– Что? – не понял сомалиец. – Какой метеозонд?
– Это такой воздушный шар, – охотно начал объяснять Привалов и показывать руками, в то время как Доронин наблюдал за обыском в их машине, – к нему снизу привязаны всякие приборы. Они измеряют температуру воздуха, влажность…
– Убирайтесь отсюда, – приказал сомалиец, когда его люди показали, что в машине ничего интересного или подозрительного нет, – нет здесь никаких шаров.
– Мы не можем уехать без шара, – возразил Привалов, – там же приборы, мы проводим исследования…
– Эй! – вдруг подал голос молчавший до этого Доронин. – Куда понес? Положи барометр на место. Это наши приборы, нам с ними еще работать.
Он попытался отнять прибор у сомалийца, но тот не выпускал его из рук. Второй пират ткнул Доронина стволом автомата в бок, но десантник сразу же ухватился за ствол и отвернул его рывком в сторону.
– Не дури! – тихо сказал по-русски Привалов.
Вдвоем они могли обезвредить эту группу в мгновение ока. Даже в одиночку. Но сейчас они были в разведке, и показывать свои навыки было нельзя. Ученые-метеорологи не должны уметь драться, а кроме того, им следовало все же закончить обследование участка побережья. Наломав дров, им придется только сматываться отсюда без информации, а возможно, и под огнем. Кто знает, откуда вынырнул этот джип, может, там еще парочка с пулеметами. Нет, войну затевать сейчас не следовало ни в коем случае.
Доронин быстро понял предупреждение и отпустил автомат, но было поздно. Удар приклада в поясницу бросил его на колени. Привалов чуть было не кинулся ему на помощь, но вовремя остановил себя.
– Что вы делаете! – крикнул он. – Мы же не сопротивляемся…
Договорить ему не дали. Получив удар по голове сзади, Привалов на некоторое время потерял ориентацию, но не самообладание. Главное, не дать волю рефлексам…
Торин некоторое время молча рассматривал морских десантников. Ирина за его спиной прыснула в кулак, сдерживая смех. Не удержался от комментариев только Дмитрий Сергеевич.
– Вот так, командир, – сказал он, сокрушенно качая своей лысой головой, – посылаешь людей на задание, а они в кабак и пьяные драки устраивать.
Выглядели Доронин и Привалов в высшей степени колоритно. Двое здоровенных мужиков стояли перед Ториным пыльные, в изодранных рубашках. Лица их были в ссадинах и кровоподтеках.
– Иллюстрацию вижу, – наконец сказал Торин, – теперь неплохо бы с текстом познакомиться.
– Текст очень простой, – проворчал Доронин, – разыгрывали мирных ученых.
– Учтите, Андрей Петрович, – сморщившись, добавил Привалов, – ни на йоту не отступили от предложенной вами легенды. Вот вам и результат.
– Этот вижу, – кивнул Торин, раскладывая на столе карту побережья, – а другие результаты есть?
– Не такие, правда, красочные, но есть, – ответил неунывающий Привалов и подошел к карте. – Вот здесь нашу машину перехватил их патруль. Мы успели проверить возможные варианты вот отсюда и досюда. Потом нас остановили и велели убираться назад. Ну, мы и послушались.
– Гадать нечего, – пробасил рядом Доронин и ткнул пальцем в карту, – вот эту бухту они охраняют. Надо ее ночью с воды обследовать.
Обсуждение прервал телефонный звонок. В первый же день Торин купил на базаре мобильник, номер которого дал своему новому знакомому в кабаке. Кажется, с ним были готовы встретиться. Андрей Петрович ответил. Звонил тот самый сомалиец, который подсел к Торину и Николаю в кабаке.
– По поводу цемента я вам дам ответ через два дня, – сказал он, – надеюсь, что вы понимаете обоюдную выгоду сделки и не будете спешить. И вам и нам интереснее вести речь о всей партии, а не о ее части. Но это еще не все. Один человек хочет предложить вам очень интересный груз, но для этого вам надо встретиться с ним лично. Если вы располагаете временем, то завтра в девять утра мы встретимся на старом месте, и я познакомлю вас.
Торин отложил телефон и задумался. Слишком все просто и легко складывалось. Пришел незнакомый человек, прикинулся «левым» торговцем. На него сразу клюнули и стали предлагать сделки. Но, с другой стороны, кого им здесь бояться? Есть товар – давай, нет товара – тогда кто ты такой? Интерпол? Тогда тебя здесь никто и никогда не найдет. Точнее, твоего тела. Надеяться на полицию нечего, это наверняка. Все они тут одним миром мазаны. Цивилизация и закон только в столице да в паре крупных городов, а на остальной части…
– Откуда звонок? – спросил он Николая, сидевшего со своим ноутбуком.
– Оттуда же, где мы вчера и были.
– Интересно, до такой степени ничего не боятся?
– А кого? – согласился с ним Корнеев, думая, очевидно, о том же. – Им тут бояться можно только конкуренции.
– Резонно. Выхода у нас все равно нет, поэтому на встречу я иду. Иду один.
– Мне оснастить вас электроникой? – спросил Горбачев.
– Вот этого как раз не стоит делать. Если поймут, что я в микрофонах и маячках, то все дело испортим.
– Ну, одну маленькую хитрость я могу сделать, – не унимался Николай.
– Какую?
– Замкнуть батарею на вашем телефоне так, чтобы он подавал сигнал постоянно, даже когда выключен. Тогда я вас могу отслеживать, как по радиомаяку.
– Ладно, давай. Остальным приказ такой. Доронин и Привалов пошатаются около кабака и посмотрят обстановку. Чуть заметите знакомые лица, сразу убирайтесь оттуда, чтобы мое присутствие не связали с вашим. А ты, Дмитрий Сергеевич, с Ириной держите наготове катер с оружием. На вас прикрытие или эвакуация с моря, если таковое потребуется. Но без сигнала не дергаться. Даже если меня увезут из города. Только следить за сигналом на экране у Коли. Всем все ясно?
В назначенное время Торин вошел в ресторанчик и уселся за столик. Он осмотрелся по сторонам и решил, что можно и перекусить. Вряд ли к нему сразу подбегут те, кто назначил встречу. Новый человек наверняка захочет присмотреться к нему со стороны, понаблюдать за ним. Торин заказал себе «яхни» – тушеное мясо с овощами и «саду» – крепкий кофе без сахара, в который здесь добавляют гвоздику и кардамон. Ел он не спеша, с видом человека, очень в себе уверенного, которому нечего опасаться. Минут через двадцать, когда он отодвинул пустую тарелку и стал допивать кофе, к нему наконец подошли.
Вчерашний знакомый с неизменной любезной улыбкой представил Торину худощавого невысокого араба с морщинистым загорелым лицом.
– Вот человек, который хочет с вами встретиться, – сказал он, – а я вас оставлю. Дела.
– Зовите меня Музафир, – проговорил старик скрипучим голосом, голосом человека, который привык повелевать. – А как я должен называть вас?
– Меня можете называть Фредом, – ответил Торин.
Он удивился. Этот старик явно не был посредником, это был хозяин. Уверенно они себя здесь чувствуют, однако.
