– Да.
– Что ж, я люблю розы.
– А я нет.
– Почему?
– Потому что с ними возни много.
– Ничего, повожусь.
– Конечно, когда живешь одна, времени навалом, а когда
дети, муж, свекровь стерва…
– Тогда правда не до роз, – посочувствовала я. И
напрасно.
– Ну ты и дрянь! – выпалила Эстерсита. – Нос
задрала, думаешь, если печатать старушечьи бредни…
– Валя, а потише нельзя?
– А что, уволишь? Ты ж теперь большая начальница!
– Я теперь начальница не больше, чем раньше. И
увольнять хороших работников только потому, что их мучает зависть,
нерационально. Однако всему может наступить предел.
С этими словами я вошла в приемную, не видя реакции
Эстерситы. Но меня колотило.
– Фаина Витальевна, опять цветуечки прислали! –
доложила Светлана.
– Спасибо, я уже знаю.
На столе стояли фантастические белые розы.
– Анита здесь?
– Ждет вас!
– Анита, извини, попала в пробку!
– Да я сама только что пришла. Кто это тебя заваливает
розами?
– Да так, один латышский перец. Она фыркнула.
– Слушай, Фаинчик, я сегодня улетаю на сутки в Милан, а
тебе кровь из носу надо пойти на презентацию книги Сашки Великанова. И написать
репортаж. Лучше тебя никто не сделает. Скажешь ему несколько нежных слов, он,
кстати, чуть не сдох от зависти по поводу старой леди. Сказал, что ход
гениальный. Ты же понимаешь, мы коллеги.
– Анита! – взмолилась я. – Тебе же известно,
как я все это ненавижу! Да и я не фигура для этой тусовки… Нет! Пусть пойдет
Эстерсита, к примеру.
– Нет! Должна пойти ты! Надо привыкать! Потолкаешься
там полчасика и гуляй! Только возьми с собой Женю, она будет фотографировать, и
репортаж какой-никакой сварганит, тебе останется просто представлять наш
журнал. И не спорь.
– Господи, а как туда надо одеваться?
– Фаинчик, не строй из себя дурочку. Ты все прекрасно
знаешь сама.
– Но я не читала его книгу!
– Вот, возьми, прочти…
– Это стоит читать?
– Знаешь, странно, но это редкое говно. Я думала, он
умный образованный парень, с чувством юмора, а тут…
– Что?
– Какое-то бесформенное скучно-гламурное детективище, в
которое он попытался впихнуть все, что знает. Но это не имеет значения. Можешь
не читать. Подойди, передай привет от меня, скажи, что я рыдала от горя, что не
смогу быть на этом мероприятии. А потом можешь сматываться. А сейчас иди, у
меня еще куча дел до отъезда.
– А как Дмитрий Сергеевич? Ты с ним летишь?
– Если бы! Но он присутствует в жизни, и это приятно.
Да, а что за латышский перец?
– Да ничего, просто латышский перец.
– Ладно, лирика потом.
Александр Великанов был главным редактором мужского журнала.
Красивый сорокалетний мужик, действительно образованный, делал вполне хороший
и, я бы даже сказала, продвинутый и интеллигентный журнал. Там статьи писались
отличным русским языком, что по нашим временам огромная редкость. Саша давал
всегда взвешенные интервью, выдержанные в хорошем тоне – словом, я не очень
поверила Анитиной оценке. И решила сама проглядеть книгу. Я умею за полчаса
понять, что собой представляет та или иная книга. И я была поражена! Оценка
Аниты была совершенно точной. Все-таки гламур съел этого кандидата
филологических наук с потрохами. Полное отсутствие представлений о форме,
неиссякаемый поток брендов, самолюбование, вялый детективный сюжет то и дело
вспухал историческими отступлениями, совершенно неинтересными и даже
неуместными в этом повествовании. Словом, далеко не всем надо писать книги. Ох,
не всем, а сейчас пишут практически все. И это беда. Настроение, с утра
испорченное Эстерситой, упало, как говорится, ниже плинтуса. И вдруг меня
осенило. Я попрошу Федяку пойти со мной на эту тусовку. Ему это будет
любопытно, а я по крайней мере буду не одна. Сказано – сделано.
– Федь, ты вечером занят?
– А что?
– Хочешь пойти со мной на презентацию?
– На презентацию чего?
– Книги Великанова. Там будет фуршет, а потом мы
смоемся, и ты покормишь меня обещанным ужином.
– Годится. Туда нужен смокинг?
– Нет, просто костюм. Желательно с галстуком.
– Договорились. Где встречаемся?
С работы пришлось уйти пораньше, так как надо было
переодеться и навести лоск. Дома меня опять ждал огромный букет – на сей раз
чайных роз. Если так и дальше пойдет, надо купить несколько больших ваз, как-то
отстраненно подумала я. Я надела черный шелковый костюм, служивший мне
палочкой-выручалочкой уже два года. Последний раз я надевала его с серебряным
шарфиком, а сейчас надела с белой атласной вставкой. Получилась совершенно
новая вещь. Я выложила за него кругленькую сумму, но эта трата себя оправдала.
Помню, первый раз я надела этот костюм на какое-то мероприятие, где был Родион.
Увидев меня, он помотал головой, зажмурился и произнес: «Девушка, ты
ослепительна! Само совершенство!» А влюбился в «селедку»…
На презентации все было как обычно и я, как обычно, злилась.
Лица одни и те же, хотя все одеты скромнее, чем раньше. Ничего не попишешь, веление
времени, кризис! Но суть от этого не менялась. У нас это считается высшим
светом, хотя, полагаю, три четверти этих людей к высшему свету любой другой
страны даже близко не подпустили бы. А мы же особенные. У нас и высший свет на
особицу. Но Федьке это было интересно.
– Финик, а это кто? – то и дело вопрошал он,
вспомнив мою детскую кличку.
– Где?
– Ну вон та, блонда в лиловом.
– Писательница Мылова, – хмыкнула я.
– Писательница? – ахнул Федька. – Что она
может написать?
– Не знаю, я не в силах это читать.
– Да, Финик, тяжелый случай. Такое впечатление, что ее
молодость прошла на обочине Ленинградки.
– А я смотрю, она тебя зацепила, – засмеялась я.
– Скажешь тоже…
Мы повертелись среди модной публики, и я улучила момент,
чтобы подойти и поздравить Сашу. Он был весьма любезен, хотя его со всех сторон
тормошили, успел сказать:
– Фаина, колонка старой леди – гениальная находка. Если
захочешь уйти от Аниты, всегда тебя возьму, имей в виду.
– Спасибо, Саша.
– Ты книгу-то читала?
– Нет, еще не успела.
– Я тебе подарю.
Он взял книгу, написал несколько слов и протянул мне.
