– Это пройденный этап, – парировал Привалов, – мне хочется девственности и непорочности.
Доронин молча запустил в напарника армейским ботинком американского образца.
– Гляди-ка, – прокомментировал Привалов, увернувшись от ботинка, – ревнует.
Второй ботинок попал точно в цель. Торин, наблюдая, как группа валяет дурака, хотел было уже прекратить все это, когда сидевший с головными телефонами на висках Горбачев поднял предостерегающе палец над головой. Все замерли. Николай слушал эфир и хмурился, затем что-то стал писать карандашом.
– Что? – спросил Торин, когда Николай спустил наушники на шею.
– Абзац, ребята! «Карину» взяли. Шесть часов назад. Вот координаты, откуда прошла последняя радиограмма о нападении с борта судна.
Торин проклинал воздушных террористов на чем свет стоит, но внешне старался держаться спокойно, чтобы не нервировать группу. Он резонно решил, что судно, которое успело дать радиограмму в эфир, не поведут морем далеко. Вряд ли оно вообще вышло за пределы Аденского залива. Нападение совершили на девяносто процентов сомалийцы. Тут у них границы влияния почище государственных. Спрятать надежно судно можно только в прибрежных скалах, но они тянутся от Джибути до мыса Рас-Хафун. А это ни много ни мало больше тысячи километров побережья. Несколько часов группа просидела над картами и космическими снимками. В конце концов определились наиболее вероятные участки побережья. Торин дал команду начать поиски, надеясь на удачу. Если повезет, то судно могут найти и завтра, если нет, то через месяц.
Решено было, что Корнеев, как человек технический, вместе с Ириной будут изображать метеорологов, которые проводят на побережье наблюдения. Выдав паре один из ноутбуков и мощный бинокль, Торин отправил их в город. Из соответствующего легенде оборудования удалось раздобыть лишь допотопный барометр-анероид и крыльчатый анемометр. Арендовав у хозяина одного из кафе небольшой ободранный открытый грузовичок, пара выехала за город и стала рыться в Интернете. Образец журнала наблюдения найти удалось быстро, гораздо дольше пришлось разбираться с тем, для чего нужны данные приборы, что и как ими мерят. Разлиновав купленную в магазине обычную книгу учета – пустографку, пара двинулась вдоль побережья.
Взбираясь на скалы, Корнеев и Веденеева добросовестно вели замеры и записывали показания, не забывая внимательно осматривать бухты, заливы и другие удобные для стоянки судна прибрежные участки. Излазив по скалам около шестидесяти километров побережья, к вечеру пара стала устраиваться на ночлег. Кому-то одному можно было устроиться и в кабине, но из чувства солидарности оба легли в кузове на расстеленном брезенте, завернувшись в шерстяные одеяла. Быстро темнело, и на небе стали появляться звезды. Несмотря на усталость, спать не хотелось.
– Дмитрий Сергеевич, – спросила Ирина, – а здесь дожди бывают? Как ливанет, мы и в кабину не успеем забраться.
– Что-то я не слышал про дожди в районе Красного моря, – ворочаясь, отозвался Корнеев.
– Дмитрий Сергеевич, а вы как к Торину попали? – неожиданно снова спросила Ирина. – Глядя на вас, можно подумать, что вы добропорядочный семьянин и домосед. А оказывается, у вас вон сколько полезных талантов.
– Как-как? – ворчливо передразнил Корнеев девушку. – Кверху каком, вот как!
– Нет, ну правда! Или это тайна?
– Какая уж тут тайна… – как-то грустно ответил Корнеев. – Была у меня «одна, но пламенная страсть».
– Женщина? – оживилась Ирина.
– Ага, женщина. И имя ей водочка…
– Вы что, сильно пили? – осторожно спросила Ирина.
– Не то чтобы сильно, как все. – Перестав ворочаться, Корнеев сел в кузове и накинул на плечи одеяло. – Я ведь человек был общительный, компанейский. Любил с друзьями посидеть.
– Да вы и сейчас такой.
– Сейчас я обремененный грузом воспоминаний, а тогда был беззаботен и жил работой. Ну, еще и досугом. Я же Андрея давно знаю, в одной конторе работали. Я тогда был инструктором учебного центра ГРУ, там свои таланты и передавал курсантам. А с водочкой беда. Пил не больше, чем другие, только невезучим был. Всем с рук сходило, даже когда с большого «бодуна» заявлялись на службу. Или когда на службе выпивали. А я вот, представь себе, всегда попадался.
– Неужели? – Ирина села рядом с Корнеевым. Спать ей не хотелось.
– Да уж, – кивнул Дмитрий Сергеевич. – Не осознал я тогда, что это, так сказать, предупреждение свыше. В инструктора-то я попал из научной лаборатории. Принимал участие в том числе и в проектировании роботов-саперов, и в разработке водяных мин.
– А это что такое? – удивилась Ирина.
– Водяная мина-то? У-у, классная вещь, – оживился Корнеев. – Представляешь, стоит, например, в городе заминированный автомобиль. Открываем мы багажник, а там путаница проводов и пара артиллерийских осколочных снарядов. Представляешь, что будет, если рванет?
– Представляю, но людей из района можно эвакуировать.
– Эвакуировать – это в любом случае, но какой ущерб будет окружающим зданиям, инженерным коммуникациям и тому подобное?
– Это да. Согласна.
– Ну, вот. А это еще и обезвредить нужно. Помнишь, как в американских боевиках их супергерои всегда угадывают, какой проводок нужно откусить? А угадать-то сложно, плюс – всякие сюрпризы бывают. Так зачем же человеком рисковать? А тут все просто. Ставится под багажник небольшая конструкция в виде емкости с водой, а под ней взрывчатка. Взрыв спроектирован направленно вверх. Отходим за угол и взрываем. Под воздействием взрыва, кстати, очень небольшого, столб воды с большой силой и в очень короткий промежуток времени ударяет в днище багажника автомобиля. Все взрывное устройство, не успев сработать, разлетается на запчасти. Иди и собирай.
– Вместе с автомобилем? – усмехнулась Ирина.
– Дитя, – величественно парировал Корнеев, – в том-то и дело, что даже автомобиль остается практически целым. Ему разрывает только заднюю часть кузова. Даже салон не страдает.
– Ого!
– Вот тебе и «ого», – ответил Корнеев и как-то сник. – Вот из-за водочки и своего невезения я оттуда и вылетел. Пару раз попался одному и тому же привередливому начальнику. Направили инструктором, но я не внял. В результате оказался на гражданке.
– Запили? – грустно спросила Ирина.
– Не угадала. Наоборот, завязал. Только мне так скучно стало, а тут Торин объявился. Махнул я рукой на все и согласился. Человек я одинокий, якорей никаких. А Андрей – человек надежный, с ним работать можно. А сама-то ты как в нашей компании алкоголиков, уголовников и убийц оказалась? – спросил Корнеев, поняв, что уснуть не удастся долго.
– Тогда в вашей компании не хватает проститутки! – заявила Ирина.
– Ну уж! – не поверил Корнеев.
– Шучу, конечно. Отец мой был дипломатом, и я до четырнадцати лет жила в Иране и Пакистане. Он меня пацанкой называл, такой оторвягой я была. С детства любила по горам лазить, единоборства всякие изучала. Поступила в МГИМО. Тут уж спортом серьезно занялась – выполнила мастера спорта по альпинизму и биатлону. Так что я востоковед по образованию, отсюда и знание арабского языка. Честно говоря, в институт я поступила по настоянию отца. А когда его не стало, то решила свою жизнь устраивать по-своему. Тут мое мальчишество и проявилось в полной мере.
