– Това-а-арищ старший сержант, – с обидой заныл Курочкин.
– Ладно, «баланитиса египетского» беру обратно, – согласился Пантелей, – а текстик ты набросай. И чтоб было не длинно, а то могут раскусить, но емко. Минут через пятнадцать старший сержант пробежал глазами русский вариант.
– Годится, – одобрил он, – тащи сюда нашего «языка». И, Гриша, я-то в английском не бельмеса, так что, если по ходу разговора с их предводителем возникнут какие-нибудь фортели, сразу переводи мне.
– Слушаюсь, товарищ старший сержант, – отчеканил Курочкин и побежал за пленным.
Сеанс связи прошел на удивление гладко. Предводитель пиратов, правда, выказывал недовольство поведением своих подчиненных, даже угрожал расправой, но пленный пират, чувствуя меж лопаток ствол пистолета, был тверд и непреклонен, что в конце концов сыграло свою положительную роль.
– Ладно, через час я прибуду, – сообщил наконец предводитель морских разбойников и отключился, предварительно уточнив место встречи.
– Все идет как по нотам, – радостно потер ладони Максаков. – Теперь давай готовить для наших «друзей» торжественную встречу. Это же совсем другой расклад, когда не мы к ним, а они к нам сами идут. Зови сюда главного папуаса. Надо нам подготовиться как следует.
…Пантелей еще раз оглядел диспозицию: вроде все было в норме. Плавающий транспортер покачивался на волнах метрах в ста от берега – вполне убойная позиция для стрельбы из прибрежных укрытий. На носу амфибии расположились на коленях условно связанные старший сержант Максаков и его подчиненный Григорий Курочкин. За их спинами во весь рост возвышался пленный пират с автоматом без патронов и рацией в руке. В самом ПТСе сидели еще двое туземцев из группировки Агадубебе. Один из них отвечал за пленника, держа на мушке его спину, второй по команде Пантелея должен был стать за пулемет. Чтобы главарь пиратов не признал в них подмены, контрабандисты, хоть день уже клонился к вечеру, напялили на глаза большие солнцезащитные очки.
Два захваченных у пиратов катера стояли у берега. Чтобы у морских разбойников не возникло подозрений, Пантелей заставил прохаживаться возле них двоих часовых. Остальные люди Агадубебе заняли огневые позиции в прибрежном кустарнике и должны были открыть огонь по знаку морского пехотинца.
Наконец на горизонте показался катер, который быстро двигался в сторону транспортера.
– Пожаловали, – негромко произнес Пантелей. – Только бы они подставу не рассмотрели, – старший сержант гипнотически смотрел на приближающихся пиратов, – иначе кранты нам. Мы тут с тобой такая мишень – лучшей и не пожелаешь. Инструкции мои помнишь?
– По команде «хоп!» сразу прыгаю в воду, – моментально отозвался подчиненный.
– И слушай, что этот хмырь у нас за спиной будет говорить, – напомнил Максаков, – рация-то у него. Вряд ли у них есть какой-то условный сигнал для таких ситуаций, но, как говорится, береженого бог бережет. О чем он, кстати, сейчас треплется? – поинтересовался Пантелей, имея в виду переговоры пирата со своим боссом.
– Говорит, что видит их, – перевел Григорий.
– А-а-а-а, ну это ничего, – морской пехотинец немного успокоился, – я их тоже вижу. Пятеро всего. Я так понимаю – сам главарь и четверо охранников. Это мелочь, – констатировал Максаков, – семечки. Только бы добраться до них, не спугнуть…
И тут случилось то, чего от пленного пирата Пантелей никак не ожидал: бандит крикнул в рацию: «Засада!» – и кубарем скатился в воду. Контрабандист, который держал паршивца на мушке, даже понять ничего не успел, как и оба российских морских пехотинца.
