Он проводил ее до стоянки такси, поцеловал на прощание. В
ней ничто не шелохнулось. Она просто была рада, что он жив, что у него все
хорошо, что он поможет ей завтра… Но ее больше не трясло от его прикосновений,
золотые пчелы не летали перед глазами, а вот она сама вдруг ощутила, что
курица, кажется, собралась в полет — для начала в Москву, домой, а там будет
видно!
Мать была дома.
— Ну наконец-то! Почему ты не отвечала на звонки?
— Я не слышала, — совершенно искренне ответила
Элла. Она вытащила из сумки мобильник и обнаружила, что он полностью
разрядился. — Странно, я его, кажется, заряжала вчера.
— Боже, какая ты несобранная. Ну как провела время?
— Отлично, мама! Только устала.
— Эллочка, у нас сегодня визит…
— Какой визит?
— Придет один человек, я хочу тебя с ним познакомить.
— Какой человек?
Мать слегка залилась краской.
— Ну он мой большой друг и давно хотел с тобой
познакомиться.
— Мама, это твой любовник, что ли?
Она поморщилась:
— Ну я же сказала, друг…
— Бойфренд?
— Называй как угодно! — поджала губы мать.
— Но я же не говорю по-немецки.
— Он вполне прилично говорит по-русски.
— Это дело другое. А когда он придет? Я успею хоть
немножко отдохнуть?
— Да-да, — он придет в девять.
— Может, надо что-то приготовить? — по привычке
предложила Элла.
— О нет, мы выпьем вина. Он после шести не ест.
Парочка, баран да ярочка, подумала Элла.
Но после встречи с Витькой она ощущала странную легкость, ей
было на все наплевать.
* * *
Бойфренд явился ровно в девять. Это был очень высокий, худой
и элегантный господин лет за шестьдесят, с близоруким взглядом голубых, слегка
навыкате, глаз и приятными старомодными манерами. Мать, причесанная,
подтянутая, подкрашенная, выглядела потрясающе. Даже не скажешь, что я ее дочь,
скорее младшая сестра, удивленно подумала Элла. Но какова, не успела одного
похоронить, как уже новый претендент. Только я-то ей зачем?
Они чинно сидели в гостиной за столом красного дерева.
— У вас очень красивая дочь, моя дорогая Мика. В ней
столько жизни, приятно, весьма приятно познакомиться с вами, душа моя! —
на очень приличном русском заявил господин Вебер. — Вы похожи на вашу
замечательную матушку!
Элла понятия не имела, что надо отвечать на такие речи, и
потому помалкивала.
— Элла, душа моя, какая сейчас жизнь в России?
— Трудно сказать, — промямлила Элла.
Господин Вебер подлил ей вина. Вино было превосходное.
— Скажите, душа моя, в каком сейчас состоянии балет в
Большом театре? Я, видите ли, старый балетоман, знал раньше всех ваших звезд, и
прежде всего несравненную госпожу Плисецкую.
Но кроме нее там были и другие изумительные балерины —
Рябинкина… Елена Рябинкина, мне она безумно нравилась, но как-то рано сошла…
Максимова, Кондратьева, Бессмертнова, Тимофеева — целое удивительное созвездие,
это не говоря о мужчинах… Васильев, Лиепа, Фадеечев, Годунов…
Ах, какая грустная судьба у Годунова… А кто сейчас блистает
в Большом?
— Я не знаю, — честно призналась Элла, весьма
далекая от балета. — Говорят, замечательно танцует Николай Цискаридзе… Но
я не видела, только по телевизору…
— О, мне жаль вас. Это такое удовольствие! Помню, я
всегда был приверженцем московской школы танца, а покойный Лео — петербургской,
тогда ленинградской… Советую, идите в балет — и вам гарантированы часы
настоящего счастья!
— Да, наверное, вы правы, — промямлила Элла.
— Она загубила свой талант, что называется, зарыла в
землю, — сказала вдруг мать. — Училась играть на скрипке, и не
где-нибудь, а в одесской школе имени Столярского, откуда вышли лучшие
музыканты. Я видела ее звездой, а она выбрала такую скучную, такую приземленную
профессию…
— Ну не всем же быть звездами, — пожала плечами
Элла и порадовалась в душе, что скоро уедет отсюда. Слишком уж явно мать
демонстрирует свое разочарование в дочери. Слишком явно!
— О, совершенно согласен с Эллой! — постарался
замять неловкость господин Вебер. — Не обязательно быть звездой, главное —
быть счастливой, не правда ли? Мне очень нравится ваша дочь, Мики! Она такая
красивая и непосредственная… Мы с вами, Элла, непременно пойдем в балет, когда
приедем в Москву с вашей мамой. У нас есть такие планы. Я заранее закажу по три
билета на все интересные спектакли!
— Это будет свадебное путешествие? — спросила
Элла, благо мать в этот момент вышла из комнаты.
Он мило рассмеялся:
— О женщины, от них ничего не скроешь!
Я давно люблю вашу маму, она удивительная женщина!
— Скажите мне честно, это из-за вас она стала меня
искать?
Он слегка покраснел:
— Нет-нет, что вы… Я тут совершенно ни при чем… Но я,
разумеется, хотел с вами познакомиться, ведь у меня нет своих детей, мы
немолоды оба, и кто знает, как обернется жизнь. Надо же кому-то все оставить…
Но Мики давно хотела вас искать…
— Спасибо за откровенность, — шепнула Элла.
Наверное, меня как наследницу забракуют, со смехом подумала
она. Если меня забраковали как дочь…
Впрочем, и я ее как мать тоже забраковала. Значит, мы квиты!
А этот Вебер симпатяга. Он, похоже, дружил с ее покойным мужем, любил ее — и
вот дождался своего часа… Что ж, у каждого свои радости!
Когда господин Вебер ушел, Элла сказала:
— Поздравляю, мама, он очень милый.
— Ты ему тоже понравилась. Он сказал, что ты на
редкость привлекательная женщина. — В голосе матери слышалось нескрываемое
удивление.
— Знаешь, мама, у нас говорят — часть мужчин любит
полных женщин, а другая — очень полных!
— Глупое самоутешение русских распустех! —
припечатала мать. — И я очень тебе советую заняться собой! Ты увидишь,
похудев, ты станешь в сто раз лучше!
Элла промолчала и решила, что завтра первым делом в городе
съест кусок шоколадного торта.
Но тут же вспомнила, что утром за ней заедет Витька — и надо
как-то объяснить это матери.
— Да, мама, знаешь, я совсем забыла… Я сегодня
встретила одного знакомого, еще по Одессе, и он обещал меня завтра повозить по
городу.
— Кто он такой?
— Не волнуйся, весьма респектабельный господин, у него
своя ювелирная фирма.
