— У тебя нет никаких идей на эту тему? — прищурился Крайкович.
Семенов молча развел руками.
— Я постараюсь найти деньги, — пробормотал он. — Но вот только сейчас мне это не удается. Чуть попозже…
Он сконфуженно замолк, понимая, что слова его выглядят смешными. Однако было совсем не до смеха.
— Ладно, — задумчиво произнес Милован, — придумаем что-нибудь…
Бедолага легионер с внезапно вспыхнувшей надеждой воззрился на гостя.
— Когда у тебя смена? — поинтересовался серб, взглянув на часы.
— Через три часа, — ответил легионер. — Ровно в шесть я сменяюсь.
— Хорошо. Жду в том же самом подвальчике. Подумаем, как дальше быть, — произнес, поднимаясь, Милован. — Так что — до вечера.
Семенов, вытирая пот со лба, изнеможенно отвалился к стене. Прохладный кирпич приятно холодил разгоряченное тело. Посидев так минут пять, он поплелся к блокпосту. Как-никак, он находился в наряде, и вне зависимости от того, что с ним происходило, он должен был присутствовать на блокпосту.
— …а она ему и говорит, — рассказывал Рауль, — я, мол, в тебе еще не уверена и нам нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу, осмотреться. Ведь нельзя же честной девушке вот так, с бухты-барахты, выскакивать замуж за первого встречного, пусть даже он и красив как бог.
— Ну, а он? — поинтересовался кто-то.
— А он, не будь дураком, завел шашни с ее сестрой. Она была рада и без всякой женитьбы погулять с таким парнем.
— А ты чего такой мрачный? — хлопнул по плечу подошедшего Семенова легионер. — Так выглядишь, будто узнал, что жить тебе осталось до вечера.
«Может, так оно и есть», — мрачно подумал Семенов.
— Да так что-то… — невнятно пробормотал он, махнув рукой.
— Ничего, сходишь в город, развеешься, настроение и поправишь! — утешил его коллега.
Семенов, кивнув головой, поправил автомат и углубился в свои невеселые мысли.
* * *
Топая ботинками, в глубокой задумчивости, к подвальчику под названием «У вишни» подходил Семенов. Его опечаленный вид свидетельствовал о том, что легионер не перестает прокручивать в голове варианты разрешения проблемы. Однако все было тщетно — найти нужную сумму все не получалось.
— Что желаете? — как старому знакомому, заулыбался бармен.
— Пива, — грустно кивнул Семенов.
Усевшись за дальний столик, легионер цедил хмельной напиток, уставившись в стену невидящими пустыми глазами. Через несколько минут к нему подошел Крайкович.
— Ну что скажет представитель миротворцев? — присаживаясь, хлопнул его по плечу серб. — У меня такое впечатление, что меня ожидают хорошие вести. Или я ошибаюсь?
«Еще издевается, гад, — с тоской думал Семенов. — Хрястнул бы я ему этим бокалом между глаз…»
— Я найду деньги, дай только время, — просящим тоном проговорил Семенов. — Мы же славяне… мы же братья.
— Это конечно, — ухмыльнулся Милован. — Напиши один документик, и все проблемы решатся.
— О чем это ты? — непонимающе уставился на него Семенов.
— Ну, скажем так… расписку о сотрудничестве.
— Ну да! Еще чего! — наотрез отказался тамбовец. — Это ж вообще подсудное дело. Нет, так дело не пойдет!
— Не хочешь? Нет так нет, пожалуйста, — неожиданно легко смягчился Милован, — я только предложил, ради тебя старался.
— Через две недели отдам, — пообещал Семенов. — А писать я ничего не буду.
По своей простоте Андрей пока ничего придумать не мог, но почему-то был свято уверен в том, что все как-нибудь образуется.
— Ну, смотри, — произнес Милован, вставая из-за стола. — Пей пиво.
Загадочно усмехнувшись, он быстро вышел из кабачка.
Семенов хлопал глазами, не понимая, что бы это значило. Неожиданный уход, странное прощание…
«Ладно, разберемся! — решил он. — Что-то да будет!»
Он взглянул на часы — пора. В два огромных глотка Семенов допил пиво и стал подниматься по лестнице, ведущей наверх. Выйдя на улицу, он, прикуривая, щелкнул зажигалкой. Неожиданно сзади быстро подкатил фургончик с надписью «Пицца» и соответствующим рисунком, от которого, видимо, резко повышается аппетит. Семенов даже не обернулся, но фургончик появился именно из-за его скромной особы. Из него выскочили двое, один из них, махнув рукой, в которой был зажат продолговатый предмет, грамотно оглушил солдата. Тот, издав легкий стон, стал заваливаться на бок, но тут же был подхвачен под руки и очень ловко, а главное, оперативно, помещен в фургончик, который одновременно со звуком захлопывающихся дверей рванул с места.
В кабине за рулем уже сидел Крайкович. Управляя машиной, он набрал номер Пелагича.
— Все в порядке. Он у нас. Теперь у него не будет другого выбора…
Глава 17
— Послушайте, господин Мазур, вы, видимо, не совсем понимаете всей важности этой задачи, — старался заглянуть в глаза легионеру Мартин Берзинс. — Военное присутствие миротворцев — это все, конечно, хорошо, но эффект от него, вы сами должны понимать — минимальный. Вы поймите — времена, когда стучат и бряцают оружием, уже безвозвратно прошли. Масштабные войны были хороши в прошлом, когда судьба стран решалась на полях сражений. Я согласен, что такие времена были, никто с этим не спорит. Но, адъютант, сегодня — это не вчера. Развитие вооружений идет своим ходом — это и понятно. Но судьбу вооруженных конфликтов решают совсем другие люди. Не те, кто с автоматом бегает по горам, не те, кто громит города. Нет! Решают все люди, сидящие в сотнях, а то и тысячах километров от конфликта. Это как паук: он может не показываться жертве, сидя в другом углу, но по тончайшим движениям своей нити он чувствует все, что происходит вдали от него. Мы, конечно, не пауки, но принцип тот же.
Беседа с Берзинсом на «миротворческой» вилле порядком надоела Мишелю. Эмиссар оказался человеком суетливым и нервным.
— Вы человек военный, — говорил усмехаясь Мартин Берзинс. — Ваше дело воевать. А наше дело думать.
— Прекрасное разделение труда, — в тон ему ответил Мазур. — Вы это сами придумали?
— Ваши шуточки оставьте, пожалуйста, при себе. Сейчас ситуация слишком важна для того, чтобы мы могли позволить себе отойти от первоначального плана, — напыщенно произнес Берзинс. — Времени раскачиваться у нас нет, и действовать нужно без промедления. Время — деньги, — с этими словами он расхохотался.
Мазур глубоко вздохнул, глядя на гениального стратега.
— Давайте конкретно поговорим о наших делах, — устало произнес Мишель.
Этот хлыщ успел ему уже надоесть своим всезнайством и чудовищным самомнением. Не успев появиться в Дмитровице, он уже вел себя так, как будто лично знаком с ситуацией до мелочей.
