Среди разных вариантов блокировки дверей иранцам импонировали два. Первый состоял в использовании мгновенной сварки, а второй – в установке взрывного устройства. И хоть необходимый для сварки аппарат имелся в снаряжении одного из них, данный вариант забраковали как слишком трудоемкий и затратный в смысле времени. Поэтому решили поставить несколько мин, которые сработали бы при открытии дверей. Диверсанты остановились. Переговорив друг с другом, они распределили работу так, чтобы оставаться у дверей наименьшее количество времени.
Все необходимое для установки мин диверсанты держали в руках. Один из них сосчитал до трех, и группка устремилась к дверям. Но прежде чем кому-либо из исламистов удалось закрепить на ней деталь взрывного устройства, ударил крупнокалиберный пулемет.
Пули пробивали тюремные металлические двери, будто фанеру или картон. Иранец, которому не посчастливилось оказаться прямо напротив дверей, получил львиную долю пулеметного огня. И замертво упал. Его напарники сумели отреагировать на начавшуюся пулеметную стрельбу. Один отскочил к коридору в сторону камер с заключенными. Другой сиганул в противоположную сторону, вернувшись на лестницу, которая вела на цокольный этаж. Для прибора теплового видения первый исчез, растворившись на фоне тепловых сигналов заключенных. Второй же прекрасно распознавался прибором. Руководствуясь показаниями прибора, пулеметчик перевел ствол в новое положение и нажал на гашетку. Крупнокалиберные пули стали размалывать старый кирпич в труху. В стене тюремного корпуса образовалась дыра. Исламист не сообразил, что его движения очень четко фиксируются, и не был готов к такому варианту обстрела. Крошки разбитого кирпича вместе с бешеным пулеметным свинцом ударили ему в грудь. Ранение было смертельное.
* * *
К остававшимся за пределами тюрьмы иранцам приблизились солдаты внутренних войск. Вести бой с предполагаемым противником их никто и никогда не учил. Точнее, их противником всегда был вероятный беглец из тюрьмы. Ну, или группа лиц с примитивным оружием. Но никак не хорошо подготовленные к военным действиям в любой среде коммандос. А ведь такими вышколенными бойцами, по сути, и были иранские диверсанты. Уж кого-кого, а их ничуть не смущал численный перевес приближавшихся солдат.
Не получив радиоответа от своих товарищей, пытавшихся найти в тюрьме русских моряков, исламисты несколько сменили дислокацию. Бинокли с функцией ночного видения отмечали приближение, по меньшей мере, двух взводов солдат. Переговорив между собой, диверсанты решили, какой тактики будут придерживаться в столкновении с численно превосходящими силами противника. Трое залегли на пути следования солдат ВВ и открыли по ним огонь из автоматов. «Вэвэшники», подкошенные пулями, валились, словно снопы. Лишь единицы из бежавших впереди ложились на землю, прежде чем свинец настигал их. Они и стали первыми, кто начал сопротивляться вражеской группе. Огрызаясь, застрекотали их «калаши». Командиры находились где-то далеко за спиной. Не спеша лезть под пули, они подгоняли своих бойцов вперед. Будто тупое продвижение против дождя из пуль могло дать какой-либо положительный результат. Поняв, что впереди их ожидает жестокое сражение, многие солдаты последовали примеру первых атакующих. Они легли и поползли к месту боя и уже скоро сами принимали в нем активное участие. Ни один из командиров не удосужился дать соответствующую команду. Вскоре им самим пришлось сделать то же, что и большинству подчиненных.
Солдаты ВВ старались сдержать натиск не известного им противника. При каждом удобном случае они отстреливались. Когда же вражеский огонь приобретал наивысшую плотность, бойцы норовили прильнуть к земле. Пули со свистом пролетали рядом.
