– Идите уже! Надо начинать. Программа у нас насыщенная, надо работать! Работать, иначе не успеем!
Куда надо торопиться и что именно поисковая группа может не успеть, он не уточнил, поскольку сам не смог бы этого объяснить. Рубашников стремился лишь прикончить в себе поднявшуюся волну сентиментальности, озадачить студентов, чтобы они все время были заняты и у них не оставалось времени думать о гибели товарища.
– Я поняла, Вениамин Михайлович! – Маша попятилась назад, нащупывая рукой выход. Худенькое тело все еще содрогалось всхлипываниями. – Мы уже готовы… почти. Я всем передам, чтобы начинали подготовку.
Дождавшись, пока светлый хвостик ее волос скроется за тканью полога, историк обессиленно рухнул на топчан, с удивлением обнаружив мелкую дрожь в пальцах рук. Нервы начинали шалить. Открыв клапан нагрудного кармана, он извлек оттуда невзрачный пузырек, вытряхнул на ладонь крохотную таблетку и отправил ее под язык. Привалился спиной к жерди, прикрыл глаза. Вот так и оставаться здесь, никого не видя и не слыша, – несбыточная мечта!
Снаружи доносились вялые перекрикивания поисковиков, начинающих очередной рабочий день. Загремела пустая бочка. Вечно продолжать отсиживаться в палатке было невозможно – Рубашников это отлично понимал. Все равно придется выполнять свои обязанности. Кроме него – некому.
Оставался, правда, еще один вариант. Профессор повертел в руках телефон. Набрал номер, с трудом попадая в кнопки непослушными пальцами.
Декан – старый друг Рубашникова – не подвел. Мало того, что он без особых уговоров согласился сам поговорить с родными Роговца, так еще и взял на себя все разбирательства с властями. На душе стало сразу светлее и легче. Профессор приободрился. Одернув камуфлированную куртку, он решительно вышел из палатки.
Солнце светило так же ярко, как и вчера, мир не перевернулся с ног на голову. Звонко щебетали лесные птахи, в озере то и дело появлялись всплески «играющей» рыбы. Бесценная помощница Мария сумела, что называется, «построить» размякший было отряд. Словно муравьи, студенты сновали туда и сюда по лагерю, таская в дюралевый катер подводное снаряжение. Глухо ворчал компрессор, заправляющий баллоны сжатым воздухом. Юрий и Вовка проверяли уже заряженные акваланги: по очереди открывали редукторы, принюхивались к тугой струе воздуха, бьющей в подставленные ладошки, осматривали шланги, регуляторы, консоли, компенсаторы. Проверенные аппараты аккуратно укладывали на днище катера в специальный ящик.
– Как вы распланировали погружение? – приблизившись к ребятам, поинтересовался Рубашников.
– В общем, как обычно. – Юрий пожал плечами, былого энтузиазма в его голосе заметно поубавилось. – Будем ходить парами, чтобы безопасность обеспечить. Да и четыре глаза лучше, чем два.
– Главное, учитывайте режим декомпрессии и не забывайте про температуру. Рассчитайте все строго по инструкциям, хорошо? И даже если выйдет, что в день можно работать только час – значит, так будем и поступать.
– С температурой порядок – солнце печет неимоверно, и вода прогрелась уже так, что купаться можно свободно. На глубине прохладнее, но у нас костюмы…
Договорить Юрию не дала сирена подъезжающей милицейской «Волги». Пронзительно взвыв, чтобы привлечь внимание, автомобиль остановился между трейлерами. Студенты с опаской оглядывали выбравшихся из него молодого лейтенанта и мордатого толстого майора.
Майор Разборов был главным милицейским начальником в этом районе и вел себя по-хозяйски нагло и уверенно. Быстро вычислив в Рубашникове руководителя, он неторопливо двинулся к нему, почесывая через гимнастерку необхватных размеров живот. Расстегнутый китель был помят и болтался полами по обе стороны от выдающейся части его организма.
– Кто здесь начальник, идите сюда, – надменно приказал он, остановившись примерно на полпути. Маленькие хищные глазки в упор уставились на Рубашникова.
Профессор шагнул навстречу нежданным гостям и, протянув руку, представился:
– Добрый день. Я начальник университетского поискового отряда, Рубашников Вениамин Михайлович. Чем могу служить?
Разборов проигнорировал его приветствие, склонил бычью голову набок и заявил:
– Сворачивайте свой детсад. У вас есть час, не больше.
– Что значит «сворачивайте»? – оторопел историк.
– Вы русский язык понимаете? – И без того красное лицо мента, привыкшего, что одного его слова обычно бывает достаточно, стало багровым. – Сворачивайте – значит, собирайте свои манатки и езжайте обратно в свой университет! Доступно объяснил?
– Подождите, подождите! У нас серьезная организация, мы имеем все необходимые документы, разрешение Российской академии наук. На каком основании…
– На простом! – перебил его майор. – Одни неприятности от вас. Вам мало одного угробленного пацана? Еще хотите?
Губы Рубашникова затряслись от возмущения – это было обидное обвинение.
– Во-первых, если бы вы в своем «благополучном» городке лучше следили за порядком, парень, может, и остался бы жив, кто знает?! А во-вторых, у меня научное исследование государственного масштаба…
Разборов надвинулся на него, как танк:
– А у меня – убийца на свободе разгуливает! Вы со своими глупостями для него как лакомый кусочек! А еще и крокодил где-то здесь лазает – тоже не безобидная ящерка! Короче так, поиграли в приключения и хватит. Грузите барахло в машины и по домам!
Седовласый профессор чувствовал себя мальчишкой перед этим заевшимся во всех смыслах милицейским начальником. Но сдаваться не собирался.
– Да вы хоть понимаете, что такое завершение поисковых работ? – стал в свою очередь напирать он. – Да у нас половина оборудования на дне: гидропульты для размывки грунта, маяки, силовые кабели и еще куча всего! За ними все равно нырять надо! Только на это больше суток уйдет! А еще «Открытый лист» завершить, зафиксировать границы подводных работ, да на это вагон времени требуется! Это вам не чемодан в багажник запихать и поехать!
Разборов, красный, как растопленная печь, сплюнул на траву и погрозил Рубашникову толстым пальцем, тыча им чуть ли не в нос:
– У вас есть час на все сборы. Всего один час. Если не успеете – пеняйте на себя. Пришлю сюда ОМОН и вышвырну к чертям из района! Имею на это полное право ради вашей же собственной безопасности!
В пылу спора никто даже не заметил, что вслед за «Волгой» к лагерю тихонько подкатил микроавтобус с логотипом «Столичное телевидение» на борту. И в самый разгар перепалки перед Разборовым возник вертлявый молодой человек в светлой жилетке, на которой болтался бейджик с цветным фото. Лейтенант попытался было его оттеснить, но, увидев красный глазок камеры на плече оператора, еле поспевающего за своим корреспондентом, как-то сник и ретировался. Журналист с ходу сунул свой микрофон в лицо майору, успев перед этим ошеломить его градом вопросов:
– Скольких человек уже съел крокодил? Кого еще успел убить маньяк? Сколько тонн золота поднято со дна озера?
