– Мы сильно шуметь не будем. Завтра у нас съемки, так что и пить будем умеренно. Ты, кстати, мужик, знаешь, сколько стоит съемочный день?
– Догадываюсь, что недешево.
– До хрена. Об этом тебе и продюсер скажет. А я, вот, могу просто взять и заболеть, упереться, запить, сдохнуть, в конце концов. И ни хрена он мне не сделает. Будет всю группу кормить-поить, суточные платить и дожидаться, пока я приду в норму. Вот что значит уметь себя поставить. Выпьем, пока столы с яхты притащат и разложат?
– Я бы больше не стал. Но мне не мешает, когда вы пьете.
– Ты чего? И пить больше не станешь?
– Я, вообще-то, не пью.
– Брось, сам видел. Или у тебя во флажке лекарство?
– Я понемногу пить привык, – в душе у Баумана вновь просыпался спавший уже много лет алкоголик.
– Не тушуйся. Во-первых, у меня вискаря немерено. Во-вторых, за все продюсер бабки платит.
– У него тоже бюджет, думаю, ограничен.
– А тут ты ошибаешься! У него нефтедоллары, один «клоун» подбросил, так ему мои песни нравятся.
Рэпер уже откупоривал бутылку, откуда-то достал стаканчики из блестящей нержавеющей стали. Один из стаканчиков непонятным образом оказался в руке ученого.
– Вздрогнули. И как эти буржуи вискарь маленькими глоточками пьют? Слабаки, – содержимое стаканчика влилось в широко открытый рот. – Ты не думай, я весь этот этикет долбаный изучил. Знаю, в какой руке вилку держать. Но пить глоточками не хочу. Разве что на прием к английской королеве пригласят. По поводу присвоения мне рыцарского звания. Ну, как сэру Полу Маккартни. С молодости так пить привык. Традиция, значит. Меня еще дед в детстве, когда родители в деревню на каникулы сдавали, так научил. Он у меня самогон гнал.
– Я тоже первый раз самогон в детстве попробовал. Свадьба была. А мне шесть лет. Я под стол спрятался и стащил себе стакан.
– Ты не рассуждай, а пей. И больше меня на «вы» не называй. Бросай свои интеллигентские штучки. Мы же с тобой на брудершафт пили. Или не помнишь?
– Отлично помню.
– Ну, и не гони.
Бауман вздохнул и тоже выпил залпом, как когда-то пил в России.
– Хорошо пошла? – рэпер сочувственно постучал закашлявшегося ученого по спине. – А теперь по второй.
Вторая пошла легче. Ученому показалось, что в мире прибавилось красок. В голове слегка зашумело.
– А девочки тут какие! Ты только посмотри, – нашептывал Бауману на ухо свалившийся на его голову змей-искуситель.
– Давай по третьей, – предложил ученый.
– Вот это правильно, вот это по-нашему…
Вискарь жидким янтарем заструился в стаканчики.
Глава 24
По большому счету, генерал Хаутауэр ненавидел Аляску. Он никак не мог взять в толк, что привлекает сюда многочисленных туристов из Штатов, да и со всего мира. Какого черта платить бешеные деньги за перелет, аренду вездеходов, катеров и моторных лодок? Ради того, чтобы мерзнуть и смотреть на голые скалистые вершины? Единственное, ради чего стоит выбираться в здешние места, это охота и рыбалка. Но подобное развлечение – на день-два, не больше.
Генерал привык смотреть на мир глазами профессионала – военного. Даже когда он созерцал в тройной стеклопакет своего штабного домика изумительный в своей природной дикости пейзаж, непроизвольно прикидывал, где и каким образом он разместил бы позиции.
«Вот этот заснеженный перевал идеален для того, чтобы поставить за ним минометную батарею. Дал с десяток залпов, и отходи. Меняй позицию...»
Хаутауэр делал два дела одновременно: краешком мозга рассуждал о выгодах местного ландшафта и тут же выслушивал доклад своего помощника, постоянно державшего связь с людьми, приставленными под видом егерей национального парка наблюдать за своенравным русским ученым.
Еще тогда, когда генерал давал разрешение Майклу Бауману на отдых, он понимал, что «гладко не пойдет». Не может абсолютно самостоятельно мыслящий человек, выросший в другой культуре, можно сказать, даже в другой цивилизации, вести себя, как предсказуемый американец. Генерал надеялся на здравый смысл ученого. Ну, порыбачит, ну, выпьет лишнего, а потом пьяный решит покататься на моторной лодке. На это есть охрана. Люди генерала Хаутауэра старались не спускать с Баумана глаз. Если что, перевернись катер, быстренько б вытащили его из ледяной воды, даже замерзнуть толком не успел бы, самое большое – протрезветь. Однако теперь оправдывались худшие предчувствия.
– …Вы можете объяснить мне, каким образом могли пропасть без вести два опытнейших боевых пловца? Да еще вместе с моторкой? Не касатка же их сожрала.
– Аквалангисты обследовали дно во всей бухте. Никаких следов. Лейтенант Дуглас говорил, что накануне было зафиксировано появление вблизи бухты какого-то странного объекта, в длину около трех метров.
– Не в воде же они растворились.
– Мы попытаемся выяснить. Охрана со стороны моря возобновлена.
– Все это попахивает какой-то гнилой мистикой, – признался генерал Хаутауэр, – к тому же бессмысленной. Какой смысл в уничтожении боевых пловцов, если Баумана даже не попытались похитить?
– Со временем найдется ответ и на этот вопрос.
– Ладно. Всякое в море может случиться, тем более под водой. К тому же пока нет трупов, а значит, нет и убийства. С чрезвычайными происшествиями окончим. Докладывайте по порядку, с момента прибытия ученого на отдых.
Помощник докладывал абсолютно автоматическим голосом без тени эмоций. Так что генералу самому приходилось вычленять из описания жизни Баумана на отдыхе подозрительные эпизоды.
– ...прибыв на место, объект довольно быстро обустроился: палатка, рыболовные снасти... предпочитает рыбачить с катера.
«Уж лучше бы ловил с берега. Меньший риск утонуть», – только и успел подумать генерал.
Тут же прозвучало и усугубляющее обстоятельство: с собой на рыбалку неизменно берет плоскую фляжку объемом в одну пинту.
– Что во фляжке? – поинтересовался генерал так, словно ученый был любителем исключительно безобидной пепси-колы.
– В то время как ученый находился в море, мы обследовали палатку... предполагаю, шотландское виски. Там его целый ящик.
– Где он его взял? – брови генерала поползли вверх. – Он же уезжал без капли спиртного.
– Не можем понять. Всю дорогу за ним следили. Ничего подозрительного.
Хаутауэр потер виски.
– И что же теперь делать? Этот тип, когда выпьет лишнего, становится неадекватным.
Впервые помощник проявил некое подобие эмоции.
– Можно имитировать разграбление палатки медведем. При этом виски будет разбито.
– Не стоит, – скривился генерал Хаутауэр, он тоже всем крепким спиртным напиткам предпочитал именно шотландское виски, к канадскому относился с легким презрением.
