– Это я уже слышала. Она на всех тусовках поносит вас
последними словами.
– Анита, мы опять сбились на мои дела. Что у тебя?
Кроме журнала? Кстати, ты хоть хорошо его продала?
– Неплохо, брэнд-то раскрученный…
– А что на телевидении?
– Пока все хорошо, даже рейтинги растут. И я так это
полюбила… Даже не понимаю, откуда у меня брались силы на журнал, телевидение
сжирает все время и силы… Думала, сойду с ума без журнала, а на самом деле
вздохнула свободнее… Странно, да?
Я молча кивнула.
– Еще поругалась с сыном… Он начал пить… Я решила
взяться за него, но он стал в позу…
И девка его не желает никакой помощи от меня, а он у нее под
пятой… Боюсь, это плохо кончится… У меня что-то прервалось с ним… Мы не
понимаем друг друга… Он, видимо, не прощает мне моей карьеры, иными словами,
недостаточного внимания к нему… И я пока не знаю, как с этим быть… Грустно. И
страшновато за него… Да не страшновато, а просто страшно! Она умолкла.
– А Дмитрий Сергеевич?
– О, это забавно!
– Вы расстались?
– Да. Но как!
– А что?
– Знаешь, это были прелестные отношения… Легкие,
нежные, мы оба не молоды, зато понимали друг друга с полуслова, поднимали друг
другу настроение, мне было важно, что он у меня есть, ему тоже… Но в последнее
время я вдруг стала замечать, что он страшно раздражается, когда я с ним не
соглашаюсь, когда у меня есть свое мнение по тому или иному вопросу. Он, видно,
со своей Жучкой привык…
– С какой Жучкой?
– С женой. Она такая дворняжка… Да и фамилия у нее
Жучкова.
Я фыркнула.
– Он, видно, привык, что ему не возражают, к тому же он
большой начальник… А мне роль подчиненной как-то не идет, да и не умею я… Одно
время терпела, очень уж влюблена была… А в последний месяц, когда мне так было
тяжело, он грузил меня своими сложностями, а мои это так, пустячок… Я
сдерживалась, потому что он все-таки мне был небезразличен, боялась потерять
эти отношения, они при всем том были вполне приятными и необременительными…
– Но это не любовь?
– Фаинчик, что такое любовь? Мне казалось, это все-таки
что-то вроде любви… И он мне не раз объяснялся… Но я точно знаю, что Жучка про
меня узнала… И, видимо, начала работу… Ну, короче говоря, мы не виделись две
недели, а это много для нас… Он уезжал в Америку, я была в Англии… Словом, мы,
наконец, выкроили два часа на обед. Сидим, он привез мне подарок, я ему, он
сказал, что с утра у него было отвратительное настроение, а вот увидел меня, и
как будто солнышко выглянуло, словом, вся такая любовная чепуха. А я, надо
заметить, приехала на такси, машина сломалась. Это так, к слову. Ну сидим,
едим, пьем, он смотрит на меня, казалось бы, с любовью. Но я вдруг посмела в
чем-то с ним не согласиться, он вспылил, я в долгу не осталась, но потом все
как будто сгладилось… Короче, выходим на улицу. Он знает, что я без машины. А
там жуть, проливной дождь со снегом. Его ждет машина с водителем. И он
прекрасно знает, что я живу в десяти минутах езды, а я точно знаю, что он
собирается ехать домой.
– Анита, ты меня пугаешь!
– Да нет, это не страшно, это смешно… и грустно!
– Ну говори уже, не томи душу!
– Так вот, он вдруг спрашивает: «Дорогая, у тебя есть
зонтик?» Нет, отвечаю, еще не врубаясь. А он и говорит: «Кажется, у меня в
машине есть, я поищу». Вот тут до меня дошло. Я задохнулась, выскочила на
проезжую часть, и пока он искал зонтик, я уехала. Меня трясло от обиды и
возмущения. И дома я со злости расколошматила очень красивую вазу богемского
стекла, которую он мне подарил. И когда она разлетелась вдребезги, мне вдруг
все стало ясно. И смешно. Он просто был не мужчиной. Вернее, под заливистый лай
своей Жучки утратил все мужские качества. А зачем мне такой? Мужчина ведь не
только член.
– Действительно! Надо же…
– Ну вот… А еще я осознала… Понимаешь, когда появляется
хоть немного свободного времени, многое начинаешь осознавать… А тут, минус
журнал, минус Дмитрий Сергеевич… Появилось какое-то время, и я осознала, что у
меня, собственно, никого нет, кроме тебя… Ты, наверное, единственный человек, с
которым меня что-то связывает, и ты единственная, кто не станет злорадствовать…
Вот, собственно, и все… Мне одиноко, Фаинчик, грустно… Я разочаровалась в
людях… Но мне только сорок пять, я хочу жить! И буду, всем назло!
– Анита, а побороться с Жучкой, а?
– Никогда! Она слишком мелка… Да и он, как выяснилось,
этого не стоит.
– А он хоть понял, что произошло?
– Думаю, да.
– И больше не звонил?
– Нет. Он же не идиот…
– Анита, а с кем ты едешь на Хайнань?
– Одна. Я хочу отдохнуть, хочу теплого моря, хочу
набраться сил для нового витка… И я наберусь, я из непотопляемых, Фаинчик.
– И слава богу! Я убеждена, что ты найдешь своего
героя.
– Найду, не сомневайся! Кто ищет, тот всегда найдет!
Ну, а ты? Кто тот счастливец?
– Игорь Шувалов.
– Да ты что? Здорово, он отличный мужик. Ты любишь его?
– Да…
– Ты в этом не уверена? Да? Или есть кто-то еще?
И я вдруг поняла: если сейчас не поделюсь с Анитой, меня
просто разорвет!
– Колись, подруга! Знаешь, а мы ведь теперь подруги!
– Да, правда! Анита, помнишь, когда я вернулась из
Рима, какой-то мужик перенес меня через лужу?
– Помню, кстати, когда мне предложили зонтик, я как раз
вспомнила, что есть мужики, которые переносят даму через лужу, а есть, которые…
Тьфу! Так что с лужей? Вернее, с героем лужи?
Я рассказала Аните все. Она выслушала очень внимательно. Потом
спросила:
– И что ты думаешь делать?
– Если б знать…
– Все предельно ясно, выходи за Шувалова и дай тебе
бог! А тот, как ты выражаешься, муж графини, или лучше – герой лужи, это
чепуха. У вас же ничего не было… Один разговор по пьяному делу… Это мура.
Считай, что он просто попутчик в купе. Им тоже иногда изливают душу… И бывает,
даже больше… Я когда-то, лет пятнадцать назад, ехала в купе с одним довольно
молодым генералом…
– И что?
– И то! Мы разговорились, начали, как тогда водилось, с
политики, потом перешли на личные дела, а кончилось все роскошным дорожным
сексом. Утром приехали в Питер и расстались. Навсегда.
– А почему навсегда?
– Потому что в обычной жизни мы были несовместимы. И не
нужны друг другу… По крайней мере мне он был не нужен.
– А может, ты была ему нужна?