Катер главаря банды резко взял вправо, подставил борт, и охранники вскинули автоматы. Максакову не нужно было переводить, что сказал своим подельникам пленный пират. Все и так было более чем очевидно.
– Вниз! – гаркнул старший сержант, схватил Курочкина за шею, толкнул в сторону пулеметного углубления и сам рванул к спасительной нижней палубе. Со стороны катера застрекотали автоматы, и на Пантелея упал сначала один, а затем и второй контрабандисты.
– Гриша, – проорал Максаков сквозь грохот стрельбы подчиненному, который лежал рядом с ним на нижней палубе, – я сейчас к пулемету, а ты прикончи нашего пленного. Достал, гад!
– Убьют, товарищ старший сержант, – Григорий испуганно выкатил глаза. До лежащих на палубе морских пехотинцев пули не долетали – застревали в бортах транспортера, но подниматься над бортом ПТС было равно самоубийству.
– Авось проскочим, – не очень уверенно ответил Пантелей, – эти ж папуасы на берегу без моего знака стрелять не начнут. Сами не догадаются, что дело плохо. А лежа я его не подам. Так что… Господи, пронеси! – с этими словами Пантелей развернулся на животе к пулемету, вытянул руки, дотянулся до гашетки, вслепую послал длинную очередь на звук выстрелов и, воспользовавшись секундным замешательством, встал в полный рост. Вторая очередь легла ровно посередине пиратского катера, свалив двоих из охранников и продырявив борта. Поняв, что тягаться против крупнокалиберного пулемета не получится, катер главаря пиратской шайки изо всей своей моторной мочи рванул с места и стал уходить в сторону базы.
Короткая очередь за спиной Пантелея засвидетельствовала момент отправки Курочкиным пирата-предателя на дно.
– Давай сюда катер! Катер сюда давай! – орал Максаков, обернувшись к засевшим на берегу контрабандистам. Но те либо не слышали морского пехотинца, либо не понимали, чего от них хотят. – Крикни, чтобы мотор сюда подогнали, – старший сержант потряс Григория за плечо, – уйдут ведь, сволочи. На транспортере нам их никак не догнать.
Услышав слабый писк подчиненного, Пантелей разочарованно сплюнул, послал вдогонку пиратам короткую бесполезную очередь и стал выворачивать в сторону берега.
– Вернемся к своим, – максаковская интонация не обещала подчиненному ничего хорошего, – будешь у меня отрабатывать командный голос. «Катер пришлите, катер пришлите!» Тьфу, – еще раз сплюнул Пантелей, передразнив потуги подчиненного докричаться до контрабандистов.
Изрешеченный пулями транспортер причалил к берегу. Максаков хотел было устроить Агадубебе и его бойцам разнос за очередное трусливое поведение в бою, но только плюнул себе под ноги в третий раз, выволок из ПТСа убитых контрабандистов и предупредил:
– Уходить отсюда надо. Будь я главарем – этого дела так бы не оставил. Значит, нужно ждать гостей, – поделился своими соображениями старший сержант. – Грузи своих людей в лодки.
– А куда мы уходим? – на правах соотечественника и сослуживца Курочкин позволил себе поинтересоваться планами Максакова.
– Вон за тот мысок, – Пантелей указал на небольшой выступ, – надо менять диспозицию. Пиратов на базе немного. Со сбежавшим главарем и двумя охранниками – не больше десяти человек. Сейчас они к нам не сунутся, – поделился своими соображениями старший сержант, – побоятся. Силенок маловато, а на базе они в безопасности: с суши не подойдешь, а с моря при их арсенале они изрешетят не то что катер – корабль могут пустить на дно, – напомнил Максаков о безоткатном орудии и «Стингерах». – Зато и нам нечего бояться вылазок с суши. Минные поля, они ведь не для нас одних поставлены. Пиратам тоже не пройти. А с моря мы еще посмотрим кто кого. Пока же нам надо замести следы, грамотно схорониться и подумать, что делать дальше.
