Автомобиль уже отчетливо был виден; но и такой машины у них в деревне не было. Тогда непонятно, кто это. Хамари с интересом ждал, когда та подъедет к нему вплотную. Вскоре автомобиль остановился, и сидящий за рулем незнакомец в темных очках, улыбаясь белозубой улыбкой, по-английски поприветствовал его. Кроме него, в машине сидело еще двое человек: один, одетый совсем не по погоде в черный костюм, и африканец.
– Уважаемый, не подскажешь, как найти тут самого главного? Мы приехали по делу, – обратился к нему Савичев.
– Если вам нужен вождь, то его сейчас нет, но можете говорить мне, я тут за него, – ответил Хамари, заинтригованный визитом незнакомцев. В деревню редко заглядывали чужаки.
– Отлично, ты, отец, мне сразу понравился. Видно, что почтенный человек, – польстил самолюбию колдуна Савичев. – Но, может, нам где– нибудь присесть и спокойно поговорить?
– Прошу ко мне в дом. Там прохладно, и нам никто не будет мешать.
Хамари дал знак двум мужчинам, вооруженным ружьями, стоящим позади него, чтобы они расступились и пропустили гостей. Несколько человек наблюдали за ними со стороны. Чувствовалось, что врасплох здесь никого не застанешь. Скорее всего, сама жизнь приучила их к этому.
Путники прошли в хижину колдуна и сели прямо на пол, как обычно здесь и сидят. Хамари устроился напротив них, всем своим видом показывая, что готов их выслушать.
– Тут, в общем, такое дело. Я и мой брат приехали из Австралии в надежде, что в Кении нам могут помочь. Мой брат болен олигофренией – в общем, потерял разум, – и нам посоветовали обратиться к здешним специалистам. Говорят, здесь достигаются поразительные результаты. Мы уже объехали некоторые деревни, но нам везде отказывают. Но подсказали, что здесь живет просто какой-то маг, который нам обязательно поможет.
При последней фразе глаза Хамари заблестели от самодовольства. Савичев, до конца не осознавая этого, задел самую нужную струнку души колдуна. Тот очень любил, когда его хвалили.
– Так вот оно что, – произнес он и посмотрел на Стаса. Тот безучастно глядел куда-то в стену. – Вы пришли прямо к тому, кто вам нужен. Я – местный колдун.
– Не может быть! – Савичев сделал круглые глаза. – Мы приехали сюда не зря! Когда же можно начать лечение? Мы вас щедро отблагодарим. Вы наша последняя надежда.
– Лечение мы начнем сегодня же, но нужно дождаться вечера, а пока вы можете здесь отдохнуть. Я прикажу, чтобы вам принесли мяса и хлеба. – И Хамари встал, чтобы отдать распоряжения. Но следующая фраза Савичева его несколько задержала.
– Позвольте преподнести вам в знак нашей признательности этот скромный подарок, который будет лишь малой крупицей среди тех, которые воспоследуют после благоприятного лечения, – произнес с очень серьезным видом Савичев и достал из кармана револьвер с гравировкой. Он почти трепетно преподнес его Хамари (еще у родника Олег изъял из него патроны). Савичев не любил, когда перед ним размахивают заряженным оружием. При виде револьвера глаза колдуна загорелись огнем: ничто не ценилось в деревне так, как оружие, а такого ни у кого из здешних людей не было, даже у Мотары. Он бережно взял его в руки, и казалось, забыл даже о своих гостях. Этим подарком Савичев окончательно завоевал расположение Хамари. Колдун долго благодарил за него своих гостей, прежде чем и вышел из хижины.
В этот раз компаньоны ели довольно неплохую пищу. Здесь было и мясо с бульоном, который был заправлен зеленью и специями, и рыба, запеченная на углях. После обеда они коротали время за терпким кенийским чаем. Хамари до вечера оставил их одних ввиду необходимости заняться различными текущими делами. Правда, неподалеку от хижины сидели на траве несколько мужчин, время от времени поглядывая в их сторону. Но они абсолютно никому не мешали, тем более что их взоры не проникали за стены хижины.
