– Тоже не стоит, я поздно прихожу с работы, надо
беспокоить мою соседку, а она пожилая дама…
– Понял! Исправлюсь. Вы простили меня за то, что я не
поздоровался?
– Безусловно, это было благоразумно.
– А с кем это вы были?
– Гунар!
– Это ваш любовник?
– А если и так?
– Убью!
Я расхохоталась.
– Фаина, когда мы встретимся?
– Пока не знаю. Не раньше, чем сдадим номер.
– А когда это будет?
– Через неделю.
– Это даже удачно, я завтра улетаю в Лондон.
– Мягкой посадки!
Утром, когда я принимала душ, раздался звонок в дверь. Я
почему-то испугалась. Накинув халат, выскочила в прихожую.
– Кто там?
– Госпожа Крупенина, вам цветы!
Черт бы его побрал! Это оказались опять розы в каком-то
неимоверном количестве, видимо, обе порции. Я чертыхалась, обрезая концы. У
меня еще и прежние не завяли, и непонятно было, куда эти новые девать. Или
просто вчерашние выбрасывать, невзирая на их свежесть, в ожидании следующих? Но
в какой-то момент поток может иссякнуть, и что тогда? Тогда свобода! А то я уже
чувствую себя обязанной. Часть новых роз я пристроила, а остальные собралась
отнести Марии Ипполитовне, но потом вспомнила, что Соня на меня в обиде. Отнесу
ей. Я вышла из дому на полчаса раньше.
– Фаинка? Ты чего это с утра с цветами?
– Да вот… Мне захотелось тебя побаловать.
– Красотища! Зайдешь?
– Минут на пятнадцать, иначе опоздаю.
– Завтракала?
– Конечно. Она обняла меня.
– Совсем нас забыла.
– Как я могу! Просто столько работы навалилось… И
обстановка в журнале какая-то нездоровая.
– А где она здоровая? Только в семье, да и то не во
всякой. Ты, наверное, в курсе этой Федькиной женитьбы дурацкой?
– Так вы же сами требовали, чтобы он женился.
– Больше не буду. Такая сука оказалась. Она сообщила
нам, что у нее был выкидыш, я расстроилась жутко, поехала ее навестить, а она
меня так обхамила… И никакого выкидыша у нее не было. Хотя эта дрянь нам даже
УЗИ показывала, у кого-то снимок то ли позаимствовала, то ли сперла… А Федька
молодец, хватило ума не прописывать ее. Все, я больше не вмешиваюсь. Пусть сам
женится на ком хочет, видно, внуков мне не дождаться. Хоть бы ты родила… Я бы
за ним ухаживала, ты ж мне не чужая… И ты, я знаю, ребеночка хочешь. Фаинка, ей
богу, роди! Хоть без мужа, в наше время это необязательно. А мы с Юликом будем
ему вместо деда с бабкой и все возьмем на себя, ты только роди, пока не поздно.
– Чтобы родить, надо найти производителя, а на горизонте
пусто.
– А кто ж тебе розы все время шлет? Я обалдела.
– Откуда дровишки?
– От консьержки, вестимо.
– Да, как тут информация поставлена…
– Ну так что? Он не годится в производители?
– Не хочу с ним вязаться, у него жена мегера.
– А жена ничего не узнает. Переспи с ним пару раз, если
получится, быстренько дай отставку, а ребеночек у нас уже будет.
– Нет, Сонечка, я так не хочу.
– Как?
– Без любви. Ребенка надо хоть зачать в любви.
– Может, ты и права, – задумчиво проговорила
она. – Наверняка даже права. Ну, а любовь есть хоть на горизонте?
– Нет, даже на горизонте нет.
– Да почему? – вдруг взорвалась она. – Почему
у такой красивой, умной, успешной все наперекосяк? Почему ты никого не любишь?
– Так некого!
– Нет, ты небось еще своего Шахрина не разлюбила.
– Разлюбила, – твердо ответила я.
В редакции, видимо, все ждали роз, а их не было, и в глазах
многих я читала явное злорадство.
– Фаина Витальевна, нету цветуечков, – развела
руками Светлана.
– Знаю. Я сама это прекратила.
– И правильно! А то эти наши бабёхи, видать, так
соскучились за цветуечками, шо…
Эту речь услышала Анита, как раз вошедшая в приемную.
– Светлана, я же просила, – страдальчески
поморщилась она.
– Умолкаю!
Я села за стол и начала просматривать верстку. Полезла за
ручкой – с компьютера читать верстку не могу – и рука моя наткнулась на что-то
мягкое. Это была дохлая мышь. Так, меня, кажется, начинают травить. Но я им не
доставлю удовольствия. Они ждут, что я начну визжать, но фиг вам! Я надела
перчатку, сунула мышь в пакет и молча отнесла в мусорную корзину в туалете.
Интересно, что будет дальше? Главное, не реагировать. Тогда
им станет скучно. Но меня трясло. Что я им сделала? Выгнала профнепригодную
Дину? А они, такие сплоченные, решили мне за это отомстить? Вряд ли. Слишком
много времени прошло. Или цветы просто подогрели уже остывающую ненависть?
Я зашла в комнату, где сидели Эстерсита, Нина и Вета. И
вдруг по глазам Эстерситы я поняла: это она! Она ждет скандала, разноса,
воплей. Но я только отдала Вете плохо прописанную рекламу духов. И мне
показалось, что ни Вета, ни Нина про мышь ничего не знают. У них были
спокойные, без ожидания, выражения лиц. Теперь понятно. После увольнения Ларисы
именно Эстерсита рассчитывала на мое место.
Раньше у нас были вполне приятельские отношения. В кризисе дело,
что ли? Кризис сказывался и на нас. Отпали некоторые рекламодатели, мы
крутились, как могли, никого пока не увольняя и даже не понизив зарплаты. Хотя
такая перспектива просматривалась довольно ясно. Зачем же Эстерсита рубит сук,
на котором сидит? Или, по дури, предполагает, что я не догадаюсь, чьих рук это
дело?
А Анита, похоже, витала в облаках. В редакции появлялась
нечасто, правда, нарыла где-то щедрого спонсора, который отвалил крупную сумму
за небольшую заметку о его любовнице, красивой породистой девушке. Такой
материал и поместить не стыдно. Но все же основной воз тащила я, а настроение у
меня было никудышное. А ведь на днях предстоял юбилей Марии Ипполитовны и
знакомство с тремя ее женатыми сыновьями. Однако с женатыми я никаких дел иметь
не буду. Мне это ни к чему. Но просто покрасоваться, покрутить хвостом,
нарядиться в охотку – уже приятно.
– Дружочек, вы только наденьте какое-нибудь нарядное
платье, – попросила меня Мария Ипполитовна.
– Обязательно!
– А вы с работы приедете?
– Конечно, но я вырвусь на часок в салон красоты, а
платье возьму с собой. На работе переоденусь.
– Умница, все продумали! – умилилась старая
леди. – Завтра приезжает Леня, Мишка прилетит послезавтра, а Степа уже
приехал. Он встретит братьев. У него же тут машина. Он такой внимательный
мальчик… Я думаю, это все-таки заслуга его жены. Знаете, если жена не приучит
мужа быть заботливым и внимательным…
