– Надо выбираться отсюда и заполучить в руки оружие, – прижавшись лицом к иллюминатору, проговорил Морли, – здесь мы как в мышеловке…
Договорить он не успел. Мощный взрыв ударил по барабанным перепонкам, и через пару секунд «Хоуп» качнуло. Звук мотора исчез, но на палубе и на берегу вовсю трещали автоматные очереди. Было очевидно, что между пиратами и еще кем-то, кого не остановила потеря катера, разгорелся бой.
Глава 10
Нина Боллард была еще просто московской девчонкой Машей, когда в четырнадцать лет у нее случилось два самых впечатляющих события. Не то чтобы до этого жизнь ее не изобиловала событиями и впечатлениями. Во дворе и в школе ровесницы, глядя на нее, презрительно кривили губы, а мальчишки считали ее своим в доску парнем. Маша всегда жалела, что родилась девчонкой. Она играла в мальчишеские игры, наравне с мальчишками дралась. Училась она хорошо, но это не мешало ей дружить с самыми отчаянными хулиганами и двоечниками. Маша имела от рождения практически феноменальную память, что помогало ей обходиться без зубрежки и долгих сидений за уроками. А дар умения объяснить доходчиво самые замысловатые вещи позволял ненавязчиво и между делом помогать своим приятелям. Она не чуралась и просто давать списывать домашнее задание, но старалась объяснить смысл решения. Мальчишки ее уважали и тянулись к ней. Более того, Маша была очень спортивным ребенком и блистала на уроках физкультуры практически во всех видах спорта. Когда же в седьмом классе в школу стали приходить тренеры из различных спортивных секций за юными талантами, то на Машу сразу же обратили внимание. Маша пошла в секцию самбо.
Оба примечательных события произошли в один день, точнее вечер. В начале года в классе, где училась Маша, появился новичок. Звали его Сергей, у него были светлые, чуть вьющиеся волосы, ясные серые глаза и румяные щеки. Нельзя сказать, что Сергей был толстым, нет, но он был каким-то мягким, кругленьким и абсолютно неспортивным. Пацаны в классе сначала не приняли новичка, да и Маша отнеслась к нему со свойственной в ее возрасте жестокой иронией. Но прошло время, и Сергей ее покорил.
Дело в том, что у Маши была одна великая тайна. Она очень оберегала ее, боясь, что ее авторитет рухнет в одночасье. Маша очень любила стихи, особенно лирику. Она даже сама пыталась писать, воспевая душевные переживания влюбленной души. Нет, она не была влюблена, но, оставаясь девчонкой, много думала о любви и ждала ее с нетерпением. Естественно, ее возлюбленный будет высоким, сильным, храбрым и мужественным. Она уже представляла себе его атлетическую фигуру, короткую стрижку и проницательный взгляд. Она рано открыла для себя настоящую поэзию, выходящую далеко за рамки школьной программы.
Сергей же открылся ей с неожиданной стороны на уроках литературы. Он так завораживающе читал стихи, он так много знал о поэтах и так интересно об этом рассказывал, что образ мальчишки-рохли отошел на второй план, а на первый вышла его душа – глубокая и романтическая. И до Маши как-то сразу дошло, что Сергей похож на Есенина, особенно когда читал его стихи. И они стали встречаться, и сразу рухнула стена между классом и новичком. Ведь лидер признал его. И Маша, конечно не при всех, не в классе, а вечерами, когда они вдвоем бродили по скверам и бульварам, глядела в рот Сергею восторженным взглядом и слушала его рассказы о поэтах, слушала стихи, в том числе и его собственные.
