в воду. Попросил за это что-то вроде премии. Мы на радостях дали ему приличную сумму. Видимо, тогда у него и возникла мысль брать за свои услуги денег вдвое больше, чем он брал обычно. Но молчал до поры до времени. Брал то, что давали. Под видом борьбы с оппозицией помогал устранять неугодных нам людей. Опять же получал за это премии. В общем, бабла у него немерено. Но его ненасытная утроба жаждет еще больше. Надо как-то угомонить его. Обойти те преграды, которые он наставил. Что на это скажет наш русский друг?
Саблин убедился, что российский законспирированный агент хорошо поработал – Басмач был уверен, что перед ним посланец наркомафии. В противном случае бандит не стал бы излагать те детали своей деятельности, которые он сообщил гостю.
– Я могу вам помочь, – ответил Боцман. – Но и мне нужна помощь. И срочная. Мои друзья сейчас сидят в местной тюряге. Моряки геологического судна «Астрахань». Они случайно оказались в лапах вашей полиции. Хотелось бы их вызволить из-за решетки в самое ближайшее время. И мне здесь без вашей помощи, ваших связей, вашего опыта не обойтись. Если вы посодействуете их вызволению, это будет важный сигнал для тех, кто меня к вам направил. Они увидят, что вы действительно серьезный человек и с вами можно иметь дело. Как вы понимаете, меня сюда отправили не с пустыми руками.
Русский извлек из кармана пенал с бриллиантами и протянул его бандитскому верховоду со словами:
– Это аванс за ваше согласие помочь нам в освобождении моряков.
Басмач попросил подручного посветить фонариком и принялся рассматривать содержимое пенала. Боцман понял, что тот заранее знал о характере аванса, так как почти мгновенно извлек лупу. С ее помощью бандит старательно изучил каждый бриллиант, стараясь определить, не стразы ли ему подсунули. Возвращая в пенал камешек за камешком, главарь удовлетворенно щелкал языком. Аванс ему явно нравился.
– Все-таки брюлики – это замечательно, – с едва скрываемой улыбкой бормотал он. – С деньгами ведь можно проколоться. По номерам купюр всегда можно вычислить взятку. А с камешками ничего не вычислишь. Да и удобные они, места много не занимают.
Неожиданно раздался топот рифленых ботинок и клацанье оружием. В помещение с нескольких сторон ворвалось не менее десятка людей в камуфляжной форме, вооруженных автоматами. У некоторых из них были еще и мощные фонари, лучи которых тут же направили на Боцмана, Басмача и его подручных. В мгновение ока их окружили «камуфляжники», держа оружие наготове.
– Всем оставаться на местах! Не делать резких движений! Руки за голову быстро! – раздался угрожающий командный голос.
Никто не осмелился ослушаться. Саблин бросил беглый взгляд на вооруженных людей и заметил на их форме шевроны с эмблемами местного спецназа МГБ. Подчиненные подполковника Омара Сахатова были готовы отрапортовать своему начальнику об удачно проведенной операции. Басмач смотрел то на спецназовцев, то на русского. Его взгляд выражал недоумение и злость. Оно и понятно – столько было предпринято мер предосторожности для проведения встречи с русским, а все оказалось напрасным. Вот они все стоят с поднятыми руками, а гэбэшные гориллы держат их на прицеле…