– Пока все идет нормально, но смотрите не расслабляйтесь – вечером будет самое интересное, – произнес Савичев. Несмотря на опасность, его это все развлекало. – Где же они держат ребяток? Надо это скорее выяснять, пока их бригадир не вернулся. По описанию Нуема, это серьезный дядя.
– Я думал, не выдержу и заржу, когда ты выдал ему насчет признательности, – улыбаясь, сказал Стас. – Мне и так непросто постоянно делать разные гримасы.
– Ничего, Стас, потерпи ради дела. Зато у тебя будет повод зайти к своему Аркадию Валентиновичу за повышением жалованья. Хочешь, могу даже поручиться за тебя, – явно потешался над ним Савичев.
– Нет уж, спасибо, об этом ему говорить не обязательно, а то стану всеобщим посмешищем, – ответил Стас.
– Ну, это ты зря. Наверняка он оценит твою смекалку. – Тут Савичев, меняя тему, опять вернулся к интересующему его вопросу: – Стас, и все же, ну почему ты постоянно ходишь в своем костюме? Он у тебя уже весь в пыли и мятый, а ты его упрямо не хочешь снять. Мы уже с тобой и порох вместе понюхали, и многие километры намотали; может, все-таки объяснишь мне?
Стас посмотрел на Савичева, о чем-то думая, и, слегка вздохнув, начал снимать с себя пиджак, затем снял сорочку. Савичев и Саша с интересом глядели на него. Такую мускулатуру увидишь не каждый день. Когда он сбросил одежду, то обнаружилось, что вся левая рука Стаса была забинтована почти по самую кисть. Однако на этом он не остановился и начал снимать бинты. Когда и это было закончено, все увидели, что почти вся кожа на руке была лилово-красного оттенка и сильно сморщена. Кое-где на ней выделялась влага. В общем, эстетики в этом не было никакой.
– Стас, что это у тебя? Честно говоря, как-то не по себе. Ты уж извини…
Стас уже делал процедуру в обратном порядке, ловко забинтовывая себя одной рукой.
– Это память о горении в бронетранспортере. Теперь если на кожу попадает хотя бы лучик света, приходит та же боль. Вот мне и приходится постоянно носить этот долбаный костюм, а не потому, что он мне очень нравится.
– Да, брат, досталось тебе… – искренне посочувствовал ему Савичев.
– Ничего, у других бывало значительно хуже. Я действительно привык к этому. – Стас застегивал последнюю пуговицу сорочки.
Так за житейскими разговорами они скоротали время до вечера; на часок-другой даже позволили себе расслабиться и немного поспать. Сытый желудок и прохлада в хижине этому немало способствовали. Когда стемнело, к ним пришел Хамари. Настроение его было приподнятым, наверное, из-за подарка Савичева. Он обошел почти все жилища деревни, показывая свое новое приобретение, чем вызывал нескрываемую зависть. Когда Хамари вошел в хижину, все уже бодрствовали, а Савичев стоял во дворе и с помощью мальчишки лет двенадцати обливал себя холодной водой из большого ведра. Мальчишка глядел на него и озорно хихикал. Наконец Олег закончил это приятное занятие и возвратился в жилье колдуна.
– Хамари, – сказал он, – уже вечер. Может, пора начинать лечение? Или еще не время?
– Я уже отдал распоряжение, чтобы разожгли большой огонь за деревней. Скоро начнем.
Хамари с интересом глядел на Стаса. Неизвестно, как пройдет сеанс, и если он не сможет помочь, ему, наверное, больше ничего не дадут, – а подарки у этих людей богатые. Стас все так же безучастно раскачивал свое массивное тело взад– вперед и изредка бесцельно крутил головой. «Несчастный», – подумал Хамари.