В спортивной секции самбо девочек были единицы, но тренеры прочили Маше большое спортивное будущее. Но ей этого было мало, да и не успехи ее волновали. Занималась она для собственного удовольствия. Маша часто просиживала часами около боксерских рингов, а дома ее ждала самодельная груша и настоящие перчатки, которые подарил отец. Этот подарок вызвал большой скандал в семье, так как мама крайне отрицательно относилась к увлечениям дочери. Отец же, напротив, в глубине души жалея, что Маша не родилась мальчишкой, поощрял ее. Дома Маша воспроизводила те движения, ту технику, которую впитывала на тайных посещениях боксерского зала. Какая-то интуиция подсказывала ей, что совмещение борцовских приемов и бокса не только возможно, но и наиболее эффективно. Кое-какие борцовские приемы она усовершенствовала и изобрела для себя подсечки без мануального контакта с партнером. В 89-м году, кстати, можно было уже посмотреть фильмы с героями, владеющими старинными единоборствами. Эти движения и удары Маша тоже пыталась изучить самостоятельно.
В тот апрельский вечер они, как обычно, бродили с Сергеем по скверам. И то ли весенний воздух, то ли горящие восторженные глаза Маши подтолкнули мальчишку. Он не удержался, взял подругу за плечи и приблизил свое лицо к ее лицу. У Маши так сильно забилось сердце, что, казалось, оно сейчас выскочит из груди. Она закрыла глаза и замерла, будто балансируя на тонкой проволоке между явью и иным, сказочным, миром. Сергей, который был чуть ниже ее ростом, приподнялся и прикоснулся своими удивительно мягкими и теплыми губами к ее губам. Когда он отстранился, то оба еще долго стояли, переживая этот трепетный первый поцелуй.
Они, не сговариваясь, решили не обсуждать происшедшее между ними. Во-первых, им обоим не было еще и пятнадцати лет, и они не знали, как и что здесь обсуждать, а во-вторых, это была их очень большая тайна. Так и шли они молча домой, иногда, как бы невзначай, касаясь локтями друг друга. Шли, не видя никого и ничего вокруг, наполненные до краев своей огромной тайной.
В глухой части сквера они даже не обратили внимания на подвыпившую компанию. Если бы не затуманенное воспоминанием о первом поцелуе сознание, то и Маша, и Сергей давно бы заметили эту четверку и свернули бы в другую сторону. Но им сейчас хотелось уединения, безлюдной тишины сквера.
Трое парней были, судя по всему, старшеклассниками одной из соседних школ, а один, лет двадцати, с виднеющейся тельняшкой из-под расстегнутого ворота, скорее всего недавно вернувшимся из армии десантником. Один из парней, прыщавый и тщедушный, вскочил с лавки и, гадко ухмыляясь, загородил дорогу Сергею с Машей.
– Гляньте, какая у него цыпочка, – дыша портвейном, изрек парень, осматривая Машу с ног до головы. – Ты чего теряешься, пацан, хватай ее за сиськи.
Продолжая ухмыляться, прыщавый протя-нул руку к Машиной груди. Сергей тут же встал перед ним и отбросил его руку. Прыщавый сделал удивленно-наглое лицо и схватил Сергея за рукав.
– Убери руки, – взволнованным голосом сказал Сергей и попытался освободить рукав.
По отработанному сценарию еще двое старшеклассников соскочили с лавки и окружили подростков.
– Ты чего это тут поешь? – с угрозой спросил один из них и слегка ткнул Сергея кулаком в челюсть. Не сильно, так, чтобы унизить.
Сергей стиснул зубы и упорно пытался освободить рукав. В это время с лавки лениво поднялся заводила. Его шестерки сделали свое дело, сейчас он будет куражиться, развлекаться. Маша сразу поняла, что добром это не кончится. Не будет детской драки с ободранными локтями и коленями, не будет здесь разбитых носов. Слышала она, чем это кончается. В таких случаях обычно сбивают наземь и бьют ногами с ожесточением садистов, потому что хмель бьет в голову и застилает глаза, а наружу выплывает жестокая страшная дикость от увиденной крови. А кровь будет, обязательно будет. А может, это кончится еще и чем-то страшным для нее. Она знала, что выглядит старше своих лет. Высокая, со стройной фигурой и заметно оформившейся грудью. Видела Маша, как смотрел на нее этот главарь. В его глазах было скотство и грязь.
