Бойцы, увидев «огненный шар», вскочили с земли. Никто из них не понял, с чем они имеют дело. Поэтому они поспешили отступить. Однако в ту самую секунду место их нахождения озарилось осветительной гранатой. В ее свете и в свете пламени сгорающего тряпья бойцы были словно на ладони. Боцман воспользовался положением и открыл огонь. Синхронно с ним огонь по спецназовцам начал вести и еще кто-то, кто незаметно передвинулся сюда со стороны канала. Судьба бойцов МГБ была предрешена. Несколькими прицельными очередями их скосило с ног. Они упали замертво. В помещении установилась зловещая тишина, которую нарушало лишь потрескивание угасающего огня.
Боцман прижался к ржавой конструкции и хотел крикнуть, окликая неизвестных стрелков. Однако в ту же самую секунду он услышал знакомый голос Коли Зиганиди:
– Есть кто живой?
– Эх, черти! Это вы? – обрадовался Виталий.
– Мы. Решили тебя подстраховать, – усмехаясь, ответил напарник.
Саблин вышел из-за укрытия и подался к товарищам. Екатерина Сабурова стояла рядом с Николаем.
– Спасибо, что так вовремя. А то на этой рокаде моим фигурам туговато пришлось, – Саблин не преминул вклинить в свою речь шахматный термин.
– Рокада? Это что-то со слонами связано? – поинтересовался Зиганиди.
– С ладьями. Вертикаль, открытая для маневров ладьи.
– Хм. По мне они все гориллы. Но такой шахматной фигуры нет, – заметила напарница и тут же с озабоченным видом задала вопрос: – А где наш клиент? Жив?
– Должно быть, жив, – предположил Боцман, направился к куску железобетона, где прятался Басмач, и крикнул в полумрак: – Все кончено. Спецназовцы мертвы.
Бандит нехотя поднялся и, оглядываясь по сторонам, присоединился к русскому. В это время из темноты вынырнул спецназовец – единственный оставшийся в живых из всей группы захвата. Он набросился с ножом на Виталия со спины. Боевой пловец отреагировал без промедления. Твердой хваткой он взялся за запястье нападавшего, опустил его вооруженную руку вниз и отвел ее назад. То ли от неожиданности, то ли от отсутствия силы спецназовец не смог сопротивляться. Лезвие ножа вонзилось ему в живот. Затем Боцман оттолкнул его от себя, развернулся и дал автоматную очередь. Последний спецназовец бездыханным рухнул на землю.
Изумленный Басмач смотрел то на «посланника русской наркомафии», то на людей, подбежавших к ним. Зиганиди и Сабурова спрятали свои лица за повязками.
– Все обошлось, – промолвил Виталий, обращаясь к присутствующим.
– Не будем рисковать, – не своим голосом проговорил Коля и вместе с напарницей двинулся прочесывать помещение, освещая его двумя мощными фонарями.
– Это кто? – все еще находясь под впечатлением от произошедшего, поинтересовался Басмач.
– Это мои друзья, – как ни в чем не бывало бросил Боцман и сразу уточнил: – Мы работаем на одного человека. Того самого, который обратился к вам за помощью.
– Да будет помощь! Будет! – стал заверять бандит. – У нас тут всякое бывало. Но чтобы воевать со спецназом МГБ – никогда! Вы сделали невозможное. Я-то ведь подумал, что нас сцапают с концами. Но когда взорвался автозак и завязалась перестрелка, моему удивлению не было предела.
– Мы хорошо натренированы. Кое-какой опыт имеется, – не пришлось врать Саблину.
– Я у вас в долгу. Обязательно отблагодарю. Считайте, что освобождение ваших друзей с «Астрахани» для меня является первоочередной задачей, – вполне серьезно заявил Басмач, глядя на русского. Тот удовлетворенно улыбался.
