– Нет, лучше «Мэри».
– Ладно, тогда к делу. Знаешь, надвигается кризис, нам
его по любому не избежать, значит, надо постараться быть во всеоружии.
– Анита, но финансы – это не моя тема…
– Да знаю, я вот что думаю, может, нам что-то изменить
в концепции журнала?
– Но это может быть только хуже. У нас есть своя
аудитория, она к нам привыкла…
– Я подумала, может, нам нужен новый тон? Такой, знаешь
ли, слегка иронический, что ли.
– Над чем иронизировать будем?
– Надо всем.
– Хорошо, допустим, но кто писать-то нам будет в этом
ключе?
– Найдем.
– А старых сотрудников куда? Как раз в кризис-то только
сплоченным коллективом и можно выжить. Просто, по-моему, не надо сейчас
суетиться. И вообще, коней на переправе не стоит менять.
Она помолчала, задумчиво вертя стакан с «Кровавой Мэри».
– Может, ты и права.
– На мой взгляд, нам сейчас важно удержаться на
достигнутом уровне или даже постараться повысить его, но не менять кардинально.
Она горько усмехнулась.
– Понимаешь, Фаинчик… А кстати, почему тебя назвали
Фаиной? Имя редкое… В честь Раневской?
– Да нет, мамина бабушка была Фаина, мать ее обожала,
ну а отцу понравилось… Хотя сама я свое имя терпеть не могу.
– Ну так назвалась бы как-то иначе.
– Теперь уже глупо, а когда получала паспорт, не
додумалась. Ладно уж, доживу Фаиной.
У Аниты заверещал мобильник. Она глянула на него и расцвела.
– Да, Дмитрий Сергеевич. Нет, я не удивилась. Я сейчас
на деловых переговорах. Нет, ничего. Да-да, все остается в силе. Спасибо. Очень
приятно. До встречи.
– Так, его зовут Дмитрий Сергеевич!
– Фаина!
– Пока мне это ни о чем не говорит, но я буду начеку!
Анита, при мне можно, но в дальнейшем…
– Я… Ты права, я просто утратила навыки… Так давно
ничего такого не было… – и она еще пуще зарделась.
Вот вам и железная Анита!
– Он сказал, что ему вдруг страшно захотелось услышать
мой голос.
– Он, кажется, не на шутку увлекся.
– Да, кажется… Я все перебирала в уме, может, ему от
меня что-то нужно?
– Ну, я ж не знаю, кто он такой, чем занимается. Может,
и нужно.
– На первый взгляд это нереально. Он совсем-совсем из
другого мира… Но, может, он просто посредник…
– Анита, сию минуту прекрати этот бред! Ты вроде
никогда не страдала комплексом неполноценности! По-твоему, в тебя нельзя просто
влюбиться?
– А можно? – ее улыбка была какой-то беспомощной и
даже наивной.
– Еще как! Мой отец один раз увидел тебя по телеку и
сказал: «Прелесть женщина! Штучная штучка!»
– Штучная штучка?
– В его устах это высочайший комплимент.
– Что ж, приму к сведению и буду помнить, что я штучная
штучка.
– Между прочим, он и про меня так говорит.
– А две штучные штучки – это еще не тираж, правда?
– Конечно, тем более что мы абсолютно непохожи, –
засмеялась я. – Ладно, Анита, давай вернемся к нашим баранам.
И мы заговорили о делах. Она дала мне еще три дня, чтобы
забрать машину и как следует подготовиться к напряженной жизни деловой женщины
в период наступления кризиса.
Машину мне обещали пригнать завтра, тогда я и начну закупать
продукты на неделю и восстанавливать необходимые запасы масла, круп, соли,
спичек, шампуней, стирального порошка.
Когда я подъехала к дому, лужи уже не было. А через остатки
ее была проложена доска. Темно-коричневого джипа тоже не было. А жаль… Вспомнив
свое ощущение от близости небритой щеки, я вздрогнула. И тут же обозвала себя
дурой.
В подъезде у лифта стояла очень пожилая дама. Назвать ее
старухой ни у кого не повернулся бы язык. Она была хорошо одета, ухожена и даже
красива. Прежде я никогда ее не видела. В руках она держала связку ключей и
газеты.
– Боюсь, что лифт не работает, – сказала она
приятным низким голосом.
Я прислушалась. Ну конечно, это на восьмом этаже Танька
Евлампиева болтает, провожая очередную подружку.
– Нет, тут дело в другом. Заранее прошу
прощения, – сказала я и забарабанила по дверям лифта.
Он почти сразу поехал вниз.
– Что это? – удивленно спросила дама.
– Да тут на восьмом этаже живет одна девушка…
– А вы тоже здесь живете? Я никогда прежде вас не видела…
Двери лифта разъехались, и оттуда вышла женщина.
– Извините, ради бога, я давно хотела уехать, но Таня
все говорит и говорит. Простите еще раз.
– А вы тут старожил, как я погляжу, – улыбнулась
пожилая дама…
– А вы случайно не из сорок восьмой квартиры?
– Да. Совершенно верно, а вы…
– А я ваша соседка, из сорок седьмой.
– О, очень приятно!
Мы вышли на своем этаже.
– Что ж, давайте познакомимся, меня зовут Мария
Ипполитовна.
– А я Фаина.
– А по отчеству?
– Витальевна. Но это лишнее.
– Как угодно. А вы, Фаина, живете одна?
– Да.
– Вы такая красавица…
– Спасибо.
– Фаина, я тоже большую часть года живу одна. Милости
прошу, заходите в гости, когда захочется.
– И вы тоже.
– Нет, моя дорогая, вы еще молоды, у вас могут и должны
быть кавалеры, и я ни в коем случае не хочу мешать. А может, сейчас прямо и
зайдете для знакомства? Угощу вас отличным кофе.
– О, спасибо, я с удовольствием.
Она мне ужасно нравилась, к тому же я была счастлива, что
новая соседка оказалась именно такой.
Квартиру Тины нельзя было узнать. Здесь все было красиво,
стильно, но на совсем другой, интеллигентный манер. Весь коридор был заставлен
книгами. В гостиной мебель красного дерева, множество фотографий. Несколько
картин.
– Это Фальк? – спросила я, приглядевшись к
прелестному портрету.
– О! Вы знаете живопись?
– Да нет… Только в общих чертах.
– Тем не менее это действительно Фальк. Портрет моей
матери.
– С ума сойти. У вас очень красиво.
– Вам нравится? Это приятно. А то сыновья меня не
понимают. Мне эту квартиру купили сыновья. У меня их трое, – с гордостью
произнесла Мария Ипполитовна. – Они предлагали мне квартиру в новом
шикарном доме, где-то в новом районе, но я не захотела. С меня вполне хватит
этой трехкомнатной, зато здесь в соседнем доме живет моя лучшая подруга. А в нашем
возрасте это так важно. Сыновья в Москве не живут. Поэтому я и хотела
трехкомнатную: две мне, а одну для гостей. Ох, что это я разболталась… Вы какой
кофе хотите? У меня роскошная кофеварка. Можно капуччино, латте, можно просто…
