Один из телефонов, стоящих на столе Васильева, призывно замяукал. Александр Александрович поглядел на экранчик определителя номера, удивленно нахмурил брови и снял трубку.
– Да. Васильев. Говорите. Я слушаю. Говорите же! Да, я понял, кто на связи.
И больше он на протяжении нескольких минут не произнес ни слова, лишь внимательно вслушивался в женский, как показалось Тинякову, голос, доносившийся из трубки. Голос этот был предельно взволнованным, он буквально захлебывался словами.
Подполковник Тиняков насторожился: Александр Александрович стремительно менялся в лице, бледнея прямо на глазах. На лбу Васильева появилась россыпь крупных капель пота. Ясно было видно: то, что он слышит, буквально потрясает его. Это что же надо сказать человеку его уровня и закалки, чтобы за несколько минут привести его в подобное состояние?! Он медленно и осторожно, словно гранату со вставленным запалом, положил телефонную трубку, вытер со лба пот…
– Катер? Телевидение? Так быстро?! – с несказанным удивлением произнес Васильев, обращаясь даже не к Тинякову, а к самому себе. – Какой-то бред. Этого же попросту не может быть!
– Кто это с вами говорил? – обеспокоенно спросил Тиняков.
– Это неважно. Но, похоже, у нас начались настоящие неприятности! Срочно включайте телевизор, подполковник, и отыщите норвежский государственный канал. Я что-то встать толком не могу: от таких новостей прихватило сердце. Как клещами сжало…
Тиняков, поняв, что происходит что-то действительно запредельно поганое, метнулся к «Панасонику». Норвежский канал отыскался сразу. По нему в этот момент передавали какую-то мыльную оперу, очередной сериал местного изготовления. Но вдруг картинка на экране поплыла, появилась заставка: «Экстренный выпуск новостей». Тиняков, в отличие от резидента Васильева, норвежского языка не знал, но то, что замелькало на экране минутой позже, было настолько красноречиво, что слов и пояснений не особенно и требовало!
Да, ничего не скажешь, крепкими профессионалами оказалась норвежская съемочная группа во главе с бородатым режиссером! На экране творилось такое, что только в фильм ужасов вставлять… Изуродованные трупы, плавающие среди обломков в пятне расплывшейся по волнам солярки, снятые сначала панорамно, а потом и крупным планом. Смотреть на это было жутко. Уже затем, под конец, показали интервью с разъяренными экологами, это еще выше подняло эмоциональный накал передачи.
– Что они сказали? Какой комментарий? – обеспокоенно спросил Тиняков хозяина кабинета, дождавшись, когда выпуск новостей закончился.
– А такой, – мертвым голосом отозвался Александр Александрович, – что русские военные моряки с корабля «Арктур» расстреляли гринписовский катер. Весь экипаж катера погиб. Ну, и «норвежское правительство примет самые решительные меры»… Вы представляете, какими они будут, эти меры? После такой вот передачи? Да мы до Судного дня не отмоемся!
– Постойте-ка, какой еще катер? – Теперь уже и Тиняков побледнел. – Да, мы встречались с катером экологов, у них тут совсем рядом международная база. Но встреча была исключительно мирная, о каком обстреле может идти речь?! Кстати, это было уже после контакта с американской подлодкой. Там, на катере, был еще какой-то русский мужичок отсюда, из Баренцбурга. Он, кажется, даже сумел немного помочь нам: уточнил координаты точки падения, что-то такое видел, ну и…
– Да при чем тут мужичок! – буквально взорвало Васильева. – Вы видели, что они показали?! Это тянет на международный трибунал в Гааге! Но все это – полнейший бред: на «Арктуре» попросту нет оружия, из которого можно было бы расстрелять хотя бы шлюпку! Что, капитан Мезенцев из табельного «Макарова» этот экологический катер утопил и положил весь его экипаж? Да, у них на борту была «Нерпа», а она может дел понатворить. Но! Про «Нерпу» в репортаже ни словечка, а сказано, что последнее сообщение с катера: «Нас обстреливают с русского судна!» Что, еще раз повторяю, есть законченный бред пополам с паранойей: с какой бы стати «Арктуру» кого бы то ни было обстреливать?
Подполковник Тиняков только руками развел:
– На мой взгляд, Александр Александрович, вывод вполне однозначен – это провокация. Но, отдадим противнику должное, проведенная мастерски.
– И что вы, Алексей Васильевич, посоветуете предпринять в такой вот развеселой ситуации? – устало поинтересовался резидент. – Дружно утопиться? Благо море в двух шагах…
– Ну, не так уж сразу, – тоже устало отозвался подполковник. – Просто ситуация вышла за пределы нашей с вами компетенции. Нужно связываться с центром. С генералом Шаховским и контр-адмиралом Сорокиным. У них звезды побольше наших, а про возможности уж и не говорю. Старый армейский принцип: пусть начальство решает! И делать это нужно чем скорее, тем лучше!
– А вот здесь вы, пожалуй, правы, – после недолгого раздумья согласился Васильев и поднял трубку спецтелефона космической связи. – Но говорить с генералом будете вы. Согласны?
18
А в Мурманске, в кабинете начальника оперативного управления штаба Северного флота контр-адмирала Сорокина, несмотря на позднее уже время шло совещание. Помимо генерала Шаховского присутствовали и другие высокие чины, как флотские, так и представители военно-космических сил. Так что от звезд на погонах буквально в глазах рябило!
Настроение у всех собравшихся было отвратительное: обсуждался «инцидент на Шпицбергене» и его возможные последствия. Последствия же эти обещали стать самыми погаными. С мировым общественным мнением шутки плохи! Расстрел гринписовского катера российскими военными моряками стал настоящей сенсацией. Завтра все газеты мира дадут эту информацию на первых полосах, да еще с соответствующими иллюстрациями, о которых позаботились норвежские телевизионщики. И тут уж такое начнется!
Люди, собравшиеся на это позднее совещание, были достаточно опытными и неглупыми. Никто из них не сомневался, что гидрографическое судно «Арктур» не обстреливало катер экологов. Это, однако, ничего не меняло: на обвинения норвежцев надо было как-то отвечать!
– Как вы считаете, что предпримут норвежцы? – обратился к присутствующим Сорокин. – Какие у них есть варианты поведения?
– Много у них вариантов, – мрачно сказал Шаховской. – Прежде всего – дипломатический демарш. Скажем, отзыв своего посла. Или объявление персонами нон грата всех наших дипломатов в Норвегии. Или ликвидация нашего консульства на самом архипелаге. Почти наверняка – закроют «Арктикуголь». Или еще что-нибудь в том же духе. В любом случае, это станет международным скандалом мирового масштаба. Если что-то подобное произойдет, то погоны с нас, господа офицеры, упорхнут не хуже перелетных птичек!
– Да не о наших погонах сейчас надо думать, – с досадой произнес контр-адмирал, – а о том, как спасать положение! Хорошо, а на силовые акции они пойти могут, как вы считаете?
– А почему же нет? – вступил в разговор немолодой полковник с петлицами военно-космических сил. – Да сколько угодно! Норвежцы, прошу не забывать, члены НАТО. При необходимости они обратятся к своим союзникам, к тем же американцам, у которых в том районе немало военных кораблей. И попросту задержат наше гидрографическое судно, арестуют его. Вместе со всем экипажем! Я бы на их месте именно так и поступил. После чего начнутся допросы членов экипажа.