После очередного выстрела одного из рядовых враг неожиданно прекратил огонь. Солдаты внутренних войск отчетливо услышали фразу на русском: «Быстро отступаем к морю!» и звук стремительно удаляющихся шагов. Командиры зафыркали, поднимая подчиненных в атаку. Те в полусогнутом положении, держа перед собой автоматы, рванули вперед. Они бежали в том же направлении, куда отступил противник. Никому не пришло в голову трезво оценить ситуацию и элементарно вспомнить план местности. Ведь тогда бы точно не было этой безрассудной то ли погони, то ли атаки с подспудной целью оттеснить противника в море. Не было бы по одной простой причине – у моря был обрыв. И вот на бегу строй «вэвэшников» сиганул вниз, не увидев, что дорога под ногами закончилась. С десяток, а то и больше человек свалились на песок. Кто-то подвернул ногу. Кто-то руку. Кто-то покатился кубарем, ломая шею. Всех охватили растерянность, обида и злость. Враг, затянувший их в ловушку, вдруг исчез. Но падение было лишь частью беды для солдат внутренних войск. Иранцы, не давая им опомниться, начали их расстреливать с двух сторон. И лишь та часть солдат, которая ранее плелась в хвосте атакующих, вдруг оказалась в более выгодном положении. Сообразив, что к чему, эта часть солдат начала обстрел противника. И впервые за весь бой это имело некий положительный для бойцов ВВ эффект – несколько исламистов были ранены, снизили интенсивность огня и постарались уйти в противоположные стороны, приблизившись к кромке моря. Но вместе с тем проявили себя их товарищи, находившиеся в засадах на обрыве. Сперва один, а затем второй диверсант бросили в направлении стрелявших солдат по гранате. Раздались два взрыва, а затем крики противника. Остатки солдат были вынуждены отступить и занять оборонительную позицию на дальних подступах к последнему месту столкновения. Иранцы перегруппировались. Двое остались удерживать арьегард бойцов внутренних войск, которые после всего случившегося боялись даже носом повести. Другие же двинулись в здание тюрьмы, так как получили сигнал о помощи от единственного выжившего их товарища.
* * *
Начальник тюрьмы и спецназовский майор благодаря сообщениям командиров практически уничтоженного иранцами взвода ВВ приблизительно представляли картину произошедшего. Авангард спецназовцев был в спешном порядке оснащен специальными защитными щитами и быстро направился к входу в крайний тюремный корпус. Бойцы стремительно преодолели череду раскуроченных пулеметными выстрелами дверей. Оставшийся в живых диверсант по-прежнему прижимался к дверям одной из камер, ожидая помощи от своих подельников. Однако вместо помощи подоспела вражеская группа. Понимая, что конец близок, он передернул затвор автомата и начал стрелять по закрытым щитами спецназовцам. Пули ударялись о щиты, но делали в них лишь небольшие вмятины. Тем не менее исламист продолжал стрельбу.
Спецназовцы сразу же после первых выстрелов со стороны тюремного коридора сгруппировались особым образом. Они создали из щитов эдакую стену с небольшим «окошком», выполнявшим функцию бойницы. Через нее один из спецназовцев выпустил по сопротивляющемуся гранату со слезоточивым газом и сразу после этого открыл практически прицельный огонь. Иранец принял на себя основную порцию газа и стал захлебываться от кашля и слез. Частично в зону поражения вошли и ближайшие тюремные камеры. Заключенные и без того негодовали. Сейчас же они, громко кашляляя, стали стучать в двери, требуя выпустить их. Но зэков никто не слушал. Главным было нейтрализовать иранца. Спецназовец, призванный это сделать, произвел еще несколько выстрелов. Диверсант не мог отстреливаться, вражеские пули пробили ему оба плеча и правое легкое. Он едва дышал, втягивая в себя воздух с огромной концентрацией слезоточивого газа. «Убери оружие, и мы гарантируем тебе жизнь!» – прокричал спецназовец сначала на родном языке, а затем для надежности повторил еще и по-русски. Противник в лучах фонарика и тусклой коридорной лампочки (электрическое обеспечение в тюрьме только-только восстановили) сделал вялое движение рукой, а затем ногой. Он отбрасывал от себя автомат. Опасаясь подвоха, спецназовцы двинулись к нему той же стеной из щитов. Но тот никак не реагировал на их приближение, лишь прерывисто дышал. Спецназовцы были готовы разомкнуть щиты, надеть на запястья диверсанта наручники и унести наружу для медпомощи и допроса. Но едва они это сделали, как исламист нажал на кнопку того самого взрывного устройства, которое так и не удалось ранее установить на двери. Произошел немалой силы взрыв, уничтоживший иранца и нескольких спецназовцев. Большинство же бойцов было контужено. Также взрывом вырвало двери ближайшей камеры. Но несмотря на призрачную близость свободы, ни один зэк не торопился выйти в коридор.
