– Сколько лет?
– Сорок, может быть, сорок пять. Лицо волевое, загорелое, и подбородок такой квадратный. И еще… – Она немного запнулась. – У него какие-то странные шрамы на шее, довольно неприятные.
– На шее? – рассеянно переспросил Полундра. Он задумался, глядя отсутствующим взглядом на море. Его жена между тем продолжала:
– Он сказал, что у тебя срочное задание, которое никто, кроме тебя, не сможет выполнить. Сказал, что так как мы находимся на территории суверенного государства, то действуем конфиденциально. Просил никому про твое исчезновение не рассказывать. Если кто спросит, говорить, что ты уехал к родственникам.
– Нормально! – проговорил Полундра. – Это чтобы, значит, никто не беспокоился.
– Да, но они сказали, что до первого сентября ты непременно вернешься!
– До первого сентября? – Полундра снова посмотрел на жену ошарашенно. – Так, а еще что интересного он тебе сказал?
– Да ничего. Вот только твой кошелек передал, с деньгами. Вот этот. – Она вытащила из кармана и показала Полундре кошелек. – Тут еще деньги дополнительные были вложены. Я подумала, это от тебя.
– Много денег?
– Не знаю. Это украинские деньги, гривны. Я даже не пересчитывала их, не знаю, сколько там чего.
Полундра кивнул, снова стал задумчиво смотреть на море.
– Сережка! – с настойчивостью в голосе окликнула его Наташа. – Я сделала что-нибудь не так, да?
– Нет, что ты! Все нормально.
– Тогда объясни мне, что в конце концов происходит!
– Не могу, Наташа! – Полундра отрицательно покачал головой. – Извини, но пока не могу. Ты мне вот еще что скажи…
– Да, Сережка?
– Кроме того моремана с квадратным подбородком меня никто в санатории не искал?
– Нет. А разве ты ждал кого?
Полундра помедлил, прежде чем решился, наконец, спросить:
– Из милиции никто ко мне не приходил?
– Из милиции? Нет. А что случилось?
Полундра медлил с ответом.
– Ничего, все нормально, – отозвался наконец он. – Извини, мне пора. Сына береги. И про меня никому ничего не говори. Этот мореман тебе правильные инструкции дал.
– Но, Сережка!
Но североморец словно не слышал ее. Поднявшись на ноги, он быстрым шагом направился по пляжной гальке на пристань, где стоял привязанный к причалу его катерок. Наташа с выражением тревоги и озабоченности на лице долго и задумчиво смотрела ему вслед.
Глава 26
Ход боевых кораблей вовсе не больше, чем у обычных пассажирских прогулочных лайнеров, а когда корабли выполняют дальний переход, то идут так называемым экономическим ходом, реальная скорость которого совсем небольшая. Ракетный фрегат Шестого флота ВМС США солидно рассекал голубую гладь моря, позади него строго в кильватере следовал эсминец. Отряд пересекал Черное море, направляясь в порт Севастополь.
Агент ЦРУ Стэнли Клиффорд, для отвода глаз на корабле носивший погоны старшего офицера военно-морских сил США, сидя в своей каюте, откровенно скучал и бездельничал. Для всякого разведчика умение ждать является наиважнейшим, и Стэнли Клиффорд отлично знал это. Но одно дело – на занятиях в разведшколе изучать биографии выдающихся разведчиков и воображать себя на их месте, а совсем другое – самому сидеть без всякого дела в каюте медленно ползущего по волнам военного корабля, ждать своего часа и подыхать со скуки.
Адмирал Симмонс, конечно, время от времени составлял компанию Клиффорду. Но, во-первых, адмирал большую часть времени занят, должен руководить переходом через Черное море, а во-вторых, – Стэнли Клиффорд почувствовал это с самых первых дней своего пребывания на судне, – особой симпатии к деятельности спецслужб адмирал не испытывал и к дружбе с агентом ЦРУ не стремился. Конечно, приказ есть приказ, и адмирал его выполнит. Но ждать большой приветливости и дружеского обращения со стороны командующего отрядом, равно как и остальных офицеров, Стэнли Клиффорд уже перестал и более не рассчитывал на это.
Основное время он проводил в своей каюте, где откровенно бездельничал. Читал какие-то бульварные книжки, забывая прочитанное сразу же, как только закрывал последнюю страницу, смотрел развлекательные видеоролики – ничего серьезного не лезло в голову агента ЦРУ во время этого плавания. Но в конце концов ему надоедало и это, и тогда Клиффорд подходил к иллюминатору и со скучающей миной глядел на открывающиеся его взору бескрайние морские просторы.
За все время плавания не было ни одного шторма, море, словно на любимых им островах Карибского архипелага, оставалось спокойным и ровным как стол, и безбрежная лазурь безоблачного неба отражалась в нем от горизонта до горизонта, подбираясь к самому борту. Казалось, что оливковые стальные громады боевых кораблей плывут по бесконечному лазурному покрывалу. Это было красиво, замечательно, восхитительно – только скучно. Стэнли Клиффорду надоело, каждый раз подходя к иллюминатору, обнаруживать все ту же бесконечную синеву и сверху и снизу, которую лишь изредка несколько разнообразили проплывавшие мимо суда.
Наскучившись картиной лазурного моря, Стэнли Клиффорд отошел от иллюминатора, сел за стол, в очередной раз открыл папку секретного досье доверенной ему операции. В папке, довольно тощей на вид для такого солидного ведомства, как ЦРУ, поверх каких-то отпечатанных на компьютере бумаг лежали три фотографии. Американец задумчиво разложил их перед собой на столе: три заснятые в неформальной обстановке улыбающиеся человеческие физиономии. Турецкий подданный Абу Али был сфотографирован где-то на отдыхе в компании друзей, в числе которых было несколько девиц самого разбитного и веселого вида. Отставной мореман, смотритель маяка на мысе Фиолент, позировал на фоне красной кирпичной стены того самого объекта, который ему поручено было охранять. Водитель Алексей Дорофеев на третьей фотографии с довольным и счастливым видом щурился на солнце, прислонившись спиной к капоту белого «Лексуса», машины своего хозяина.
Некоторое время Стэнли Клиффорд рассматривал фотографии общим планом, как они лежали на столе, потом, беря их в руки одну за другой, он стал вглядываться в физиономию каждого изображенного на них человека, словно пытаясь за чертами лица разгадать мысли, что бродили в головах этих людей. Затем, наскучившись и этим занятием, Стэнли Клиффорд побросал фотографии обратно на стол, собрал их в кучу, стал тасовать их, как тасуют карточную колоду. Он задумчиво смотрел на папку, где поверх бумаг лежал еще и чек Государственного банка США на предъявителя, и в графе «сумма» стояло прописью: «один миллион долларов». Однако графа получателя на этом чеке оставалась пустой, имя человека, кому предназначался миллион долларов, не было вписано.
Итак, все было готово, все до мельчайших подробностей рассчитано, продумано и подстраховано. Все инструкции составлены, роли распределены, механизм действия операции запущен. Теперь Стэнли Клиффорду оставалось только ждать, ждать прибытия в Севастополь, ждать, пока нанятые агенты осуществят возложенные на них функции, сыграют придуманные для них роли. Ждать, сидя в комфортабельной каюте на борту военного корабля, ничего больше не делать, только ждать. Ждать, как теперь на собственной шкуре убеждался Стэнли Клиффорд, и было в разведке самым трудным, самым мучительным.
