Но есть тут один важный момент: подыгрывая и потворствуя общественному мнению в публичных заявлениях, и политики, и военные хотят все-таки знать реальное положение вещей! То есть: а что же произошло в действительности? Иначе можно таких дров наломать, что никому мало не покажется...
Поэтому в соответствующих кабинетах было принято решение, и теперь к вылету в Сухуми готовился генерал-майор Павел Николаевич Барецкий. Ему поставили задачу: разобраться со злосчастным инцидентом на месте и доложить, что там к чему и почему. Барецкий наделялся самыми широкими полномочиями. Павел Николаевич заслуженно считался специалистом именно по кавказским делам, а оперативная хватка у него была не хуже, чем у медвежьего капкана.
Генерал-майоры ГРУ гражданскими авиалиниями не летают, для них положено организовывать спецрейсы военно-транспортной авиации. Павел Николаевич стоял на взлетно-посадочной полосе одного из подмосковных военных аэродромов. Его окружали несколько человек: адъютант, референты, помощники. Летний ветер пошевеливал пожухшую траву аэродромного поля, охлаждая разгоряченное лицо генерала.
Настроение у Барецкого было отвратительным. От дела, которое ему предстояло расследовать, на километр несло такой тухлятиной, что подумать тошно! Были у Павла Николаевича некоторые предварительные соображения, и никакой радости они ему не приносили. Предстояло выкручиваться, если он прав, из крайне неприятной ситуации, которая запросто могла перерасти в полновесный международный скандал.
Генералу подали трап, все было готово к вылету. Но не давала Барецкому покоя одна мысль. Прежде чем подняться в чрево самолета, Павел Николаевич повернулся к одному из своих референтов с полковничьими погонами на плечах.
– Есть новости по Александру Селиванову? – отрывисто спросил Барецкий. – Хоть какая-то информация за последние сутки?
– Пока еще нет, – развел руками полковник. – Только то, что передают в новостях.
– Очень плохо! – расстроено сказал генерал-майор. – А от человека, который должен был контролировать Селиванова?
– Тоже нет. С ним утерян контакт, он перестал выходить на связь. Вы что же, полагаете...
– Полагаю! – тяжело вздохнул генерал Барецкий. – Я боюсь, что Александр мог переметнуться на сторону врага. Эх, Селиванов, Селиванов!..
– На сторону какого врага? – поинтересовался референт у своего шефа. – У нас их там без счета.
– Это верно, – со злостью в голосе ответил Павел Николаевич. – Но сейчас я имею ввиду Андрея Василевского с его головорезами. Самый опасный враг получается из бывших своих. И если выяснится, что я, старый осел, сам запустил в стаю к одному волку еще и второго, не хуже, то мне останется только своими собственными руками погоны спарывать. Впрочем, ничего еще не ясно. Ни-че-го! Но почему же не выходит на контакт его контролер?
Глава 24
Джип Айаса Саидовича Речуа, ревя мотором, поднимался по горной дороге чуть южнее Нового Афона. Было еще раннее утро, солнце совсем недавно поднялось над вершинами Большого Кавказского хребта, но воздух уже пропитался зноем, и лишь влажный ветерок с севера, от Бзыби, давал некоторое облегчение. Кондиционер Речуа включать не хотел – его беречь надо. Айас Саидович просто опустил стекло, и теперь с наслаждением подставлял вспотевший лоб прохладному встречному потоку ветра.
На этот раз он был, конечно, не один. Кроме шофера на заднем сиденье машины расположились два мощных угрюмых парня в камуфляже, который становится национальной одеждой абхазов. Охранники, причем неплохо вооруженные: у каждого по «стечкину». Встреча, на которую собрался «абхазский Берия», могла приобрести такой характер, что никакая предосторожность излишней не покажется. Да и у самого Речуа под мышкой что-то заметно топорщилось.
При зрелом размышлении лучше бы этой встречи избегать, а не напрашиваться на нее, но возникла возможность сорвать хороший куш, а Речуа был азартен и патологически любил деньги.
– Поверни вон туда, – приказал он шоферу, – направо, к заброшенной каменоломне.
Тот послушно повернул, и джип, отбрасывая задними колесами гравийную крошку, покатил по узенькому проселку. Ага, вот и каменоломня. А что это перед ней? Приличных размеров дерево, бук, причем видно, что свалили его совсем недавно, даже листва не завяла. К чему бы здесь это перегораживающее дорогу бревно? Справа и слева от дороги лес, а мимо каменоломни теперь не проедешь! В мозгу у Айаса Саидовича тренькнул звоночек опасности.
– А ну, стой! – он схватил шофера за плечо. – Тормози и разворачивайся.
Поздно!
Тяжелый джип – не спортивная «альфа-ромео», его одним движением руля не развернешь, будь ты хоть трижды Михаэль Шумахер! Хотя шофер у Речуа оказался хорошим: он уже почти завершил разворот, когда раздался громкий треск, и метрах в десяти от тупой морды джипа свалился еще один бук.
Все. Машина абхазов оказалась в ловушке. С дороги в лес не свернешь, а прямой и обратный путь блокируют два древесных ствола, которые только впятером и оттащишь. От поваленного только что дерева по направлению к джипу неторопливо двигались пять человек. Андрей Василевский, Александр Селиванов и еще трое в традиционном камуфляже. Лица у них выглядели хмуро, но оружия в руках пока не наблюдалось.
– Спокойно! – сказал основательно побледневший Айас Саидович. – Мы и должны были с ними встретиться, только без таких вот... сюрпризов. Шофер остается в машине, а вы двое – со мной. Поговорим, постараемся уладить дело миром. Если бы они хотели нас убить, то просто шарахнули бы из гранатомета. За оружие без крайней надобности не хватайтесь: это настоящие волки, к тому же их больше. В прямом огневом контакте нам ничего не светит. Все поняли?!
Он грузно выбрался из жжипа и зашагал к остановившемуся Василевскому и его людям. Сзади топали двое охранников. Василевский сделал знак рукой, и трое его людей отошли чуть в сторону, рядом с командиром остался лишь Александр Селиванов.
– Ты привез деньги, которые мне задолжал? – не здороваясь, спросил Андрей Василевский обманчиво спокойным тоном. – Потому что больше мне с тобой говорить не о чем.
– К чему же так резко? – в ненатуральном удивлении поднял брови Айас Саидович. – Мы с тобой рассчитались, дорогой! Ты тут что-то путаешь, это недоразумение! Но я готов спокойно поговорить с тобой о делах. Я даже готов согласиться на твои требования, отдать тебе то, что ты считаешь долгом, и приплатить еще немало! Если ты окажешь мне еще одну услугу.
Лицо Андрея Василевского оставалось совершенно непроницаемым, только скулы напряглись и побелели.
– Эта англичанка, Джулиана Хаттерфорд, – продолжал Речуа заискивающим тоном, – зачем она тебе? Одна морока! Я ведь давно догадался, что это ты держишь ее в плену, там, внизу. Отдай ее мне, я тебе хорошие деньги предложу. А я тебе ответную услугу окажу, прямо сейчас. Когда мы созванивались, ты мне про этого вот типа словом не обмолвился, а не было такой договоренности, что он на встрече будет! Ты знаешь, кто это такой?! Ты даже не догадываешься, какую змеюку на груди пригрел!
