– Ладно, – буркнул Максаков, – командуй, «баланитес египетский».
– Стой! – раздался из кустов грозный приказ, и на дорогу вышли два автоматчика, держа оружие наготове. – Кто такие?
– Журналисты, – ответил Курочкин, стараясь сохранять спокойствие, – телеканал Би-би-си. У нас здесь назначена встреча. Нас должны ждать.
Один из головорезов достал портативную рацию и стал о чем-то говорить на непонятном языке.
– Проезжайте, – пират качнул стволом автомата, указывая направление. – Езжайте прямо по дороге, никуда не сворачивайте, – предупредил он, – иначе – бум! – и охранники захохотали, обнажив желтые, прокуренные зубы.
– Спасибо, – поблагодарил Курочкин, и Максаков без проволочек двинулся дальше.
– Пока что все нормально, – выдохнул Пантелей, – посмотрим, что нас ждет на базе.
Но никакие особые сюрпризы в логове пиратов их не ожидали. Главарь шайки отсиживался на «Виктории», а рядовым членам банды было фиолетово, кто приехал и зачем. Было известно, что к Хиджаму Фаруху должны приехать гости, и этого было вполне достаточно. Мнимых журналистов, правда, постоянно сопровождали вооруженные люди, но было видно, что это не от недоверия к чужакам, а лишь по причине того, что посторонние могли заблудиться. Да и на борт сухогруза их надо было как-то доставить.
Впрочем, катер и рулевой ждали у стенки. Катер был тот самый, который еще вчера Пантелей распотрошил из пулемета, установленного на плавающем транспортере.
– Рад приветствовать представителей свободной прессы на борту «Виктории», – осклабился Хиджам Фарух, быстрыми шагами приближаясь к ступившим на палубу журналистам, – я предупрежден о вашем визите и ждал вас. Я – Хиджам Фарух, капитан этого судна и всего поселка.
Курочкин с тревогой глянул на своего командира, опасаясь, что как только тот услышит фамилию пирата, то немедленно кинется на него и задушит, однако Максаков был сама невозмутимость.
– Очень приятно, – Григорий пожал протянутую руку, – я – тележурналист новостного канала Би-би-си Мишель Гудвин, – представился морской пехотинец, – а это мой оператор Петр Сваровски. Не обращайте внимания на фамилию, – Григорий извиняюще улыбнулся и, решив сразу обезопаситься, добавил: – Он не англичанин. Поляк.
– Очень хорошо, – улыбнулся Хиджам. До национальных различий белых ему не было ровно никакого дела. – Сразу приступите или, может, хотите перекусить?
– Нет, – мотнул головой Григорий, – как говорят на нашем канале: утром – деньги… то есть: сначала – работа, а все остальное – после.
«Не хватало еще милой застольной беседы, – решил про себя Курочкин, – как только старший сержант откроет рот – сгорим синим пламенем».
– Неплохая поговорка, – снова улыбнулся Хиджам. – Ну, как пожелаете. С чего начнем?
– Пожалуй, с главного, – ответил Курочкин, подумав для приличия несколько секунд. – Для начала мы снимем видеоряд, то есть поснимаем сюжеты о вас, о вашей команде и о сухогрузе, – уточнил Григорий, – а после этого возьмем у вас интервью. Можно даже за обедом, – морской пехотинец приветливо улыбнулся.
– И меня покажут по телевидению? – поинтересовался предводитель шайки. Как и все обыватели, он был жаден до дешевой славы, как и до дешевых фокусов.
– На весь мир, – пообещал Григорий, еще раз одарив корсара улыбкой.
– Ну, что ж, – пират согласно кивнул, – как пожелаете. Эй, Багоба! – На зов из ходовой рубки выскочил здоровый детина. – Пойдешь с журналистами, – приказал сомалиец, – покажешь им… Хотя, – Фарух внезапно изменил свое решение, – я, пожалуй, тоже пойду с вами. Покажу все лично. С чего хотите начать?
– Так, название корабля и общий план мы сняли с катера, – грамотно блефовал Курочкин, – команду лучше всего будет снять под вечер, на фоне заката. – Григорий глянул на Хиджама: – Давайте начнем с того, ради чего мы сюда приехали: с контейнеров с отходами.
– Прошу, – предводитель пиратов жестом пригласил журналистов проследовать внутрь сухогруза.
– Большая махина! – уважительно отозвался Курочкин о «Виктории», шагая по длинным корабельным коридорам. «Резвый» – единственный корабль, на котором пока побывал Григорий, – был в разы меньше.
– Да, – отозвался корсар, – внушает уважение. Как вы понимаете, контейнеры радиоактивны, – предупредил журналистов Хиджам Фарух и для вящей убедительности достал и включил дозиметр. Прибор тут же затрещал, и стрелка быстро поползла по шкале. – Поэтому я вам советую долго здесь не задерживаться.
– Снимай, – коротко бросил по-русски Григорий, и Фарух насторожился, услышав незнакомое слово. – А что это там за коробочка? – с наивной улыбкой поинтересовался Курочкин, указывая на непонятный предмет, прикрепленный к боку среднего из трех контейнеров.
– Это взрывчатка, – Хиджам безобидно пожал плечами, – таких «коробочек» на этом корабле ровно пять.
– Всего? – Григорий продолжал разыгрывать молодого простачка-журналиста. Пока что это ему удавалось.
– Хватит, чтобы разнести в куски и корабль, а самое главное – контейнеры, – Фарух поделился с журналистами информацией. – А если я это сделаю, сами понимаете, что произойдет. Я не знаю, что такое «Чернобыль», но мир вздрогнет, это точно.
– Да, катастрофа будет в масштабах всей планеты, – с льстивой готовностью подтвердил Гриша и глянул на Максакова. – Петр, сними крупнее, – попросил Курочкин, зная, что старший сержант все равно ничего не поймет. Да это было и не нужно. Главное, чтобы этот головорез увидел и оценил работу журналистов. – А вы не могли бы, уважаемый Хиджам Фарух, показать нам какую-нибудь другую бомбу, а то хотелось бы снять ее покрупнее, так сказать, для большей наглядности, – пояснил вошедший в журналистский раж морской пехотинец. – А к контейнерам я все же боюсь подходить. Я не переношу радиации.
– Я – тоже, – главарь шайки захохотал, оценив шутку представителя британских средств массовой информации. – Пойдемте в машинное отделение, – он пригласил телевизионщиков следовать за собой, – остальные четыре мины там.
Через несколько минут вся четверка спустилась к турбинам. Двигаясь по огромному помещению, и Григорий, и Пантелей заметили четверых членов из команды сухогруза. Отличить европейцев от негров особого труда не составляло, а в пиратской банде вряд ли могли быть белые люди. Да и стоящий рядом автоматчик подтверждал, что эти бедолаги находятся здесь не по своей воле.
– Пожалуйста, снимайте ваш «крупный план», – милостиво разрешил Фарух, указывая на взрывчатку, притороченную клейкой лентой к одной из турбин.
– А где остальные мины? – поинтересовался Григорий. – Я имею в виду, нет ли у вас чего-нибудь посимпатичнее, как в кино: с часовым механизмом, разными проводками, лампочками, – пояснил он, – а то все как-то очень просто: висят какие-то сосиски…
– Да у вас, я смотрю, с чувством юмора все в порядке, – снова загоготал предводитель шайки. – Это же надо – сосиски! Нет, – отсмеявшись, покачал головой сомалиец, – другого ничего нет.