Глава 9
Арсений Алексеевич Горецкий не стал сразу покидать хлопкозаготовительный пункт. Необходимо было не только еще раз сориентироваться на местности, но и продумать детали своих дальнейших действий. Ориентиры нашлись сразу. Судя по всему, порт находился совсем рядышком. Последующее раздумье не было слишком долгим и мучительным. Капитан довольно быстро перебрал в голове возможные варианты ухода в порт. Остановился на одном из них. Он заметил, что на рейде стояли два российских сухогруза. Это был верный шанс спастись и укрыться от преследования местных спецслужб. Дело оставалось за малым. Следовало незаметно для работников хлопкозаготовительного пункта перемахнуть через забор, двинуться кратчайшим путем к морю и вплавь добраться до любого из российских сухогрузов, подняться по якорной цепи на борт и действовать дальше по обстоятельствам.
Горецкий сам для себя мысленно объявил готовность номер один и собирался выдвинуться к ограждению. Однако внезапно где-то неподалеку раздался шум. Русский замер, вслушиваясь в доносившиеся до него звуки. Что-то нехорошее происходило на территории пункта. Мужской и женский голоса о чем-то спорили. Женщина явно пыталась протестовать. Но ее голос постепенно становился тише и тише. Наверняка ей закрывали рот. По крайней мере, такое впечатление складывалось у Арсения Алексеевича. Без колебания он направился на шум, стараясь не привлекать внимания.
Вскоре мрачные мысли капитана «Астрахани» нашли свое подтверждение. В одном из укромных уголков гнусного вида конторщик пытался овладеть девушкой. Та отчаянно сопротивлялась и пыталась кричать. Однако насильник, лежавший на девушке, одной рукой затыкал ей рот, а другой силился раздвинуть ей ноги. Поскольку жертва не поддавалась, он требовал от нее сговорчивости, ударяя кулаком под живот и по печени.
Картина просто взбесила Арсения Алексеевича. Следовало что-то предпринять. Любой шаг для спасения незнакомой девушки был для Горецкого равнозначен саморазоблачению. Уйти из тюрьмы, не попасться за ее стенами, видеть близкую цель своего бегства и безрассудно вступиться за незнакомку, которую, может, еще сто раз изнасилует если не этот самый конторщик, то какой-нибудь другой местный похотливый самец? Не безрассудство ли это? Капитан пару секунд раздумывал. Наконец решил вступиться за девушку.
Капитан стремительно подбежал к месту, где происходила попытка изнасилования. Он без слов заехал конторщику кулаком в ухо и, пока тот не опомнился, оттащил его за шкирку от ошарашенной девушки. Насильник закричал на местном языке с изрядной примесью русских слов, попытался вскочить на ноги и повернуться, чтобы оказать сопротивление. Горецкий, не раздумывая, врезал ему еще несколько раз. Конторщик отпрянул назад и еле устоял на ногах. Его недоумению и возмущению не было предела.
– Да какого хрена?! Кто ты такой вообще? – заорал он, перейдя на русский.
– Тебя это не должно волновать, – коротко ответил Арсений Алексеевич.
Девушка оставалась на месте. Ее глаза были полны изумления и растерянности. Она не понимала, что происходит. Насильник тем временем оправился от ударов и с кулаками набросился на незнакомца. Однако преимущество было на стороне Горецкого. Он был и сильнее, и ловчее противника. Все его выпады капитан успешно блокировал и отвечал новыми ударами в голову.
Драка не могла продолжаться, оставаясь за пределами внимания охраны. Все-таки был вечер, и любой шум становился хорошо слышным на многие десятки метров. Несмотря на то что бесчисленные хлопковые залежи поглощали многие звуки, охранники их уловили и двинулись в ту сторону. Горецкий как раз подавил последние попытки сопротивления со стороны конторщика. Тот валялся на земле, едва раскрывая рот, чтобы кого-то позвать на помощь. Девушка продолжала безучастно наблюдать за происходящим. Она явно находилась в состоянии шока после того, что с ней стряслось. В этот момент Горецкий увидел между залежами хлопка бегущих людей и рванул наутек. Охранники припустили. Вооружены они были травмопистолетами.
