У генерала практически не осталось сомнений относительно того, кто именно напал. Почерк Василевского просматривался совершенно явственно, кроме того, нельзя было по-иному объяснить исчезновение Селиванова и его нынешнее заявление, – по сути, – от лица Василевского. То, что Александр в записи на видеокассете говорил «...вот тут ... у меня мины...» Барецкого в заблуждение не ввело, да и феоктистовская информация подтверждала – Селиванов лишь исполнитель, но не организатор. Один из вопросов: почему Александр стал исполнителем воли Василевского, почему переметнулся? Неужели его обида оказалась настолько глубока, и он решил отомстить при первой возможности, не останавливаясь перед предательством? Еще сутки назад, вылетая с подмосковного аэродрома, Павел Николаевич прикидывал такой вариант. Как ни печально, его предположения, похоже, имели под собой самые реальные основания. И все же что-то здесь было не так, это неясное «что-то» мучило генерал-майора, как заноза. Нужно подробно расспросить людей, встретивших Александра Селиванова в тот, первый вечер.
Оставался совершенно непонятным и еще один вопрос: хорошо, будем считать, что нападал Андрей Василевский со своими людьми, но зачем ему это понадобилось? Акт мести? Чепуха! Кому мстить? Совершенно незнакомым солдатам и офицерам? Кроме того, пожелай такой опытный и опасный волчара, как Василевский, отомстить, отыграться на российских миротворцах, там трупы штабелями бы лежали. А ведь ничего подобного!
Откуда взялись грузины? Тоже были в группе Василевского? Возможно, но маловероятно, не любит Андрей Федорович кавказцев любой национальности. Это ведь уже больше, чем фальшивая нота. Тут полный диссонанс! Тогда? Какое отношение к событиям той ночи имеет упомянутый Феоктистовым «скользкий, но умный тип», Айас Саидович Речуа? Или никакого? Плохо верится, потому что в дальнейшем он вдруг выдвигается в центр происходящего. Наконец, кто и зачем снимал злосчастный видеосюжет, взбудораживший общественное мнение по всей России?
Вот над этими вопросами и работал генерал-майор Барецкий на базе российских миротворцев, когда ему доложили, что о встрече с ним просит некий англичанин. Заинтересованный Барецкий на встречу немедля согласился, распорядившись пропустить англичанина через КПП и провести сюда, в штабной домик.
Внешне два этих человека были совершенно непохожи друг на друга, но вот в глазах, в манере держаться – было что-то общее. И воистину: рыбак рыбака видит издалека! Еще не было сказано ни слова, а оба уже отчетливо представляли, с кем судьба свела. Потому что опытны были и умны!
Они глядели друг на друга, чем-то неуловимо напоминая двух мощных, крупных пожилых котов. Ветеранов подвальных и чердачных битв с рваными ушами, со шрамами на мордах. И в точности, как два таких серьезных зверя, сцепиться не спешили. Это пусть котята торопятся. А здесь сперва стоит посмотреть, у кого нервы крепче. А глядишь, и сцепляться нужды не возникнет, а совсем даже наоборот, посотрудничать предстоит, если интересы совпадут.
– Эндрю Аббершоу, начальник отдела безопасности российского представительства Би-би-си, – на отличном русском языке первым представился англичанин.
Павел Николаевич понимающе улыбнулся. Все правильно, и должность свою он указал, наверняка, совершенно точно, ни на дюйм не отклонившись от истины. Только вот Барецкому прекрасно известно, что на таком посту может работать только профессиональный разведчик из МИ-5.
– А я – Павел Барецкий, представитель... скажем, военной прокуратуры Российской Федерации, – вежливо ответил он. – Весь к вашим услугам, мистер Аббершоу.
Теперь уже точно так же понимающе улыбнулся англичанин.
– Но прежде один нескромный вопрос, – сказал Барецкий, изобразив самую любезную и добродушную улыбку. – Откуда вы вообще узнали, что я нахожусь здесь, мистер Аббершоу?
