– Ну, ясное дело, – напрашивался на очередную похвалу Петр.
– И тогда бандиты решаются на небывалый шаг, – продолжала развивать свою мысль Мишель, – с огромным риском для жизни захватить сразу два военных корабля. Уж с ними-то никакая иранская охрана не справится. И все во имя чего?
– Чтобы заполучить груз с «Виктории», – подсказал Сваровски.
– Именно, – согласно кивнула представительница Би-би-си. – Возникает вопрос: а что же это за такой груз, ради которого морские разбойники идут на такие невероятные шаги?
– Может, опиум? – заговорщицки прошептал оператор.
– Может, где-нибудь в мире и выращивают радиоактивный опиум, но я о таком пока что не слышала, – ухмыльнулась мисс Гудвин. – Разве что где-нибудь в районе Чернобыльской атомной станции. В контейнерах что-то другое.
– Бомба?! – глаза Сваровски округлились от страха. Он сам перепугался своей неожиданной и дикой догадки.
– Н-н-н-не знаю, – Мишель выпила текилу и, к удивлению бармена, больше не потребовала, – но все это очень и очень непонятно. Ты слышал, какую чушь нес этот высокопоставленный олух?
– Кто? Майор из начальства базы? – уточнил Петр.
– Да, – кивнула девушка. – Редкоземельные металлы, вспышки на солнце… Чушь какая-то. Вооруженные иранцы что – охраняют вольфрам? Или вспышки на солнце? Нет, Петр, за это дело стоит взяться самым серьезным образом. Мы с тобой здесь уже второй год, и ничего подобного еще не происходило. Я своим журналистским хребтом чувствую, что если нам удастся раскопать хоть что-то стоящее, то это будет не просто сенсация, а – бомба! – Мишель с силой хлопнула ладошкой по стойке, целясь в назойливую муху, но не попала. – Надо меньше пить, – констатировала девушка, – и меньше есть. – Мишель попыталась нащупать жир на своей безупречной талии.
– Брось, у тебя потрясающая фигура, – расподхалимничался Сваровски.
– Петр, нам надо попытаться завтра же связаться с Хиджамом Фарухом.
– С этим прохиндеем? – ахнул Петр, изумленно уставившись на свою подвыпившую начальницу. – Ты шутишь?
– Нисколько, – вполне трезвым голосом ответила Мишель. – Человек он, конечно, мерзкий, зато продажный и владеет кое-какой информацией. В этом деле он может быть нам полезен, потому что от наших официальных мордоворотов не дождешься ни одного слова правды, – представительница Би-би-си досадливо махнула рукой, – никто не хочет говорить с людьми честно. Только как с дерьмом. Ну и ладно, – Мишель вызывающе усмехнулась, – мы пойдем другим путем. Петр, нам надо поднять все связи и найти варианты, чтобы связаться с этим мерзавцем Фарухом.
– Я постараюсь, – заверил начальницу Сваровски.
– Отлично, – Мишель попыталась одобрительно кивнуть, но смогла исполнить только первую часть жеста. Поднять наклоненную голову сил уже не было. – Петр, проводи меня ко мне, – попросила девушка, – и попроси у доктора что-нибудь от головы. Только сегодня.
– Хорошо, Мишель, – согласился Петр, – только я прошу тебя продержаться еще пять минут. Сможешь?
– Еще бы, – бросила вызов алкоголю представительница Би-би-си и плотно приклеилась к барной стойке, – а что такое?
– Сейчас по «Еuronews» как раз передают новости экономики, – сообщил Петр, – хочу посмотреть биржевые цены на нефть.
– А ты что, играешь на бирже? – журналистка удивленно приподняла левую бровь. – Вот уж чего от тебя не ожидала.
– Есть такой грешок, – сознался оператор. – Игрок – это сильно сказано. Не тот капитал и размах. Но люблю это дело. Нет, ну что творится, а? – растерянно бормотал Сваровски, изучая на телеэкране только для него понятные цифры. – Что творится?