– Да как вам сказать... – в голосе англичанина прозвучала легкая, необидная ирония. – Слухом земля полнится, так, кажется, принято выражаться у русских? Как только я узнал, что в Абхазию прибыл, – Аббершоу сделал короткую паузу, – представитель военной прокуратуры, я тут же понял, что он будет расследовать дело о нападении на городок миротворческих сил. Где же искать такого представителя, как не здесь, на месте трагических событий? В ту ужасную ночь тяжело пострадал один из моих соотечественников, молодой оператор нашей компании Майкл Белчер. Он до сей поры между жизнью и смертью! Я хотел встретиться с вами, в частности, и для обсуждения вопроса о компенсации.
«Слухом, значит, – весело подумал Барецкий. – Ай, молодцы англичане! Быстро меня вычислили! Интересно, где протечка – здесь или в столице? Ладно, потом выясним. Он даже не особо маскируется, дает мне понять, что хочет сыграть в открытую. Правильно, кстати, делает. Что ж... Я не возражаю. Белчер тут – не пришей кобыле хвост, он не может этого не понимать, равно как и того, что и для меня это не секрет. Белчер – это предлог. Но просто так, ради удовольствия познакомиться со мной, он светиться бы не стал. Тогда? А спрошу-ка я его впрямую, он, похоже, к этому меня и подталкивает!»
– Послушайте, мистер Аббершоу, – задушевно сказал он, – стоит ли нам пудрить друг другу мозги? Это идиома русская такая, смысл: не будем терять времени и пытаться ввести собеседника в заблуждение. При чем тут пострадавший Белчер? Я не врач, а все вопросы, связанные с гипотетической компенсацией, должны решаться на уровне вашего посольства, обычным дипломатическим путем, а никак не в приватном разговоре. Чего, в действительности, вы от меня хотите?
– Прекрасно! – Аббершоу изобразил что-то вроде аплодисментов. – Приятно иметь дело с умным человеком. Для начала: то, чем я сейчас занимаюсь, ни в коей мере не противоречит интересам России, скорее наоборот. Даю слово профессионала и джентльмена.
– Верю, – кивнул Барецкий. – Не столько вашему слову, сколько своим... источникам и логическим построениям. Поэтому и разговариваю с вами.
– Совсем хорошо, – обрадовался англичанин. – Мне, точно так же, как вам, необходимо досконально разобраться в том, что произошло той ночью здесь, какие это повлекло последствия и к чему приведет в дальнейшем. У вас имеется кассета, которую террористы переслали сочинским бизнесменам. Точнее, ее копия. Мне бы хотелось просмотреть эту запись.
– А что она у меня имеется, вам эту новость тоже сорока на хвосте принесла? – рассмеялся Павел Николаевич. – Допустим, есть такая запись. Допустим, я пойду навстречу и покажу ее вам. А что взамен? Люди нашей с вами профессии привыкли к тому, что информация имеет цену. Я, понятно, не о деньгах говорю. Но я тоже нуждаюсь в свежей информации.
– У меня есть материал, который должен вас заинтересовать, – мгновенно отреагировал Эндрю Аббершоу. – Аудиозапись моей соотечественницы, Джулианы Хаттерфорд. Она в настоящий момент в плену у террористов. Именно она давала комментарий к скандальной записи, которую сейчас крутят по вашим информационным каналам. Но параллельно она записалась на четвертую дорожку, об этом еще догадаться надо. Ваши пока не догадались, не догадался бы и я, если бы не ожидал чего-то подобного. Сама механика нападения и состав нападающих вам, как я понял, и без этого ясен. Но есть там один любопытный аспект, в ее тайной записи. Она упоминает о вашем человеке, перешедшем из... хм-м «военной прокуратуры» на сторону террористов. И мне кажется, что это тот самый человек, с которым я говорил здесь, в городке, за несколько часов до нападения. По моим сведениям, он погиб. Жаль, он должен был очень много знать!