– Петр, я ж-ж-жжду, – напомнила о себе Мишель.
– Да-да, – оператор поднялся со своего места, – я сейчас подгоню машину.
Через три минуты Сваровски медленно катил вдоль причалов к контрольно-пропускному пункту. На заднем сиденье служебного джипа удобно развалилась представительница Би-би-си, наполняя душный салон смесью алкогольного перегара и «Шанель № 5». Гостиница тележурналистов находилась довольно далеко от военной базы, и Петр взял трубку мобильного телефона.
– Алло, Джейкоб? Это я, Сваровски, привет, – поздоровался оператор с невидимым абонентом. – Я только что смотрел данные по мировым товарно-сырьевым биржам. Что происходит с нефтью? Здесь, на Ближнем Востоке, насколько я знаю, никто не собирается вводить никаких квот. Да, конечно, я уверен! Это же информация не от рабочих-буровиков, а от очень влиятельных людей. Абсолютно. Ни Йемен, ни Саудовская Аравия, ни Объединенные Арабские Эмираты… Так и я не понимаю! Объясни мне, что там творится в старушке-Европе? Почему цены на нефть так упорно падают? Я догадываюсь, что кто-то теперь быстро скупает кажущиеся провальными контракты на партии нефти. Ничего удивительного в этом нет. Кто-то сбивает цену и скупает подешевевшие акции и контракты, но кто за этим стоит? Кто-то затеял очень серьезную игру и хапнет либо потеряет миллиарды! Кто? Бенджамин Кронненберг? Это он все затеял? Нет, я знаю, что у этого Бенджамина денег – куры не клюют, и, значит, он далеко не глупый человек, иначе столько бы не заработал. А кто он вообще? – Сваровски несколько минут самым внимательным образом слушал информацию, поступавшую из другого полушария. – Серьезно? Может, и нам ввязаться в это дело по-крупному, на все наши сбережения? Я тебя понимаю, Джейкоб, но ведь что-то же заставляет этого Кронненберга вкладывать огромные деньги в постоянно дешевеющий товар? К примеру, во что бы ты вкладывал деньги: в фунт, который каждый час дешевеет на несколько пенни, или в евро, который становится ровно на столько же дороже? И я бы так сделал, и любой более или менее грамотный игрок, вроде нас с тобой, вкладывался бы в евро. А он вбухивает состояния в умирающий фунт. Почему? Я не думаю, что богач Кронненберг выжил из ума или просто чудит.
– А ты, Петр, как я посмотрю, в цифрах разбираешься куда более дотошно, чем в журналистике, – Мишель оторвала голову от сиденья и с усилием приняла вертикальное положение.
– Ладно, сейчас приеду в номер – перезвоню. Нам с тобой надо еще кое о чем переговорить. Пока, – попрощался Сваровски и глянул в зеркальце на свою начальницу. Даже в столь помятом состоянии она была на удивление хороша. – Так я же оператор, – ответил Петр на реплику девушки, – а операторы всю жизнь имеют дело с цифрами: диафрагма, расстояние, освещенность, метраж, секунды и все такое прочее.
– Ты помнишь, о чем я тебя просила? – поинтересовалась девушка.
– Взять у доктора что-нибудь от головы, – отчитался Сваровски.
– Связаться с Хиджамом Фарухом, дурень, – Мишель беззлобно выругалась и снова рухнула на широкое сиденье джипа.
Глава 25
Господин Сваровски и понятия не имел, с чем, или, вернее, с кем, он имеет дело. Будучи игроком даже не мелкой, а очень мелкой руки, оператор новостного телеканала Би-би-си лишь очень и очень отдаленно мог догадываться, какими средствами устраиваются подобные «нефтяные переполохи», какие политические и финансовые рычаги задействуются и что на самом деле ставится на карту в таких многомиллиардных играх.
